Сегодня Андрей Перевалов ходит по рыбинским храмам, выбирает, где венчаться с невестой Катей. А Катя с собакой и черепахой, взятой из «живого уголка» с проломленным панцирем, ждут у ворот. А тут в Рыбинске причалил транзитом идущий из Соловков в Бутово, в храм на «расстрельном полигоне», Большой Поклонный крест.

И Перевалов, видавший разные виды, понял, что опять оказался в нужном месте в нужное время. И спокойно сделал больной черепахе очередной укол в попу.

В жизни Перевалова было несколько периодов. Сын ташкентских научно-партийных работников высшего звена еще в школе променял распланированное спокойное будущее на уважение сверстников-хулиганов, бамовскую стройку, безоглядную погоню за любовью, службу в армии…

После попытки защитить сослуживца от старослужащего попал в «Кащенко», где познакомился с режиссером Союзгосцирка. Режиссер, по совместительству талантливый клоун, научил не глотать галоперидол, клеить коробочки и рассказал про московские театры.

После попыток вести жизнь как у всех — два года в секретарях Ташкентского райкома комсомола! — переезд на Таймыр, учительство в Дудинке, радиожурналистика. Репортажи о развитии транспортной системы СССР от Северного Ледовитого океана до Афганистана привели-таки в Москву. А Москва — в театральные вузы.

В «Щепке», ГИТИСе, на Таймыре и в Одессе Перевалов делился со всеми желающими своей глубокой уверенностью в том, что незачем без конца настраивать мир на уже известный и заезженный ритм. Уверял (и продолжает уверять), что нужно выпячивать необычное, иначе его не заметить, не понять.

Монастырская атмосфера театра-школы Анатолия Васильева по-своему перепахивает послушников. Уйдя от Васильева, Перевалов (тогда фамилия была другая — Махлин) везде открывал свою актерскую школу — учил студентов присматриваться к необычному и растить его в себе. Последнюю из школ, в Морском университете, называемом в народе «театральный вуз с корабельным уклоном», закрывают сейчас.Студенты Корабелки не ходили на занятия (хотя ректорат именно в надежде на их интерес и открыл театр-лабораторию). Зато шестеро отучившихся в переваловской «Новой актерской школе» (www.nas-s.net) уже заканчивают театральные вузы. И все — лидеры курсов у разных мастеров.

Перевалову интересно строить мостик между психологическим театром и метафизическим, как его называет Васильев. «Я не хочу обрубать концы и делаю все для того, чтобы актеры ходили по мосту из одной системы координат в эту. Он рушится, этот мост, если не присматривать, и я строю его заново то и дело».«Иди с нами» — начертано на знаменах «Новой актерской школы». Графичные фигурки на флаере карабкаются по лестнице вверх, с проспекта Стачек в петербургском Автово, где арендована база. Принявшие приглашение разделить вместе путь поиска себя и театра, возможного на глубинных нравственных основах, решили прокладывать маршрут вверх через работу на земле. Общими усилиями студийцы купили землю и будут строить на ней актерскую деревню.

– Мы купили полгектара земли у Старой Ладоги, самой древней первой столицы государства Российского, за 18 тысяч долларов. И будем делать актерскую деревню. (О том, что городок в Ленинградской области был столицей Руси до Новгорода и Киева, широкая публика узнала не в последнюю очередь благодаря изысканиям обозревателя «Новой газеты» в 90-х годах Андрея Чернова. — Е.В.).Уже во второй половине августа мы начинаем там строительство и актерские тренинги. Мой духовник предложил построить небольшой храм и вызвался сам найти средства. Там же мы собираемся создавать корпорацию с двумя вальдорфскими школами. Они, антропософы, оказывается, рядом с нами тоже купили два гектара земли и понемногу учатся класть печи.

Место очень красивое! Даже в самых худших условиях мы будем там заниматься театром, выезжать хотя бы на неделю. Место это называется Паша, по названию ближайшей реки.

На моем микроавтобусе возим туда стройматериалы — дорога отличная, ее проложили перед визитом президента в Старую Ладогу. Инфраструктура есть: мобильная связь, супермаркет, рынок. Говорят, это место через несколько лет станет самым дорогим на севере России. А сейчас — лосось в реке водится, лисы по нашей земле бегают к реке, заповедник огромный вдоль Ладожского озера…

Поскольку учиться ко мне приезжают люди из разных городов России, я ответствен за их жизнь в Петербурге. У меня есть договоренность с пятью предприятиями, студийцы устраиваются туда работать. До трех часов дня они работают — зарабатывают на квартиру, на еду, на образование, потому что платят взносы школе. Этих взносов хватает, чтобы оплачивать преподавание. На восемь учеников — шесть преподавателей.

Те, кто работает в кафе и ресторанах, самые высокооплачиваемые официанты по чаевым. Они так умело общаются с публикой, так действенно используют полученное на уроках, что имеют всегда очень хороший доход.

— Сколько вас таких уходило в лес…

— Не хочу такого к себе отношения. Вот ехал я на велике из Португалии в Индию. После дурацких каких-то ситуаций — деньги на квартиру после дефолта пропали, школу закрыли — сел на велик и поехал. Надо знать, что, находясь в любой сложной ситуации, можно сесть на велик и поехать. Что я и сделал. В Италии встречался с кардиналом, в Индии с Аватаром Сатья Саи Бабой — были такие интервью в процессе двухмесячного путешествия.

Назовите меня нелогичным, но я хочу, чтобы мои артисты продавались, чтобы вытеснили бездарей из сериалов. Пусть они идут туда, пусть! Сценарии сериалов пишут в худших традициях пьес о стройках коммунизма — и я хочу, чтобы мои актеры читали эту муть так, словно этот текст прямо из сердца вышел. Я не думаю, что они запачкаются. Они стали сильными.

Вот я уехал — у девчонки, 17-летней актрисы, остались ключи от моей квартиры, от нашего дома в Паше, от моей машины. Она, ребенок и поэтесса, управляется со всем этим одна, пишет мне в Москву по 10 sms в день: что с цветами в моей квартире, что с домом в Паше.

В школьные годы я написал в дневнике: «Как это замечательно, когда много одиноких людей вместе». Думаю, что в построенном доме в Паше поселятся люди, которые понимают и ценят данную им Богом природу. И уважают и любят эту природу в других.