Видеозапись, которую получили и распространили жители Беслана, это съемки уполномоченного сотрудника республиканской прокуратуры Северной Осетии. Этот человек записывал на видеокамеру события 1—3 сентября 2004 года и последовавшие за трагедией следственные действия: осмотр места происшествия, допросы очевидцев и свидетелей и т.п. Этот человек был также допрошен, его имя и фамилия известны следствию. Но все его съемки, по словам следователя Генпрокуратуры Солженицына, были утеряны. И вот теперь, почти три года спустя, нашлись.
Это, конечно, далеко не все кадры, отснятые прокурорским оператором. Всего лишь малая часть, но даже этих кадров достаточно, чтобы окончательно похоронить официальную версию начала и обстоятельств штурма первой школы.
Не было никаких взрывов внутри спортзала, то есть боевики не взорвали ни одного из своих СВУ (Самодельное взрывное устройство). (Часть СВУ удалось разминировать саперам 58-й армии во время штурма, остальные взорвались после возникновения объемного пожара в спортзале, примерно после 15.30.)
О том, как взорвался спортзал, говорят участники разминирования — саперы Набиев и Гаглоев.
Вот расшифровка допроса Набиева и Гаглоева.
Набиев сидит за столом и рисует цепь минирования. Рядом четыре «аналогичных по устройству СВУ».
Набиев: Третья висела вот здесь (рисует), то, что мы видели, здесь.
Гаглоев: Сняли, сняли… (в том смысле, что смогли разминировать. — Е.М.).
Набиев: Третью пытались снять, но не смогли.
Гаглоев: Потому что здесь три с половиной метра высота, попробуй снять (о бомбе над баскетбольным щитом, которая впоследствии, после 15.30, взорвалась. — Е.М.).
Следователь: А они между собой должны быть соединены?
Гаглоев: Должны быть соединены. Они все были соединены.
Следователь: Какая-то цепь?
Набиев: Нет, там цепь вообще была напутана, хрен знает. Вся напутана была, вся… (неразборчиво).
Гаглоев: Несколько точек инициирования могло быть, потому что там проводов по восемь было подведено к каждому заряду.
Набиев: Под выстрелами (школу в это время активно обстреливают, стреляют и террористы. — Е.М.) не посмотришь, не обследуешь…
Следователь: А что по поводу дырки в стене?.. (Имеется в виду пролом под первым от основного здания школы окном, см. фото. — Е.М.) Они говорят, что она появилась после двух взрывов.
Набиев: Дырка в стене не от этого взрыва. Если бы внутри помещения был бы взрыв таких вот зарядов… Смотрите, какие шарики. Если бы под этим (под окном. — Е.М.) взрыв произошел, как они говорят, все бы вокруг… Это стреляли… Мы вытаскивали детей. Ни у кого таких осколков нет. И вокруг (на стенах. — Е.М.) тоже.
Следователь: Так в помещении (спортзале. — Е.М.) не было взрывов?
Набиев: В помещении не было.
Смотреть видео:
Напомню: этот допрос проходил в 17.50 3 (!) сентября 2004 года. А 4 сентября следователи найдут материальное подтверждение показаний саперов, то есть оружие, с помощью которого были произведены «первые взрывы» — РПО и РШГ. Каковы должны быть дальнейшие действия следствия? Ну хотя бы теоретически?
После теракта в Беслане должно было быть заведено отдельное уголовное дело: по факту МАССОВОЙ гибели людей 3 сентября 2004 года. Потому что уже тогда следователям Генеральной прокуратуры было известно: подавляющее большинство заложников погибло в результате штурма, начавшегося по приказу, отданному спецназу ЦСН ФСБ РФ.
Генеральная прокуратура должна была провести следствие и дать ответы на вопросы: кто принимал решение о штурме школы; кто отдал приказ; какой именно был приказ; кто из спецназовцев первым открыл огонь по школе и куда стрелял; какое оружие было задействовано во время штурма, сколько выстрелов и когда было из него произведено; какие последствия наступили после применения оружия неизбирательного поражения, запрещенного международной конвенцией, то есть имеется ли причинно-следственная связь между стрельбой по школе из гранатометов, танков, вертолетов и гибелью заложников.
Наконец, прокуратура должна была дать убедительный ответ на вопрос: насколько обоснован и эффективен был именно такой сценарий силовой операции, учитывая огромное количество заложников, большинство из которых — дети? И почему погибло так много спецназовцев «Альфы» и «Вымпела», если их действия по непосредственному штурму здания школы были прикрыты массированным огнем извне? Означает ли это, что продуманной была только НАЧАЛЬНАЯ СТАДИЯ штурма, а все остальные фазы были спонтанными, а действия спецназовцев — неподготовленными и хаотичными? И еще. Обстрел школы из гранатометов, произведенный в 13.05, по сути, стал причиной гибели двух сотрудников МЧС — Валеры Замараева и Димы Кормилина, которые поехали к школе для вывоза тел погибших 1 сентября заложников, а на самом деле стали «отвлекающим маневром» для усыпления бдительности боевиков. Действительно, два погибших и два тяжело раненных сотрудника МЧС — беспроигрышное «прикрытие» официальной версии о взорвавших школу террористах. На это был расчет?
…В теории на поиски ответов следователям Генпрокуратуры не пришлось бы тратить годы. Все очень просто. Оказывается, действия спецслужб и силовую операцию все три дня в Беслане документировали и снимали на видео почти все спецслужбы. Так сказать, для внутреннего пользования. Съемки школы 1–3 сентября есть и у ФСБ, и у прокуратуры Северной Осетии. Вероятнее всего, съемки вели и сотрудники МВД. Глава североосетинского МЧС Дзгоев вообще приказал одному из своих подчиненных ходить за собой все три дня по пятам и записывать хронологию происходящего, особенно время и содержание команд, поступавших от руководителей оперативного штаба.
Именно благодаря адъютанту Бориса Дзгоева мы впервые узнали, когда поступили в штаб первые сообщения о возгорании спортзала (в 13.05, сразу после того, как школа была обстреляна из огнеметов и гранатометов). Мы также узнали о том, какова была реакция на эти сообщения членов штаба. Глава спецназа ЦСН ФСБ Тихонов в течение нескольких часов ЗАПРЕЩАЛ выезд на место пожарным расчетам, хотя, по словам сапера 58-й армии Гаглоева, очаг возгорания в спортзале можно было потушить с помощью всего лишь одного огнетушителя. Но приказ поступил только тогда, когда в объемном пожаре сгорели почти все свидетельства обстрела школы из гранатометов. Ну и еще сто с лишним заложников. У многих их них, кстати, в посмертных судебно-медицинских экспертизах стоит причина смерти: «термический шок», то есть обгорание почти 100% кожных покровов. А других повреждений (пулевых или осколочных ранений) у этих людей не было.
Об объемном пожаре в спортзале отдельный разговор нужен. Депутат Госдумы, ученый Юрий Савельев, чье исследование природы первых взрывов и обстоятельств штурма, основанное на математических расчетах и физических формулах, оказалось феноменально точным, сомневался, что причиной объемного пожара могли стать только первые взрывы в спортзале. И, судя по видеозаписи, оказавшейся в руках матерей Беслана, он не зря сомневался.
3 сентября 2004 года.
15.05. Саперы Гаглоев и Набиев покидают спортзал. (Данные из материалов уголовного дела, из показаний самих военных.)
15.08. Спортзал и школа начинают массированно обстреливаться из гранатометов и огнеметов. Над школой поднимаются три грибовидных облака — два белых и один черный. Примерно за полчаса можно насчитать тринадцать взрывов. Все это видно и слышно на видеозаписи сотрудника республиканской прокуратуры. На этой же пленке в это же время — гражданские люди на улице, которые кричат и показывают друг другу на крышу пятиэтажки № 37 по Школьному переулку. Камера приближается. На крыше люди с касками на голове. (Это позиция спецназа ЦСН ФСБ, здесь парламентской комиссией были найдены использованные РПО и РПГ.) Слышны взрывы, слева в кадре — от школы — начинает подниматься большое облако.
Полагаю, именно дальнейший обстрел школы и спортзала, а также отсутствие своевременного приказа на тушение огня привели к объемному пожару и сгоранию до полного обугливания еще живых, но раненых, контуженных, беспомощных заложников.
Преступление ли это? Теоретически — да. Для этого вывода не нужно даже дожидаться ни честного следствия, ни справедливого суда. Достаточно только фактов, чтобы считать преступниками тех, кто придумал «первые взрывы» и отдал приказ.
Что на практике?
Еще до пресс-конференции матерей Беслана, 24 июля, следствие признало «родную» пленку, сделало себе копию и приобщило к уголовному делу. Хотя, как подозревает потерпевший Валерий Карлов, все эти записи в полном объеме хранятся в видеоархиве Генпрокуратуры, просто следователи ни разу, видимо, не просматривали этот свой архив. По крайней мере, именно так Карлов понял следователей. Еще они пообещали бесланцам ПЕРЕДОПРОСИТЬ саперов Набиева, Гаглоева и оператора, снимавшего пленку. Уже сейчас можно предсказать результаты допросов: под угрозой ответственности за дачу ложных показаний на суде Набиев и Гаглоев откажутся от своих экспертных оценок от 4 сентября 2004 года. Оператора будут долго пытать, каким образом произошла утечка. Возможно, вынесут строгий выговор и даже уволят из прокуратуры. А потом предъявят общественности видеозапись обстрела макета стены школы, построенного на военном полигоне в Подмосковье, и заявят, что выводы Юрия Савельева не подтвердились, а спортзал взорвали террористы.
А что еще наши следователи могут сделать? Они три года знают правду и три года делают вид, что ничего не знают. И все эти три года наблюдают за титаническими усилиями «народных следователей»: кто огнеметы найдет и притащит под нос прокурорам, кто гильзы от танковых снарядов сохранит и отдаст под протокол, кто свидетелей приведет, кто пленку скопирует и передаст в СМИ, кто доклад альтернативный напишет, предварительно облазив всю школу с рулеткой. Копошатся люди, ходатайства пишут, жалобы там, открытые письма. Вот Патрушеву написали с просьбой посодействовать расследованию и предоставить следствию и потерпевшим видеоархив ФСБ за 1—3 сентября 2004 года. А почему, например, не Путину? Результат-то один. Те, кто сейчас — власть, никогда не признают своей вины за гибель заложников, пока они — власть. И родственники погибших это понимают лучше нас с вами. Но все равно: все, что делают эти люди, — вовсе не бесполезная теория.
Увы! Те, кто реально борется с терроризмом, тратит миллионы на изучение эволюции этого страшного явления, понимают, что теракты, подобные Беслану, будут. Но в России это понимают только те, кого терроризм коснулся НЕПОСРЕДСТВЕННО.
Поэтому весь горький опыт нордостовцев и бесланцев — это практическое руководство для будущих заложников и их близких. Чтобы знали: спасать не будут никого.
