9—11 мая в Москву в составе небольшой делегации из Европейского суда по правам человека в Страсбурге приезжал его новый председатель Жан-Поль Коста (избран судьей от Франции в 1998 году). В официальную программу визита вошли встречи с председателями Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов РФ, а также генеральным прокурором и министром юстиции. 10 мая в Конституционном суде председатель Евросуда дал брифинг для прессы.Встреча, на которой присутствовал также председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин, была очень Краткой, времени на вопросы со стороны журналистов оставлено не было. Тем не менее председатель Страсбургского суда недвусмысленно объяснил цель своего приезда как необходимость убедить Россию ратифицировать 14-й протокол к Европейской конвенции о защите прав человека. Государственная Дума отказалась это сделать в декабре прошлого года, несмотря на внесение проекта президентом. Коста подчеркнул, что Россия не только принимала участие в работе над 14-м протоколом, но и подписала его, но осталась единственной из 46 стран — членов Совета Европы, чей парламент его не ратифицировал.Необходимо напомнить, что это не только не позволяет упростить процедуры заваленного жалобами суда в Страсбурге (каждая четвертая из них — российская), но и не позволяет продлить полномочия почти половины судей. (С необходимостью продления полномочия судей, чтобы не допустить дестабилизации работы суда, согласились представители всех стран — членов ПАСЕ.) Таким образом, от решения Государственной Думы РФ зависит не только стабильность работы Европейского суда, но и дальнейшая судьба судей, избранных, как правило, от наиболее молодых членов Совета Европы.Жан-Поль Коста, конечно, не заблуждается относительно того единственного в России лица, которое способно убедить Думу ратифицировать протокол до июня сего года, однако встреча председателя Евросуда с этим единственным лицом не предусмотрена программой визита. Страсбургские судьи, видимо, рассчитывают на то, что им удастся убедить председателей трех высших российских судов, а те, имея доступ к президенту, сумеют убедить его, и уж президент сумеет переубедить (так как один раз он формально уже пытался это сделать) Думу. Однако не исключено, что и самого г-на Коста в России тоже попытались в чем-то убедить, в том числе в ходе встреч с ген-прокурором и министром юстиции (бывшим генпрокурором), а также в ходе неофициальных встреч, о которых нам пока ничего не известно.Наиболее болезненным для России (и, пожалуй, единственным по-настоящему болезненным для того единственного лица, которое способно переубедить Думу) вопросом в связи с Европейским судом является срок рассмотрения жалоб Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Если суть решения уже сейчас, после признания некоторых из этих жалоб приемлемыми, не оставляет сомнений, то о сроке — например, будет это до или после президентских выборов 2008 года — нет никакой ясности и в самом Страсбурге. Из механизма вынесения решений в Европейском суде вытекает, что ускорить этот процесс чрезвычайно сложно, а вот несколько замедлить на уровне аппарата Евросуда и его отдельных судей, пожалуй, возможно. Возможна и попытка закулисной торговли об этом с председателем Европейского суда в ходе его визита в Москву, хотя, безусловно, не «в лоб», а с помощью более дипломатичных намеков.Жан-Поль Коста также сделал доклад перед судьями Конституционного суда РФ, после которого ему было задано, по нашим сведениям, два вопроса. Один из них касался национального суверенитета и его соотношения с национальным правосудием, а второй звучал дословно так: «Можно ли подходить с одинаковыми мерками к разным странам?». Ответ председателя Европейского суда был краток: «Можно». Тем самым, по крайней мере на уровне официальных встреч, новый председатель Европейского суда однозначно дал понять, что доктрина «суверенной демократии», которую время от времени поднимает на щит российский политический истеблишмент, не находит и не найдет понимания в Страсбурге.P.S. Нам стало известно, что господин Коста, покидая Москву, признал свою дипломатическую миссию невыполненной. Высшие российские чиновники не захотели пойти навстречу страсбургскому правосудию.
