Большую заботу проявляют омские власти о психическом здоровье жителей области. Руководители и правоохранители на местах следят за тем, чтобы граждане адекватно реагировали на окружающую действительность — принимали ее такой, какова она есть, что бы с нею и с ними ни происходило. Так и делают большинство омичей, сохраняя в сложных жизненных обстоятельствах устойчивость психики.
Из числа самых устойчивых — акционеры сельхозкооператива «Желанный», чье имущество без их ведома перешло в собственность других лиц, назначенных районной администрацией, а теперь переходит к тем же лицам земля.
Селяне сохраняют спокойствие, принимая как должное, что у них отнимают последнее, и это говорит об их устойчивой нервной системе.
Подобных примеров можно привести много: по всей области идет отъем земли у крестьян. В помешательстве, то есть в стремлении помешать этим действиям власти, никто из них не замечен.
Есть, однако, ряд граждан, у которых, по их словам, «болит душа» за происходящее с ними. Они пишут в разные инстанции, вплоть до президента РФ. Эти послания, как правило, заканчиваются восклицанием: «Это крик души!». Ну, а коли душа кричит, то, стало быть, она нездорова.
Скорая помощь
Лесничий из Муромцевского района Святослав Барыкин, например, письменно обратился к начальнику РОВД, прокурору района и к районному главе. Да еще и позвонил по «телефону доверия» главному милиционеру области В. Я. Камерцелю. Телефон этот объявлен омичам, чтобы они доверительно сообщали милиции о различных нарушениях правопорядка, незаконных деяниях высокопоставленных лиц. Вероятно, информация представляла интерес и для психиатров — помогала поставить предварительный диагноз звонившему. Беспокоила Барыкина навязчивая идея: ему чудилось, что в лесничестве, где он работал и жил, постоянно расхищаются лесные угодья.
Чистосердечное признание лесовода не облегчило его участи. Перед майскими праздниками к нему подоспела милицейско-медицинская помощь. Рано утром в дом Барыкина решительно постучали два сотрудника РОВД и сестра милосердия. «Группа захвата» привезла решение о принудительной госпитализации лесника, подписанное психиатром районной больницы Степановым. Он разглядел, с первого взгляда обнаружил у Барыкина паранойю, шизофрению, тяжелый кварулянтный синдром и т.д. При этом на учете в психдиспансере Барыкин никогда не состоял.
Тем не менее его этапировали из родного жилища в неглиже — без обуви и без брюк, хотя на улице стоял устойчивый минус. Барыкину даже не позволили попрощаться с супругой. Римма Даниловна, отличник народного просвещения, ринулась на попутках в райцентр, просидела в приемной главы района три часа, а вернувшись домой, слегла с гипертоническим кризом. Так подействовало на нее известие, что мужа отправили на обследование в областную психиатрическую больницу.
Как известно, нельзя освидетельствовать гражданина на предмет психического заболевания без его согласия или вердикта суда. Ни того, ни другого у омских медиков не было. Тем не менее было решено его немедленно изолировать. Психиатры Антошкин, Минаева, Ковальчук подтвердили диагноз коллеги Степанова и отправили «больного» в палату для буйнопомешанных.
В палате лесничий вновь обратился к эпистолярному жанру — на тетрадном листке коротко изложил то, что с ним приключилось, и переправил письмо на волю. Послание дошло до омской писательницы Тамары Саблиной — родной сестры мятежного капитана Саблина, который в эпоху застоя поднял на боевом корабле восстание против советского коммунистического режима, за что был приговорен к смертной казни.
…Вскоре выяснилось конфузное для психбольницы обстоятельство: за неделю до принудительной госпитализации лесничий прошел в этом медучреждении добровольное обследование, чтобы получить разрешение на право владения охотничьим оружием. И больница выдала ему справку о том, что он психически абсолютно здоров.
На приеме у главврача Тамара Саблина заявила, что намерена придать широкой огласке дело Барыкина, если он в ближайшее время не будет освобожден. То же самое она сообщила и председателю облсуда. В итоге районный суд Омска, рассмотрев справку о вменяемости лесника, постановил отпустить Святослава Петровича из дурдома, где он провел в буйном окружении десять дней.
Психвытрезвитель ко дню рождения
Не теряет надежды на справедливость и здешний юрист Дмитрий Щекотов, хотя его положение еще тяжелее: он почти лишился зрения, чему поспособствовало пребывание в том же лечебном учреждении.
В эти стены Дмитрия Дмитриевича привела правозащитная деятельность. Он защищал права простых муромцев в спорах с начальством. Окончательно отношения между Щекотовым и районной властью разладились после того, как он взыскал с нее долг по зарплате в пользу бывшего руководителя сельской администрации и сумел отстоять интересы фермера Овчухова в его споре с председателем райсуда Бурчиком. Вскоре правозащитника обвинили в клевете на главу местной судебной власти. Ход в омской правоохранительной практике известный: подтвердится обвинение или нет — не суть важно, оно дает повод направить оппонента на судебно-психиатрическую экспертизу.
Взяли Щекотова 25 марта прошлого года в зале Муромцевского суда, куда он прибыл по очередному гражданскому делу. Затащили в машину, привезли в райбольницу, определили в буйное отделение: на окне — решетка, дверь — металлическая с глазком. Двое милиционеров поставили пенсионера лицом к стене и стали обыскивать. Нашли диктофон и деньги — тысячу рублей. Изъятое сгинуло вместе с актом, составленным в одном экземпляре.
Дмитрий Дмитриевич, по его словам, сопротивления не оказывал. Тем не менее следователь прокуратуры Зверев скомандовал конвоирам: «Вяжите!». После чего медсестричка всадила Щекотову в бедро шприц с жидкостью неизвестного содержания.
В таком положении на железной кровати Дмитрий Дмитриевич встретил рассвет и свой день рождения — 26 марта ему исполнилось 63 года. Всего же он пробыл в «психвытрезвителе» более двух суток — без пищи, воды и лекарств (на воле не мог обходиться без глазных и сердечных капель).
29 марта в 5 утра в больницу явился Зверев со своей бригадой. На правозащитника надели наручники и поволокли по коридору. Потом инвалида первой группы закинули на голый пол в милицейский фургон (в тот день температура была минус десять). Повезли в областную психушку на экспертизу.
Езды от Муромцева до Омска — около 4 часов. Все это время пожилой человек провалялся на холодном полу, голова — под лавкой. В больницу его ввели в наручниках и в шапочке, натянутой на глаза. Освидетельствование проводили два медика, признавшие правозащитника… вменяемым. Следователю Звереву пришлось в тот же день доставить жертву к месту ее проживания.
Через три месяца, 30 июня 2005 года, Зверев по-тихому прекратил уголовное дело в отношении Д.Д. Щекотова. Об этом постановлении Дмитрий Дмитриевич узнал случайно в облпрокуратуре. Выходит, не было никакой клеветы. Кто должен за это ответить? Никто — полагают в районной, областной и Генеральной прокуратурах. В ГП Щекотов обращался трижды — к заместителю генпрокурора по Сибирскому округу В.В. Симученкову. Г-н Симученков не ответил ни разу.
Братья по разуму
Психика Щекотова во время пребывания в районной больнице уцелела. Чего не скажешь о физическом здоровье. Он полностью лишился зрения, похудел на 14 килограммов.
Все это до боли (!) знакомо его коллеге — саргатскому правозащитнику Николаю Скачкову, который провел в той же психушке целых восемь месяцев. Правоохранители еще четырежды пытались его туда упрятать.
Последнее постановление о направлении Скачкова на амбулаторную психиатрическую экспертизу УВД Омской области издало 10 августа. Основанием послужил… бесплатный проезд правозащитника в общественном транспорте, на который он имеет право как опекун и многодетный отец. Но льготное удостоверение оказалось просроченным.
Против Скачкова возбудили уголовное дело по факту «фальсификации документа». Добавим, что в охоте за «зайцем» участвовали отборные силы омского УВД, отслеживая предполагаемые маршруты его передвижения. В задержании участвовали аж семеро сотрудников управления.
В психбольнице Скачкову поставили символический диагноз: «обостренное чувство справедливости». Эта форма психического расстройства, редкостная по нынешним временам, сблизила его с друзьями по несчастью Щекотовым и Барыкиным. Этот альянс может вызвать серьезную головную боль у здоровой духом и телом власти: Николай Скачков взялся отстаивать интересы обоих в суде.
