СюжетыОбщество

За ребенка немедленно вступается Вселенная

Этот материал вышел в номере Цветной выпуск от 21.06.2007 №23 (33)
Читать
Эту сцену наблюдала вся автобусная остановка. Представьте: март, первое весеннее солнышко, капель, гололед и грязища неописуемая. Она — вся в белом, весеннем, новом плаще и изящных сапожках на тонких каблучках. Чуть брезгливо отставив от...

Эту сцену наблюдала вся автобусная остановка. Представьте: март, первое весеннее солнышко, капель, гололед и грязища неописуемая. Она — вся в белом, весеннем, новом плаще и изящных сапожках на тонких каблучках. Чуть брезгливо отставив от себя руку, тащит за собой ревущее чадо. Взгляд, как у Петра Первого на какой-то картине, раздвигает волны будущего. Ребенок — в зимнем комбинезоне а-ля скафандр (что поставить, что положить — одинаково). По комбинезону затейливыми струйками стекает жидкая весенняя грязь. У ребенка нет сил уже ни орать, ни идти за, извините, матерью — он мотыляется за ней, как полусдутый воздушный шарик. Материнский рефлекс, приказывающий упавшего ребенка срочно прижать к себе, успешно побежден.

Люди вокруг поспешно отводили глаза, не желая вмешиваться в воспитательный процесс. Но в их взглядах мне почувствовалось нечто большее, чем жалость к ребенку. Мне почудилась еще и солидарность с матерью. Так давайте же, уважаемые родители, хоть на минутку честно взглянем друг другу в глаза и признаемся: как же наши дети мешают нам жить! Они отнимают массу времени. Поэтому с рождения мы им поем «любимые мамины колыбельные»: «Баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай!». «Глазки скорее сомкни, спи, моя радость, усни! Усни! Усни!».

Но время — это еще не самое страшное. Самое страшное — дети постоянно напоминают нам, какие мы на самом деле. А на самом деле мы — злые и мелочные — волочем по жизни за собой чумазое чадо. Реви, реви громче, а то еще на той стороне улицы не слышно!

Я вот, например, очень не люблю, когда меня во время отдыха за штанину дергают. Стою я, мою посуду, «думаю свои личные мысли». И слышу, как дочь, пыхтя и упираясь, тащит любимую книжку — бессмертное «Тараканище». Притаскивает его на кухню и издает возглас, обозначающий: «Нужно срочно читать. Шестнадцать раз мало. Надо семнадцатый». Я принимаю позу, обозначающую: «Я сейчас не могу — мою посуду. Вот помою, тогда, может быть…». Дочь в ответ издает возглас: «Если сейчас не начнем, я буду умирать у тебя на глазах медленной мучительной смертью». Я стою неподвижно, как скала. И тогда она начинает тащить меня от мойки за штаны.

У каждого из нас внутри живет такой маленький удавчик. Мне кажется, что мой хвостом привязан как раз к левой штанине. Поэтому он сначала лениво приоткрывает один глаз — и вмиг возмущенно поднимается во весь рост и разевает пасть. И тут случается неожиданное: за ребенка немедленно вступается Вселенная. Ну, или другая добрая сила — назовите как хотите. Я в раздражении дергаю ногою — и мне на другую ногу падает крышка от кастрюли. Тяжелая и грязная. Ругая дочь на чем свет стоит, я наклоняюсь, чтобы поднять крышку, — и стукаюсь лбом о дверцу тумбочки. Подсыпав еще горстку пороха в огонь, пинком дверцу закрываю — и прищемляю палец. Дальше начинается бег по граблям: бум-бум-бум по голове, до которой все не доходит, что силы неравны.

А потом выходишь из глубокого нокаута и видишь его. Небо. Почему я раньше не видела такого глубокого неба (далее по тексту)… А потом в небе появляется беззаботно парящий удавчик. И дочь, еще со слезами горькой обиды на щеках, весело смеется и несется за этим удавчиком по лугу с цветами. А я смотрю ей вслед и думаю, почему же я ниточку не отпускаю, которая летающего удавчика держит? Она ведь такая тоненькая…

В следующий раз дочь приволокла Чуковского на кухню. Издала два привычных возгласа. Удавчик шевельнул во сне хвостом в предвкушении. А она постояла в раздумье и вдруг уселась у моих ног, открыла книжку и стала громко мне читать. Причем слова, которые слетали с ее языка, были во много раз прекраснее и гениальнее того, что написал великий детский поэт. Я подумала грустно: насколько же они мудрее нас? И в какую заоблачную высь надо всем нам улететь, чтобы эту мудрость в них не отравить своим ядом?

Потом я думать перестала: вытерла руки, и мы пошли читать «Тараканище». Семнадцатый раз за сегодняшний день.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow