Россиянин, который уже почти год содержится в украинском СИЗО, — человек не рядовой: бизнесмен, тесно знакомый с передовыми политиками. Он сам, его адвокаты и друзья уверены, что именно в этом причина столь суровой меры пресечения, избранной для него судом.
С другой стороны, если Владимир Ткач будет освобожден, то, скорее всего, вовсе не потому, что украинский суд проявит гуманность и справедливость. Причиной тому будут все те же знакомства с ведущими бизнесменами и политиками Украины и России. Госдума РФ готовит запрос о мерах по его освобождению. Дело Ткача украинские эксперты увязывали с перспективой подписания договора о реадмиссии с Россией во время визита в Киев президента Путина.
Обработка везунчиков
Владимир Ткач занимался в Украине так называемым клубным туризмом, или таймшером. Бизнес это сомнительный. Желающие могут ознакомиться с блогами многочисленных пострадавших как в России, так и в Украине. Невредно также прочесть книгу “Сертификат в страну дураков”, изданную под псевдонимом и ставшую бестселлером в прошлом году.
По своей сути таймшер — дело некриминальное. Клиентам предлагается стать совладельцами недвижимости на каком-либо курорте на определенный отрезок времени (недели на две). Эта процедура позволяет существенно сэкономить деньги на проживании. Но оплачивать перелет и визы им придется самим.
Главное — подбор клиентуры. Агенты подходят в основном к дамочкам, посещающим дорогие бутики, клубы и рестораны, и просят их заполнить анкеты. Через некоторое время звонят и сообщают, что человек выиграл путевку. Расчет на то, что клиент ощутит себя везунчиком и согласится оплатить услугу. На самом деле никакого выигрыша нет.
Бизнесмены и их жены, последние клиенты фирм, связываемых с именем Ткача, без труда раскусили смысл “разводки”. Имея опыт подобных отношений, они прекрасно понимали, на что идут, и обманутыми себя не считают. “Нет, все было нормально, — рассказала мне одна из них — Алена Костюченко. — Просто нужно держать ухо востро. Разводят все и постоянно, в Киеве и уже на самом курорте. На экскурсии, какие-то дополнительные абсолютно ненужные услуги, на продолжение отдыха”.
У Алены большой опыт заграничного отдыха. А вот попавшие в сети таймшерщиков состоятельные киевские пенсионеры чувствовали себя обманутыми. Подписав документы (кстати, юридически составленные безупречно), они только спустя несколько дней осознали, что право на проживание в отеле на каком-то заморском курорте им совсем не нужно. И денег на дорогой перелет им не наскрести.
Заявления именно таких людей легли в основу уголовного дела, возбужденного (внимание!) в апреле 2004 года. Эта дата важна. Потому что первая фирма Ткача — “Фламинго Тревел” — работала в Киеве с 1998 года, а первые жалобы в милицию, в чем признался тогдашний начальник киевского УБОПа Валерий Гелетей, начали поступать только в 2002 году. (То ли до этого таймшерщики работали как-то иначе, то ли милиционеру было стыдно признаться, что на деятельность якобы криминальной фирмы его ведомство семь лет смотрело сквозь пальцы.)
Людей, обманутых фирмами, подобными ткачевским, по всему миру миллионы. Но не обманутых клиентов этих же фирм больше. Именно поэтому зафиксировано всего несколько случаев, когда таймшерщиков осуждали и сажали за мошенничество. Их манипуляции не многим отличаются от того, чем занимаются бродячие коммивояжеры, всучивающие нам ненужный товар. Кстати, книги с полезными советами для такого рода торговцев, повествующие, как обработать лоха-покупателя, можно свободно приобрести на развалах и в Москве, и в Киеве. Что это, как не пособие по манипуляции сознанием?
Тема манипуляций очень важна в деле Ткача. Как мы помним, документы, подписываемые его клиентами, были составлены грамотно. По ним уголовное дело не возбудить. А возбудить нужно было. Поэтому возникла необходимость доказать, что людьми манипулировали. Сделать это, опираясь на украинское законодательство, сложно. С одной стороны, психологи трактуют манипуляции как осознанное влияние на индивида, подталкивающее его к определенным действиям. Но тогда можно сажать всех торговцев, рекламщиков и пиарщиков. Ведь цель их деятельности именно в этом. Но, к счастью, в украинских законах нет трактовки понятия “манипуляция”. Единственное, что удалось разыскать в “Законе о рекламе”, — это запрет на воздействие на подсознание.
Люди, желавшие посадить Ткача в СИЗО, столкнулись с реальной проблемой. Она решалась двумя способами. Во-первых, была выдвинута новая, более доказуемая (вернее, легче поддающаяся фальсификации) версия о том, что клиентов обрабатывали при помощи амфетаминов. Во-вторых, было решено выбить из рядовых сотрудников изобличающие их руководство показания. Методы милиции в России и Украине одни, описаны в прессе неоднократно. И все же…
Как это делают в Киеве
Обработать уже обратившихся в органы пенсионеров труда не представляло. Людям, сдуру подписавшим совсем не нужный для себя контракт, психологически комфортнее думать, что они сделали это под воздействием наркотиков. Во всем мире “обманутые” таймшерщиками говорят примерно одно и то же. Так, в деле появились показания о том, что клиенты начинали испытывать приступы непонятного добродушия после того, как выпили минералки или шампанского.
Кстати, у уже упоминавшейся выше Алены тоже есть претензии по поводу шампанского. Она считает, что наливали неприлично мало — всего по бокалу. Возмущенная клиентка пыталась найти на презентации буфет, чтобы докупить спиртное на свои, но не нашла. Еще у одного клиента, Сергея Овчаренко, другие понятия о приличиях. Он считает недостойным для себя и своей супруги вообще что-либо есть и пить “на шару”. Поэтому к напиткам он не притрагивался, но контракт подписал, на отдых в Турцию съездил и обманутым себя не считает.
Владимир Ткач был арестован 17 марта 2006 года на вокзале. Он ехал в Москву по двум причинам: на день рождения годовалой дочери и для того, чтобы обратиться в Генпрокуратуру России по поводу провокаций против него со стороны украинских правоохранительных органов. Накануне его сотрудникам предложили за десять тысяч долларов закрыть уголовное дело. Обеспокоенный бизнесмен направил письмо президенту Ющенко (почему ему — позднее). Однако знакомые в спецслужбах посоветовали подстраховаться еще и в России.
Санкции на арест у задержавших его милиционеров не было. Его жене в Москву никто не позвонил. Ткача повезли в Голосеевское РОВД. О содержании почти круглосуточного допроса — в следующей главе, но вопросы не касались его “мошеннической деятельности”. Формой психологического давления стало содержание в КПЗ вместе с ранее судимым и больным туберкулезом. Чтобы избежать обвинений в субъективности, процитирую справку о Голосеевском РОВД, составленную для украинского омбудсмена Нины Корпачевой: “В комнатах ощущается нехватка свежего воздуха, поскольку вентиляция отсутствует. Освещение крайне неудовлетворительное, искусственное, за счет одной электролампочки, вмонтированной в нише над входными дверями. Дневного освещения нет, так как окна забиты. Туалетами комнаты не оборудованы. Для осуществления естественных нужд задержанных выводят в туалет. Это зависит от часового”.
Однако сломать Ткача не удалось. Как его клиенты-бизнесмены не покупались на пряники таймшера, так сам он выдержал милицейский кнут. Думается, только в наших странах деловые люди всегда готовы к подобному опыту и не хуже уголовников знают смысл термина “пойти в отказ”.
Как бы то ни было, руководитель был выведен из игры, и это облегчило работу с его подчиненными. В те же дни были арестованы главы фирм “Архив Консалтинг” и “Дисконт Маркетинг” Дмитрий Башкиров и Юрий Косенков. 18 марта в “Архив Консалтинг” пришли с обыском. Амфетамины нашли быстро — в кружке с медвежонком, из которой пила чай одна из сотрудниц и которую (кружку), естественно, никогда не предлагали клиентам. Кстати, альтернативный анализ этих веществ, инициированный позднее адвокатами, показал, что они вызывают скорее сексуальное возбуждение, чем эйфорию.
Обыск длился почти десять часов. Уже за полночь сотрудников повезли в отделение ОБОПа. После непродолжительной обработки мелкие менеджеры начали давать показания о том, что никто клиентов за рубеж отправлять не собирался, а деньги руководство использовало в личных целях.
Ирония в том, что потом в течение нескольких месяцев эти самые менеджеры отправляли клиентов, звонивших им на мобильный, через фирмы-конкуренты. Выгоды им от этого не было никакой. Просто тогда они еще верили, что Ткач, представлявшийся им влиятельным и всесильным, скоро выйдет и клиентуру терять нельзя.
Юрия Косенкова, еще одного обвиняемого по делу на допросах, избивали и угрожали расправой семье, после чего заставили письменно отказаться от адвоката. Но, видимо, допросы с пристрастием штатных сотрудников ткачевских фирм не принесли желаемого результата, потому что из областей стали вызывать бывших стажеров. После того как один из них — львовянин Николай Куликов — по понятным причинам не смог ответить на многие вопросы следователя, его отвели в другое помещение, где отобрали паспорт, избили, хотели надеть наручники, но не нашли. После этого Куликова вернули следователю, и допрос продолжился. Когда он затруднялся ответить на какой-либо из вопросов, ему угрожали снова “сводить его наверх”.
Все это происходило в марте—апреле 2006 года. После чего следствие замерло. Ткача содержали уже в Лукьяновском СИЗО, где условия поприличнее: нары с матрасом, горячая вода в камере, обеденный стол, телевизор, шахматы и шашки (этот комфорт стоит 100 долларов взноса в благотворительный фонд). Да и соседи интеллигентные. Сосед Ткача по камере, тоже несправедливо задержанный, но впоследствии оправданный судом киевский бизнесмен Игорь Шумак, удивлялся: за полгода совместного сидения российского коллегу ни разу не допросили.
Между тем суды по продлению срока пребывания под стражей случались регулярно, последний раз — 18 декабря. В этом есть определенная логика. Уже год фирмы не работают, и те клиенты, которые не смогли разыскать своих менеджеров, пополняют ряды пострадавших.
Более того, развернутая в СМИ кампания по дискредитации фирм, связанных с Ткачем, настроила против него и тех клиентов, которые успешно отдохнули по таймшерам. Например, упоминавшийся выше Сергей Овчаренко говорит, что готов прийти по первому зову следователя и рассказать, как с самого начала подозревал “Архив Консалтинг” в махинациях.
Друг Ткача Александр Лебедев предлагал внести за него залог в один миллион гривен. Это несколько превышает сумму ущерба, якобы нанесенного клиентам (на тот момент в деле фигурировала сумма нанесенного ущерба — 161,2 тысячи гривен). Однако отпускать российского бизнесмена не хотят, но и в суд дело не торопятся передавать. У самого Ткача и его адвокатов есть на этот счет вполне конкретное объяснение.
Версия о том, что Ткач не угодил так называемым “любим друзям” (ближайшему окружению Ющенко — Петру Порошенко, Николаю Мартыненко, Александру Третьякову) своими близкими контактами с Александром Зинченко и российским бизнесменом и депутатом Александром Лебедевым, озвучивалась неоднократно. Ее основные тезисы мы представим в виде таблицы — для наглядности.
В политическую версию вписывается и описание первого допроса со слов самого Ткача. Он утверждает, что одним из первых вопросов следователя был: когда он в последний раз встречался с Зинченко. Кроме того, у Ткача пытались узнать конфиденциальную информацию об известных людях, пользовавшихся таймшерами. Клиенты Ткача вспоминают, что тот любил блеснуть именами политиков, артистов и телеведущих, которых отправлял за рубеж. Правда, о том, что стоимость многих контрактов была несопоставима с зарплатами чиновников, и о том, что иногда знаменитости ездили вовсе не с женами, Владимир Иванович не распространялся. Но кому-то все же очень хотелось заполучить в свое распоряжение весь этот компромат.
И последнее. Может, и хотелось бы верить в то, что киевская милиция несколько неуклюже пытается искоренить бизнес, жертвами которого могут оказаться некоторые граждане… (Так, в 2005-м “оранжевые” хотели пересажать всех “донецких бандитов”, но доказательной базы собрать не сумели.) Но увы: в Киеве как работали, так и продолжают работать порядка пяти фирм, занимающихся таймшерами. Хотя восьмой отдел киевского УБОПа, согласно официальной информации, проводил в 2006 году специальные проверки с целью предупредить аналогичные преступления.
Да, судьбой Ткача озабочены многие известные политики и бизнесмены как в России, так и в Украине. Правда, пока их заступничество не принесло ощутимых результатов. Потому что даже в не совсем правовых государствах для освобождения преступника необходимо выполнение неких юридических процедур. Ими в случае с Ткачем озабочены лишь его украинские адвокаты.
В консульстве России мне долго и эмоционально объясняли, насколько некомпетентные вопросы я задаю, интересуясь тем, как РФ защищает интересы своих граждан, попавших под арест в Украине. Меня уверяли, что в случае с Ткачем украинское правосудие не допустило никаких явных ошибок, забывая о том, что на заседание первого суда представители консульства попросту не были допущены. “То есть вы считаете, что он справедливо содержится под стражей?” — “Не передергивайте!”.
Первая жалоба, направленная адвокатом Ткача Федором Олейником в Генпрокуратуру РФ в июле прошлого года, была перенаправлена украинским коллегам. На вторую пришла отписка о том, что заявление принято к сведению.
Адвокат Владислав Шелгородский представлял интересы другого россиянина, занимавшегося бизнесом не криминальным, но рискованным и затронувшим интересы одной очень крупной украинской корпорации. Он также был задержан без санкций и подвергнут допросу-устрашению (правда, его не били).
Шелгородский был крайне удивлен бездействием российских дипломатов. “Я послал им копии документов, они соизволили их только переслать по подследственности. Хотя речь шла о незаконном уголовном преследовании. Для того чтобы это понять, не нужно было лезть в законодательные дебри. Я считаю, что, кроме контроля за ходом событий, они могли бы предоставлять россиянам адвоката или юриста. Это входит в сферу возможностей консульства. Россиянина в Украине могут так же несправедливо засудить, как украинца в России. Наши государства только декларируют желание защищать права своих граждан”.
Хоть в чем-то наши государства братские. Возможно, российские дипломаты просто стесняются предъявлять претензии украинским правоохранителям, чтобы не услышать в ответ справедливое замечание: “На себя посмотрите!”.
