РасследованияПолитика

Московские квартиры: жизнь после смерти

Блистательная афера московских чиновников: они выселяют мертвых людей как живых на несуществующие улицы. В квартиры мертвых вселяют мошенников, помогают мошенникам квартиры продать, а потом выселяют покупателей

Этот материал вышел в номере № 55 от 23 июля 2007 г.
Читать
Очередники ждут годами улучшения жилищных условий, правительство Москвы говорит о дефиците жилого фонда. Между тем сотни и даже тысячи выморочных квартир по Москве используются незаконно. И чиновники, призванные улучшать жилищные условия...

Очередники ждут годами улучшения жилищных условий, правительство Москвы говорит о дефиците жилого фонда. Между тем сотни и даже тысячи выморочных квартир по Москве используются незаконно. И чиновники, призванные улучшать жилищные условия москвичей, этому потворствуют.С 93-го года вышли два распоряжения мэра и два постановления правительства Москвы, целью которых было усилить «контроль за освобождающейся жилой площадью». В каждом последующем документе результаты выполнения предыдущего признаются неудовлетворительными.«Новая газета» писала о скандальном «деле ста квартир» (№ 36 от 17 мая 2007 года). После выхода материала нам стали звонить люди, пострадавшие от мошенничества, чиновники, сотрудники правоохранительных органов. Оказалось, «дело ста квартир» — лишь капля в море. В Москве не существует эффективного контроля за выморочным жильем.Обманщики и обманутыеВ 2001—2002 годах мошенник Ровшан Ихтияр-оглы Кулиев смог украсть из жилого фонда Москвы 28 выморочных* квартир и перепродать их ничего не подозревающим людям. Действовал мошенник настолько открыто и нагло, что следователи до сих пор качают головами. Одной удачливостью Кулиева размах аферы объяснить сложно.Кулиев обменивал квартиры в городе Старица Тверской области на квартиры в Москве. При этом квартир в Старице просто не существовало, а хозяева квартир в Москве умерли задолго до сделок. Московское государственное коммерческое агентство «Мосжилсервис», которому Департамент жилищной политики Москвы делегировал часть своих обязанностей, очень помогло мошеннику. Вначале «Мосжилсервис» выписывал для Кулиева ордера на квартиры в Старице. Квартиры располагались на несуществующих улицах Волжская, Мостовая, Коминтерна, Посадская, но чиновников это не смущало. Затем Кулиев находил неприватизированные квартиры в Москве, жильцы которых умерли, но, вопреки закону, не были выписаны из квартиры. От имени покойника оформлялась доверенность на обмен жилплощадью. И «Мосжилсервис» послушно узаконивал этот обмен. Покойник отправлялся в Старицу по несуществующему адресу. А Кулиев получал квартиру в Москве. Квартира, естественно, тут же приватизировалась и продавалась. Риелторские агентства охотно брались за реализацию — печати «Мосжилсервиса» и подписи чиновников снимали все сомнения.Кулиева, кстати, так и не нашли. Скрылся. За отсутствием главного подозреваемого уголовное дело в 2004 году было приостановлено.Между тем Департамент жилищной политики Москвы, когда-то в лице «Мосжилсервиса» так способствовавший деятельности Кулиева, решил восстановить справедливость. Еще бы — 28 квартир!В начале 2006 года департамент обратился в суд с просьбой выселить людей, которые сейчас проживают в этих квартирах. Закон это позволяет: по 301 и 302 статье Гражданского кодекса РФ собственник вправе истребовать свою собственность даже у добросовестных приобретателей. Тимирязевский районный суд уже постановил выселить три семьи.— Это близнец «дела 100 квартир», — говорит адвокат Людмила Лазарева. — Совсем-совсем одинаково. Сначала чиновники помогают мошеннику. Потом выселяют добросовестных приобретателей.Роман Стрекалев, которого защищает Людмила, — молодой парень, крутится на двух работах. С тех пор как Роман превратился из свидетеля в ответчика, прошло четыре года.— Я бросилась в это дело с большим энтузиазмом, — вспоминает Людмила. — Дело-то выигрышное! 301—302 статьи ГК, на которые опирается департамент, тут просто неприменимы. Собственник может истребовать собственность у добросовестного приобретателя, только если собственность была отчуждена против воли собственника. А департамент свою волю выразил трижды и очень определенно. Более того, без доброй воли департамента мошенничество бы не состоялось. Чиновники выдавали ордера на несуществующие квартиры — раз, регистрировали обмен с мертвецами — два, разрешали Кулиеву приватизировать квартиру — три. Воля подтверждена печатями, подписями…Представитель департамента на суде представил в свою защиту юридический термин «порок воли». Порок воли — это достаточно пространно определенный Гражданским кодексом случай, когда воля действующего лица искажается. Термин «порок воли» обычно используется для нивелирования сделок с недееспособными людьми, сделок, совершенных в условиях шантажа или угрозы. В данном случае «порок воли» следовало понимать так: государственная организация не должна отвечать за нелепые ошибки некоторых своих служащих. Тимирязевский суд департамент поддержал. Ну да, департамент ошибся в выражении своей воли. И теперь имеет право подумать еще раз.По решению Тимиря-зевского суда Роман признан добросовестным приобретателем — человеком, случайно купившим квартиру, украденную мошенниками. И решением того же Тимирязевского суда Роман должен был быть выселен из нее 17 апреля 2006 года. Адвокат добилась отсрочки — выселение отложено до 1 декабря 2007.Людмила и Роман планируют подать встречный иск к Департаменту жилищной политики — будут требовать другую квартиру взамен. Возможно, встанет вопрос и о возмещении морального ущерба. (Дело в том, что в ноябре 2005-го у невесты Романа, Татьяны, свадьбу с которой приходится все время откладывать из-за ареста квартиры, случился выкидыш. Врачи сказали: на нервной почве).ЗащитникиЛариса Соломатина достает из духовки документы. Картонные папки, сшитые ксерокопии. Приговаривает: «И ничего… вполне удобные полочки… Готовлю когда — на стул складываю…».Лариса Соломатина — депутат муниципального собрания района «Сокольники» с 2004 года. Непартийная и, пожалуй, самая популярная среди жителей района — именно к ней идут с жалобами и просьбами. Лариса работает, документы копятся.Мошенники, говорит Лариса, конечно, есть. Но основные махинации с выморочными квартирами совершают чиновники.— Существует несколько классических схем, как увести квартиру из-под очередника. И ими пользуются. С каждой квартиры, если ее сдавать, можно получить доход от 15 тысяч в месяц. Пять квартир — и уже жить можно прилично…Один из способов — закрытые лицевые счета. Когда жилец умирает или выезжает из квартиры, ЕИРЦ снимает жилплощадь с баланса. То есть счета за квартплату и пользование услугами перестают приходить, квартира числится пустующей. Для того чтобы квартиру передали очередникам, ДЕЗ должен сообщить о пустующей квартире в департамент жилищной политики. Но этого не происходит. Между тем в квартирах с закрытыми счетами проживают люди, которые пользуются светом, водой и газом и кому-то платят деньги за аренду. В нашем районе таких жилых-нежилых квартир — как минимум 47!Другой способ использовать выморочную квартиру, пожалуй, самый распространенный, — субаренда. Субаренда в ее законном смысле — очень тонкая вещь, договор субаренды может быть заключен только между департаментом жилищной политики и очередником района, которому пока не могут предоставить жилье, но могут временно улучшить жилищные условия, сдав ему квартиру. По факту же выморочными квартирами распоряжаются РЭУ и ДЕЗы. На основании «субаренды» селят туда своих сотрудников и совершенно посторонних людей, которые никогда не стояли в очередниках. Все об этом знают, но никто не говорит ни слова поперек. У меня есть даже распоряжение главы управы Сокольнического района о переоформлении договоров субаренды с работниками ДЕЗов и РЭУ. Пример? Вот передо мной так называемый договор. В 2000 году тогдашний директор РЭУ-53 сдает в субаренду своему зятю, естественно, не очереднику, двухкомнатную квартиру в доме 1Г по Малой Остроумовской. Через три года зять съехал, и теперь в квартире живут приезжие из другого региона. Они там уже прописаны — без всяких оснований.Еще один способ увести квартиру — маневренный фонд. Это фонд жилья, которое предоставляется сотрудникам милиции, врачам, преподавателям средних школ. У нас же квартира, выведенная из-под очередников, предоставляется кому угодно. В доме 1Б по той же Малой Остроумовской двухкомнатная квартира из маневренного фонда по распоряжению префекта сдана в аренду гражданке А., у которой в этом доме уже есть трехкомнатная квартира. Из распоряжения следует, что она является очередником района с 2000 года. При этом в нашем списке не значится. Естественно, аренда оформлена на ее сына, но он-то вообще живет в Петрозаводске. Квартира сдается… Мы об этой квартире везде писали. Наконец к нам прислушались, и недавно одну из комнат управа предоставила врачу районной поликлиники. А одну все-таки оставили гражданке А. Она так возмущалась!А посмотрите на таблицу очередников. Есть очередники «на общих основаниях», которые получали квартиры через год, как встали на очередь. При этом есть очередники, стоящие с 1986-го… Называются неофициальные цифры — $25 тысяч за «ускорение очереди».По нашим данным, в «Сокольниках» число квартир, использующихся с нарушением закона, перевалило за сто. А очередь на получение жилья — 1027 человек. За последние четыре года жильем обеспечили только 112 семей. Я уверена: если провести инвентаризацию муниципального жилья, можно очередь сократить наполовину. Ведь наверняка свободных квартир больше, чем нам известно.В январе 2006 года факты, приведенные в одном из писем Ларисы в качестве примеров «риелторского бизнеса» чиновников, все же поручили проверить Департаменту жилищной политики. Самой проверки, как говорит Лариса, в районе заметно не было. В марте в палату пришла отписка.По поводу другой проверки — прокурорской — Лариса уже год судится с прокурором ВАО Федоровым. 16 марта 2006 года она направила прокурору Москвы письмо на 6 листах с приложением на 52, сообщая о нецелевом использовании жилищного фонда. Прокурор Москвы передал дело прокурору ВАО Олегу Федорову. Федоров ответил на 58 страниц одним абзацем. «Проверка проведена, нарушений не имеется». В феврале этого года Преображенский районный суд отказался признать бездействие прокурора и потребовать обоснованный ответ. Сейчас Лариса пытается оспорить это решение.«Моя основная цель — добиться инвентаризации фонда муниципального жилья, — говорит Лариса. — Да, затратно, не спорю, но проверка окупится — уверена, очередников по Москве станет меньше ну хотя бы на треть.ЧиновникиДепартамент жилищной политики и жилищного фонда Москвы, по-видимому, решил отмалчиваться. Я почувствовала себя в зоне мертвого молчания. Сотрудники юридической службы управления департамента в САО были убеждены, что фамилию «Кулиев» слышат впервые. В управлении ВАО объясняли, что для каждого комментария необходимо согласие головного департамента.А вот Юлия Геннадьевна Чурикова, пресс-секретарь департамента, была эмоциональна, вешала трубку, потом перезванивала. Из разговора я узнала, насколько скудны мои познания в жилищной сфере. Юлия Геннадьевна даже поделилась со мной профессиональными секретами департамента: «Если факты жареные, если материал идет исключительно для того, чтобы поддержать рейтинг газеты, мы имеем полное право сказать: «Ребят, мы вам не отказываем в информации. Вся информация у нас на сайте». А если у вас конкретный вопрос, то мы вам говорим, что мы действуем в рамках городского жилищного законодательства…».Наконец, мы сошлись на том, что чиновники департамента не могут беседовать на такие темы, потому что «не имеют информации».«…Нарушение прав очередников, какое-то там заселение ДЕЗами… У нас такой информации нет, — это Юлия Геннадьевна комментирует нашу официальную просьбу об организации интервью с чиновником в ВАО. — Но мы знаем приблизительно, кто мог заказать такую статью…».И, наконец, как итог наших многодневных попыток поговорить с московскими чиновниками о квартирных мошенничествах в редакцию из департамента пришло письмо.«На Ваше обращение от 28.06.2007 <…> сообщаем, что департаменту не известно об упомянутых в письме нарушениях жилищного законодательства: «сдаче в аренду квартир муниципального фонда; нарушениях очереди на получение жилья; мошенничества (продаже выморочных квартир по фальшивой доверенности)», а также о незаконной передаче освободившихся за смертью жильцов квартир лицам, не имеющим основания для заселения в такие квартиры.В случае если Редакция располагает сведениями об указанных нарушениях, просим Вас передать соответствующую информацию о конкретных фактах в Департамент для проверки и принятия мер.После этого Руководителем Департамента будет принято решение о конкретном должностном лице Департамента, которое предоставит Вашей газете информацию по фактам возможных нарушений».Вчитайтесь, замечательное письмо. Они ничего не знают. Просят нас сообщить о том, что знаем мы. А потом выберут того, кто сообщит нам о том, что они узнали от нас.Ну хотя бы так. Газета готова к плотному сотрудничеству с уважаемым столичным департаментом. Да и не газетчики тут — главные действующие лица.* Существуют два достаточно близких юридических термина. «Выморочные квартиры» – это приватизированные квартиры, оставшиеся после смерти владельца и не имеющие наследников. Они отходят в собственность государству. Есть еще неприватизированные квартиры, владелец которых умер или съехал. Их называют «освободившимся муниципальным жильем». Оно само по себе принадлежит городу. Между тем в быту журналисты, чиновники, сотрудники правоохранительных органов используют термин «выморочные квартиры», «выморочки» в обоих случаях. В этой статье рассказывается в основном о махинациях с освободившимся муниципальным жильем, и я, вслед за коллегами, также называю его «выморочным». – Е.К. По распоряжению московского Департамента муниципального жилья (теперь — Департамент жилищной политики и жилищного фонда Москвы) № 74 от 09.04.1996 «Об утверждении Временного положения о порядке обмена и (или) мены жилых помещений в г. Москве» департамент передал ГУП «Мосжилсервис» полномочия, позволяющие производить обмен жилых помещений между гражданами, занимающими жилые помещения по договору социального и коммерческого найма.ПрактикаОпера утверждают: квартиры воруют даже под носом у президентаВыморочные квартиры — настоящее золотое дно для мошенников. Аферистов не много, но не много и тех, кто готов им противодействовать. Гораздо больше «соглашателей», которые по указанию сверху или из корысти попустительствуют обманщикам. Вязкость и однородность системы позволяет им чувствовать себя вполне комфортно. Двое оперуполномоченных, много лет занимающихся расследованием дел с выморочными квартирами в одном из округов Москвы, говорят, что без помощи чиновников не удалась бы ни одна афера.— Попыток мошенничества примерно столько же, сколько и таких квартир, — наперебой рассказывают мне оперативники. — Залог успеха — очень хорошо налаженная сеть информаторов. Есть информаторы в ЕИРЦ, в ДЕЗах, в моргах, в больницах, в «скорой помощи», среди участковых инспекторов… Любой умерший москвич, не имеющий родственников, сразу становится дорог мошенникам.— Что характерно, почти любое мошенничество начинается с нарушения законов чиновниками. То есть человек умер, но из квартиры не выписывается. Иногда информация прерывается на уровне ДЕЗа, иногда — и раньше. Например, ЗАГС может просто не выписать свидетельство о смерти. Или до ЗАГСа не дойдет информация из морга. Замкнутый круг: ничего никому не надо…— Городу-собственнику не надо в том числе. Та же самая налоговая инспекция, представляющая интересы города, не очень-то борется за права наследника. Буквально месяц назад был запрос из 15-й налоговой… Запрет на сделки с квартирой был наложен еще в 2002 году. Но только месяц назад они попросили снять запрет и начали оформлять документы. Пять лет квартира стояла, нормально, да?— Вам, должно быть, уже известны все схемы, которыми пользуются мошенники?— Либо на мертвеца делается фальшивый паспорт и подбирается похожий человек… Либо оформляется фальшивая доверенность от имени умершего. Сделки регистрируются в отделениях Управления федеральной регистрационной службы. Мы, конечно, боремся…— И как? Успешно?— Как только мы узнаем из оперативных источников, что квартирой заинтересовались мошенники, мы пишем регистраторам информационное письмо. Мол, возможны попытки завладеть такой-то квартирой, пожалуйста, будьте бдительны, при попытке сделки сообщайте нам. Но руки у нас связаны. Есть закон о регистрации. По закону собственность должна быть зарегистрирована в течение месяца. Единственным основанием для отказа в регистрации является арест квартиры. А арест наложить может только суд при наличии уголовного дела на основании материалов, проверенных следователем. А пока это все согласовывается, квартира десять раз перепродается.— И даже если успеваем. Вот квартира 51 на Докукина, дом 11, корпус 2. Две группировки мошенников бились за эту квартиру. Собрали информацию, следователь завел уголовное дело, был суд. И через день после того, как на квартиру наложили арест, с этой квартирой была зарегистрирована сделка! Причем квартиру продавала дама, которая скончалась за пару лет до этого.— Это халатность регистратора?— Почему халатность? Есть расценки. Такая регистрация стоит порядка 20 тысяч долларов.— Управление собственной безопасности министерства юстиции не очень этим занимается. Хотя мы сообщали…— А можно ли доказать соучастие чиновников?— Почему — только соучастие? Порой преступления происходят и без ОПГ. На некоторых сотрудников ЕИРЦ прокуратура возбудила уголовные дела. Квартиры выморочные стоят годами, они их сдают другим людям, им за это деньги идут… Или, например, начальник смены паспортного стола в УВД, он владеет информацией. Смотрит — родственников нету. Подбирает жильца, заселяет…— ДЕЗ, участковые, ЕИРЦ. Даже сотрудники УФСБ. Это когда квартира находится под пристальным вниманием УФСБ, а все контакты с мошенниками прикрываются далеко идущими оперативными разработками. Деньги действуют на всех совершенно одинаково. И то дело — с УФСБ — не удалось довести до суда. Слишком большое сопротивление было с обеих сторон.— Можно ли говорить о большом организованном преступном сообществе?— Нет. Эти ОПГ, которые работают по выморочкам, всегда небольшие, мобильные. Несколько людей с четким распределением ролей. Группировки между собой конкурируют по принципу: кто первый встал, того и тапки. Нет никакой структурной иерархии, нет привязки к территории. Где есть выходы на регистраторов, на получение информации, там и работают. Сегодня он может совершить преступление в Москве, а завтра — во Владимире или во Владивостоке.— Там, где есть выморочные квартиры, — там это и происходит. Самая большая квартира, которую я видел, на Знаменке, 1060 метров — 3 этажа плюс ротонда — так ею завладели по поддельному завещанию в 1999 году. По Кремлю — ну не из пистолета, а из автомата можно стрелять прицельно. (Кричит) Прямо там, под носом у Путина! Он, когда на работу едет, на эту квартиру смотрит каждый раз. Я поверить не мог, что в центре Москвы такое возможно… Пока в ГУМе или в Кремле помещения захватывать не начнут, никто и не почешется.— Как, по-вашему, можно изменить ситуацию?— Наша работа — ловить преступников. А не думать, как заставить работать систему.Хорошая новостьМосквичи выиграли «Дело ста квартир»Бутырский, Бабушкинский и Останкинский суды отказали Департаменту жилищной политики в выселении добросовестных приобретателей — людей, по незнанию купивших квартиры у мошенников. Суды отказывают департаменту на основании истечения срока исковой давности, однако адвокаты уверены — моральная сторона дела играет не последнюю роль.«Новая газета» писала о скандальном «деле ста квартир» в № 36 от 17 мая 2007 года. В 1996–1997 годах в Северо-Восточном округе Москвы организованной преступной группировке, в которую входили и федеральные судьи, удалось похитить свыше ста квартир из фонда города. Квартиры были перепроданы людям, ничего не подозревавшим о «темном» происхождении своих квадратных метров. Весной 2007 года Управление департамента жилищной политики в СВАО решило по суду вернуть украденные у города квартиры, выселив их нынешних жильцов на улицу.Владимир Каликин, адвокат одиннадцати семей по «делу ста квартир», уже выиграл пять процессов:– Срок исковой давности по такому делу составляет три года. Представители департамента утверждали, что узнали о мошенничестве недавно. Но мы доказали суду, что чиновники знали об украденных квартирах уже восемь лет. Незаконные решения судей, состоящих в сговоре с мошенниками, были отменены президиумом Мосгорсуда еще в 98–99 году. Еще тогда департамент мог вернуть квартиры в собственность — но он этого не сделал. Что это — халатность? Попытка протянуть время и выгородить своих работников, допускавших мошенничества? По нашей просьбе Бутырский суд истребовал все необходимые документы из уголовного дела, судебные решения. Судьи были очень впечатлены — департамент говорит одно, документы показывают другое. Конечно, мы волновались — все-таки наш противник представлял правительство Москвы. И мы очень благодарны суду за объективность.Сейчас судами уже рассмотрено большинство эпизодов. Все решения — за добросовестных приобретателей. Герои публикации «Новой» «Дело о ста квартирах» — Лариса Музланова и ее дети, Надежда и Марина Яковлевы и семья Кирилла Скороделова — остаются жить в своих квартирах.Однако департамент может обжаловать это решение в Мосгорсуде.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow