Видео:http://www.novayagazeta.ru/file/Video-archiv/marsch_piter.aviАвтор - Б.К.
У каждого выхода из метро «Пушкинская» оцепление, не пропускающее никого, а рядом с оцеплением тусуется человек по сто-двести. В сквере в это время полным ходом митингует «Молодая гвардия», их флаги видны издалека, над камуфлированной стражей, охраняющей «молодогвардейцев», высится сцена. Кругом армейские и милицейские грузовики и прочая спец-всячина. Впечатление, будто в Москве введено военное положение.
С другой стороны площади тоже ничего особо не происходит. Единственный «несогласный» — одинокая бабка с плакатом Ходорковского на груди. Все журналисты берут у нее интервью, остальные люди в недоумении, никто не понимает, где же «Марш несогласных», почему здесь митингует «МГ»… Милиционеры из оцепления тоже ничего не сказали, они не местные, и не знают, что вообще происходит, им просто приказали никого не впускать и не выпускать.
Пробегаю по переходу к Пушкинскому скверу — там так же бродит толпа народа, куча журналистов, никто ничего не знает. Прислушиваюсь к разговору двух мужиков и узнаю последние слухи: выясняется, что Каспарова и Хакамаду уже арестовали, кто-то говорит, что их даже избили при задержании. Начинаю понимать, что почти все, кто здесь толпится, пришли на Марш несогласных и кто толпятся возле других переходов — тоже с нами. Если взять всех разделенных ОМОНом на группы у переходов, то получается, что на «марш» пришло тысяч пять. Но наша доблестная милиция молчит, как на допросе, и «ничего не знает». Услышал как один офицер милиции с блаженной улыбкой заявляет кому-то из «несогласных»: «Неужели вы не поняли, власти наплевать, сколько вас соберется, хоть пятьдесят тысяч, вас все равно разгонят…».
У светофора парень с фотоаппаратом рассказывал девушке маргинального вида о том, что «все, кто на марш, собираются в сквере, за сценой».
Кстати, о сцене, в это время там выступал кто-то из «юных медвежат» и бойко кричал: «Пока мы едины, мы непобедимы», — лицо не разглядел, было слишком далеко.
Из сквера уже начали выталкивать людей за дорогу, на противоположную сторону. В итоге разделенными пешеходным переходом и светофором по разные стороны оказались человек триста «несогласных» и журналистов, а по другую сторону — хрен знает сколько омоновцев. У бойцов ОМОНа были не только дубинки, но небольшие щитки на руках, что-то вроде кастетов. Они грозно всматривались в толпу на противоположной стороне. Из толпы начали выкрикивать лозунги типа «Долой полицейское государство» и «Нам нужна другая Россия». Человек двадцать парней, сцепившись руками, пошли через дорогу на ОМОН, за ними пошли еще человек тридцать в два нестройных ряда, среди них был и я.
Ряд молодых оппозиционеров и первая линия омоновцев сцепились на проезжей части. Началось драка, стражи порядка пустили в ход дубинки и кастеты.
Реально среди «несогласных» было около половины взрослых парней и мужиков, остальные женщины и старики, но милиция била всех одинаково. Некоторых протестантов они затаскивали за свои спины, где уже другая партия бойцов ОМОНа начинала им «объяснять», как надо любить милицию и Путина.
На моих глазах «стражи режима» принялись избивать какого-то парня и попытались затащить его к себе, но его стала оттягивать на себя молодая девушка, они стали избивать и ее. Теперь уже девушка была схвачена за руки и ее, кричащую и брыкающуюся, омоновцы тянули на себя. Парень, которого она только что пыталась спасти, схватил ее за плечи, я обхватил за живот и мы с силой и диким, рычащим матом потянули ее на себя, кто-то схватил сзади меня, и мы общей массой вырвали девушку из лап ОМОНа.
Обычно я не люблю попросту скандировать на митингах… но сейчас, вырвавшись на тротуар из-под ударов милиции, я не своим голосом заорал то же, что и другие.
Милиция кинулась в новую атаку. Под их натиском люди, как под прессом, топча друг друга, начали пятиться назад. Из рупора милицейского броневика, стоящего неподалеку, неслось предупреждение «не сопротивляться действиям милиции». А над всем этим, метрах в сорока, за плотным кольцом солдат, безмятежно махали флагами «юные медвежата» — добро пожаловать в «театр абсурда».
Толпа теснилась к переходу, не понимая что происходит, я протиснулся к стене и, пытаясь хоть что-то разглядеть, стал взбираться на стену по выступающим кирпичам. Милиция теснила людей, зажимая с разных сторон. «Они нас в кольцо зажимают», — кричал кто-то из толпы. Молодой парень, всячески старался руками удержать омоновца, чтобы тот не мог поднять палку, а позади парня стояла пенсионерка, лет семидесяти, и от души дубасила своим костылем по шлему «бойца за порядок». Досмотреть этот «поединок» я уже не смог, сорвался и был практически внесен в подземный переход.
Яромир Тишинский
