Русский язык на нынешнем Московском кинофестивале звучит чуть ли не повсюду. Наушники с английским переводом во время конкурсных показов русских картин почти не требуют: слишком мало иностранных гостей (в основном иноязычная часть форума — члены съемочных групп). Иностранной прессы днем с огнем не сыскать. Вообще ММКФ делается подозрительно похож на Открытый российский фестиваль. Примерно такой, как в Сочи.Между прочим, до недавнего времени и «Кинотавр» наряду с российскими показывал зарубежные картины. Теперь и на авансцене ММКФ — русскоговорящие фильмы: числом поболее, ценою подешевле.Вода, церковные кресты и домашние животные — светлый, поэтический лик современной России, представленный в ряде конкурсных фильмов программы. К своему будущему по реке плывет героиня Веры Сторожевой («Путешествие с домашними животными», главный приз ММКФ). Вода Чудского озера остужает жар страстей жителей маленького поселка в «Путине» Валерия Огородникова. В картине «У реки» Евы Нейман, снятой на Одесской киностудии, последний раз к реке, на волю из пыльной квартиры, спешат две старухи, мать и дочь.В «Путешествии с домашними животными» Веры Сторожевой искусственная предыстория (умирает обходчик, оставляя жену, которую вроде бы выкупил много лет назад в детском доме) с лихвой компенсируется наполненным, психологически оправданным существованием Ксении Кутеповой в кадре. Особенно когда ее Наталья, социальная аутистка (ее семья — коза и собака), отрезанная от людей железнодорожным полотном, знакомится с внешним миром. В одной из сцен Наталья, вырядившись во все красное, выходит вальяжно к остановившемуся на полустанке поезду дальнего следования и вдруг впрыгивает на уползающую вдаль подножку вместе с зазевавшимися пассажирами. А потом, к ужасу проводницы, выпрыгивает обратно: к козе, к себе.Это история просыпания в некоем бесполом существе женщины. Осознания ею своего собственного «я» — женского рода, единственного числа (для этого Наталья и зеркало из города привезет, и фату нелепую натянет). Общее меланхолическое настроение, воздушность картины (мудрая операторская работа Олега Лукичева) разрушает сиропный финал, в котором золотоволосая Наталья берет в детском доме (том самом, ее родном) рыженького пацаненка и вместе с ним плывет на лодке домой.Не очень-то понятно, как членам жюри оценивать и обсуждать фильм «Путина». Режиссер Валерий Огородников («Взломщик», «Барак», «Красное небо, черный снег») снимал его уже больным; умер, так и не успев завершить. Стоило бы эту работу, законченную соратниками Огородникова, преподнести как спецсобытие фестиваля, посвятив вечер памяти талантливого режиссера. И не оказались бы члены жюри в неловком положении.Вода в «Путине» — опасная сила притяжения и энергия жизни. Вода — источник существования рыболовов. Но, спасая их от «сумы», она же и разрушает их жизни (практически все в поселке занимаются браконьерством), все в артели живут под угрозой «тюрьмы». Вода — метафора темных сторон судьбы-злодейки, которая тасует стороны любовного треугольника Иван—Марья—Петр: из солнечной — в тьму и обратно. «Путина» запоминается прежде всего разрядами раскаленной эмоции, которые сотрясают экран. В финале — взгляд на небольшой остров с небесной высоты: три пуда любви на крошечной суше, а кругом вода, вода, одна вода…Фильмы Ларисы Садиловой всегда вызывают жаркие дебаты. В отличие от коллег, режиссер не боится заныривать в воронку еще непонятной, неотрефлексированной современности, не прячется за символику, подчеркнутую театральность, ретростиль. У ее фильма «Ничего личного» — немало киноисточников: от «Щепки» Нойса до «Скрытого» Ханеке. Но и в рамках ММКФ у фильма Садиловой был мощный противовес: «Жизнь других» Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка. Оба про то, как жизнь тех, за кем наблюдают, меняет судьбу самих наблюдателей. Но немецкой картине история Штази, подсматривающего за своими жертвами, выворачивается в мощную историю страны — в мясорубке Системы рубятся в фарш жизни живых людей: следящих и «подследственных».У Садиловой история вроде бы подчеркнуто личная. Самое лучшее в фильме — система отражений, выстраиваемых в условную анфиладу. Сыщик Зимин наблюдает за двумя женщинами в двух соседних квартирах. Незаметно происходящее на мониторе прорастает в личную жизнь самого Зимина. Чужие фразы становятся его личными признаниями. Чужая женщина кажется близкой, жена раздражает, словно посторонняя.Подсматривающие жучки оказываются натуральными Мойрами, теми самыми богинями судьбы, что родились от Зевса и Фемиды. Электронные, управляют живыми людьми, распоряжаются их судьбами и приговаривают к жертвоприношению.В шести фильмах основной конкурсной программы ММКФ говорили по-русски. В конкурсе «Перспективы» — показательно самодеятельный якутский фильм «Дыши». Снятое Сергеем Потаповым за три копейки кино (как и «Пыль» Павла Лобана, прогремевшее тоже на ММКФ), похожее на домашнее видео, — про многодетного отца, гулену-толстяка Нюргуна. Он всем должен. И на своем драндулете колесит вместе с одним из сыновей по Якутску в поисках денег, увиливает от «кредиторов». Четвертого ребенка ждет жена, да и любовница — беременна.Ловко лавируя между проблемами, Нюргун не унывает. Дворники на стекле его машины сгребут неудачи и ненастье вместе с каплями дождя. Он открыл секрет: главное — дышать. Нюргун — редкий экземпляр в нашем безрадостном кино, он знает адрес и время счастья: «здесь и сейчас».В «Перспективах» — фильм по сценарию Юрия Арабова «Ужас, который всегда с тобой». Абсурдистскую притчу снял Аркадий Яхнис. В небольшую квартиру супружеской интеллигентной четы врываются спецназовцы и поселяются всерьез и надолго. Вроде бы в квартире напротив — диверсанты. А может, и нет. Быт наполняется кафкианским сплавом реальности и кошмара.Ощущение полной беззащитности рядового гражданина перед страшной и будничной «возможностью», которая без стука войдет в твой дом и, словно Машенька из сказки, сядет на твой стул, ляжет на твою кровать, разобьет твою чашку, передано вполне достоверно. Но режиссеру не хватило профессии и чувства юмора создать адекватную сценарию взвесь черного юмора и безнадежности в описании рожденных «саспенс сделать былью».В Доме кино на протяжении всех фестивальных дней — российская программа. Лучшие картины из конкурса «Кинотавра» («Простые вещи», «Груз 200», «Два в одном»), премьеры, ретроспектива «Возвращение фильма» (показ картин, не имевших прокатной судьбы, таких как «Барабаниада», «Караул», «Улыбка», «Первый этаж»). На закрытии программы показали новый фильм классика Виталия Мельникова «Агитбригада «Бей врага!». Возможно, фильму, снятому по мемуарам многоопытного режиссера (того самого, что сделал «Начальника Чукотки», «Женитьбу»), не хватает внутренней динамики. Но Мельникову удалось создать ретротрагикомедию в духе 60—70-х. Помните «Женю, Женечку и Катюшу», «Бумбараш», «Служили два товарища»? Этот фильм и есть прощание и объяснение в любви советскому кино.Плавное движение сюжета, внятное смешение страшного и смешного плюс эпизоды из любимых картин — от «Чапаева» до «В шесть часов вечера после войны».По Иртышу и Оби плывет катер с наспех собранной агитбригадой, дабы в суровые военные времена поднимать в глухих сибирских «углах» дух народонаселения. Старообрядцам, сосланным немцам, раскулаченным хохлам пытаются, как умеют, жизнь сделать «лучше и веселее»: контуженный милиционер Никанор (пистолет завязан в платочек на множество узелков — пока развяжет, глядишь, и успокоится); сосланная за вредную ковбойскую песенку эстрадная певичка Вера с аккордеоном; словно топором рубленная девушка-киномеханик (своими словами она пересказывает зрителям сюжеты «немых» картин типа «Свинарки и пастуха»); художник без документов, влюбленный в Веру…Снова Река — ну никак российскому кино не избавиться от этой первой метафоры Времени, Памяти и Забвения. Только, по Мельникову, плывем мы по нашей Реке-Лете в поисках истины через каналы заблуждений. И не на величественном феллиниевском корабле, а на утлой лодочке. А слева и справа по высоким лесистым берегам прячется бескрайний и нескончаемый ГУЛАГ. Куда плывем? Нет ответа…