В Берлине две главные новости — хорошая и плохая. Открылся 57-й кинофестиваль. И пропала 15-летняя школьница. Новостные каналы оба события подавали как первополосные, пока невидимый монтаж не склеил их воедино.Девочка исчезла практически в центре столицы, в районе Моабит, рядом со старинной тюрьмой, в которой сидел не только ярый гэдээровец Хонеккер, но и советский поэт Муса Джалиль. Там он написал свои предсмертные «Моабитские тетради».

Устроители Берлинале, как правило, собирают конкурсную программу «с миру по фильму» — вокруг какой-то проблемы, сюжета, места. Главным сюжетом нынешнего смотра оказалась неновая тема вторжения большой политики в жизнь маленьких людей, центральным местом действия экранных событий — Берлин 45-го. Разрушенная, истерзанная, разрезанная на западный и восточный секторы столица — «хроникальная декорация», на фоне которой разворачиваются ретродрамы Роберта Де Ниро («Добрый пастырь») и Стивена Содерберга («Хороший немец»).Удивительно, но именно Голливуд на самом политизированном из киносмотров мира выглядит социально ангажированным, увлеченным историческими раскопками. Однако в новых работах «другого Голливуда» вы не отыщете примет упоительной археологии. Прошлое исследуется как кодовый замок — разгадаешь путаный шифр причинно-следственных исторических связей — и приоткроется тяжелая дверь к смыслам происходящего ныне.«Хорошего немца» Стивена Содерберга показали практически в первый же день (не считая фильма-открытия, традиционного музыкального байопика «Жизнь в розовом цвете» в жанре «монумент», воздвигнутого в честь легендарной Пиаф).Фильм Содерберга снят по мотивам романа Джозефа Кэнона. События разворачиваются накануне Потсдамской конференции. Авторы показывают изнаночную сторону публичных мирных инициатив и деклараций. «Послевоенная карта» еще не подписана, а за кулисами уже развернулась погоня спецслужб за секретами нового оружия — атомной бомбы. Холодная война еще не объявлена, но взаимные недоверие и неприязнь союзников уже охладили эйфорию от Победы.«Русские получат бомбу, а мы — мозги, которые эту бомбу сделали». Американцы, англичане, русские разыскивают физика, узника концлагеря Дора, расположенного где-то в горах. Там, в лагере, под колпаком гитлеровцев, создавались ракеты. «Он — хороший немец, — убеждает всех жена ученого (Кейт Бланшетт). — Он расскажет правду о Доре». По сути, каждый из героев фильма становится заложником игры большой политики. С каждым она расправится по-своему. Если на кону — документация по созданию атомной бомбы, человеческая жизнь перестает иметь хоть какую-то цену.Содерберг стилизует изображение под фильмы 50-х, не боится визуальных аналогий с киноклассикой (например, «Касабланкой»), с визионерскими экспериментами Триера в «Европе». Хроника с помощью компьютера незаметно ввинчивается в игровые сцены, создавая фантастические завихрения, когда лицо советской регулировщицы монтируется с лицами нынешних голливудских звезд Клуни и Бланшетт — и выглядят они современниками.Фильм Роберта Де Ниро «Добрый пастырь» показали на следующий день. Картины не стали разводить в программе, и возник эффект диалога фильмов, когда одна лента объясняет, дополняет другую.Нелинейное повествование (к тому же весьма продолжительное — 167 минут) про становление стратегической службы ЦРУ через судьбу ее верного солдата Эдварда Вилсона — блестящего выпускника Йельского университета, романтика и патриота. Рекрутированный в американские «органы», Вилсон (рабочая кличка Мама) намерен достойно служить родине и любить родину так… как она прикажет. Герой не в силах совладать с притяжением тайны. Словно заповеди, заучивает кодекс разведчика: не вмешивать личные чувства, копаться в деталях. Но главное — не доверять. Никому не верить. Постепенно между героем и близкими — женой, сыном, учителем, — между ним и всем миром вырастает стена отчуждения. Степень его одиночества, аутизма режиссер подчеркивает одной любопытной деталью. Лейтмотивом фильма становится роман Джойса, который ненароком попадается Маме там и сям. Как не вспомнить Леопольда Блума — главного героя «Улисса» — тип «постороннего», Вечного Жида, изгоя. Когда Эдварда спрашивают, не создан ли он из камня, он оглядывается вокруг и не видит никого… Лишь великую империю, которой он служит. Заслуживает ли она этой жертвы?Биография Вилсона распутывается на экране в сумраке спецопераций и расследований. Клубок действия то закатывается в довоенное время, то убегает в апрель 61-го, то застревает в Берлине 45-го (не успевает закончиться война, как инициаторы перманентного противостояния «миров» запускают в «небо над Берлином» змея холодной войны). В отличие от Содерберга, Де Ниро не решается на радикальную стилистику. Его традиционный фильм — тонированное ретро, когда документальные кадры остаются «задником» закрученной истории. Сигаретный дым — образ тайны, которой окутаны спецоперации на Кубе, в послевоенном Берлине.В итоге выходит, что послевоенным миром манипулировали не столько две сверхдержавы, сколько спецслужбы с их маниакальным рвением. В этом ракурсе (и рвении) ЦРУ и КГБ практически малоотличимы. В фильме русские представлены агентами КГБ. Один — истинный Валентин Григорьевич Миронов. Другой — им называется, хотя на самом деле он — Юрий Модин. По легенде, Миронов родом из города Бобруйска. Его жену зовут Тамара Морковская. Его папа играл на виолончели, а Валентин (он же Юрий) играет на скрипке. Тут самый дошлый разведчик подскользнется. Поди разбери этих русских медведей из Бобруйска. Они все на одно лицо. И при этом обязательно играют на скрипке…

P.S. По одной из версий, озвученных СМИ, к делу о похищении школьницы в Берлине могут иметь отношение местные неонацисты. Судя по описанию, у пропавшей девочки — выраженная восточная внешность…