В сентябре 2007 года в Казани была жестоко избита киножурналист Наталья Петрова и ее семья. Надо сразу оговориться: это происшествие за пару месяцев уже успело обрасти изрядным количеством «правд». В целом же, это - правда потерпевшей с ее справками из травмопунков и правда правоохранительных органов, подкрепленная свидетельствами сторонников милицейской модели государства. Модели, где представителю силовых структур «за так» можно искалечить человека, объявленного сверху «неблагонадежным». После чего обвинить в сопротивлении власти и завести уголовное дело, как случилось в случае Петровой. «Новая газета» попробовала разобраться в этом деле.
Киножурналист Наталья Петрова была хорошо известна в Нагорном Карабахе и Чечне. Благодаря своему острому документальному фильму про детей-беженцев в первой республике и по сенсационному интервью с Джохаром Дудаевым – во второй (она одна из первых вместе со съемочной группой сумела войти в дом ичкерийского лидера). Закончила Казанский госуниверситет, где потом осталась преподавать. До конца 1990-го работала редактором молодежных программ казанского гостелевидения, в 91-м по просьбе Елены Боннер взяла камеру и уехала в уже бурлящий Карабах. В гуще гражданской войны снимала детей, живущих в экстремальных условиях блокады. Вернулась домой с тяжелым ранением. Оклемавшись, рванула в Чечню.
«Меня тогда очень заинтересовала межнациональная тематика. Я все удивлялась: как же так – у всех по две руки, по две ноги, а сколько барьеров между людьми из-за национального вопроса!».
В Чечне, как и в Карабахе, не удалось быть просто военным журналистом. Вывозила из республики военнопленных (о 19-ти первых Наталья вспоминает с гордостью), вела переговоры и расследовала обстоятельства гибели Надежды Чайковой – убитой в марте 1996 года в Чечне журналистки «Общей газеты». К 1997 году вместе с мужем Русланом Умаровым закончили монтаж фильма «Чеченцев древняя земля», удостоенный Гран-при Академии киноискусств Германии.
«Мы познакомились с Наташей очень давно, - рассказывает руководитель «Гражданского содействия» Светлана Ганнушкина. - Это был ноябрь 1990 года, когда я, как корреспондент газеты, ездила в Нагорный Карабах. Одновременно со мной там была и Наташа Петрова. Женщина с колоссально тяжеленной камерой, она снимала детей Карабаха».
В 1998 году родились дети – близнецы Маша и Нелли. Спустя некоторое время Руслан Умаров ушел из семьи, и до сих пор никто не знает, где он. Возможно, вернулся в Чечню. Руслан по образованию связист, но во время войны в республике переквалифицировался в журналиста. Работал с Натальей, стал соавтором отмеченного в Германии фильма. Осенью 1996 года они чудом уцелели, когда около чеченского селения Бамут их окружили восемь вооруженных людей в масках. Наталья предполагает, что это были те же, кто убил ее подругу, Надежду Чайкову.
«Это было первое нападение в Чечне. Борьба продолжалась почти 20 минут, мой оператор отбивался ногами, одной рукой страхуя меня, другой – видеокамеру. Я тоже дралась. Вдруг с моей головы прямо в грязь слетел белый платок. На бамутовцев, прибежавших на наши крики, это произвело ошеломляющее впечатление. Они ринулись на нападающих, и те мгновенно испарились», - вспоминает Наташа.
Руководитель общественной организации «Эхо войны» Зайнаб Гашаева познакомилась с Петровой как раз в 1996 году. «Это женщина, которая очень много сделала в свое время для нас. Она была готова максимально открыто говорить о чеченских проблемах», - рассказывает Зайнаб по телефону.
Сотрудник той же организации Фатима Гадиева добавляет: «Во время и после первой войны она приезжала в Чеченскую Республику. Тогда не каждый отважился бы это сделать. Она очень смелая женщина, журналист».
После рождения детей командировки на Кавказ стали реже. Зато повысилась Наташина активность в родном городе. В 1997 году она зарегистрировала собственное независимое теле-агентство «РУНА». Бывала в качестве корреспондента на многих конференциях, где задавала компрометирующие власть республики вопросы. Коллеги вспоминают, что она, почему-то, не боялась, а уж если разговор касался «ее темы», межнационалки… Особенно ее задело заявление президента Путина, сказанные на той встрече в Казани, о двух «титульных» нациях в стране – русских и татарах.
«А как же все остальные? Они бесправны? Слова главы государства развязали руки «патриотам» России для дискриминации национальных меньшинств», - считает Петрова.
Подобные вопросы она задавала и представителям власти, открыто уличая высокопоставленных чиновников в ущемлении прав граждан республики. Накануне празднования тысячелетия Казани в 2005 году чеченцам в городе было особенно худо. По словам Светланы Ганнушкиной, в то время ситуация сильно обострилась.
«То, что там делалось, было абсолютнейшим безобразием – организованная компания по выдворению чеченцев всеми законными и незаконными способами. Это – правда, - рассказывает Светлана Алексеевна. - А у Натальи дети – чеченки по национальности».
«На самом деле, лишь очень внимательный сможет разглядеть в них кавказскую кровь, - говорит Наташа. - Но графа «родители» в свидетельстве о рождении говорила сама за себя. Начались проблемы в школе. Пришлось сменить несколько, где дети подвергались дискриминации как «чеченки».
В последней, № 164, вспыхнул конфликт с директором школы. Наталья утверждает, что детей избили, и показывает две справки от 13 апреля 2007 года. У Нелли «ушиб мягких тканей области плечевых суставов», у Маши – то же, но левого подплечья. Петрова обратилась в прокуратуру. В результате пришла повестка ей – за клевету.
Это, правда, было потом. Пока же Наталья продолжала работать в качестве журналиста и независимого кинодокументалиста. В 2005 году стала директором бюро информагентства «Евразия» в Поволжье. В это время телефонные угрозы расправы и реальные «беседы» в кабинетах местных РОВД участились. Первое серьезное нападение произошло 19 января 2005 года. Несколько людей в штатском подкараулили у подъезда и тяжело избили, после чего закинули в УАЗик и отвезли в Вахитовское РОВД города. Оттуда – к судье. Требовали подписать чистые бланки. Наталья отказалась.
«Меня вытащили на улицу, всю в крови и разодранной одежде, и сказали, что повезут в суд. Прибежал мой отец. Вызвал «скорую». В больнице санитарно-медицинской помощи (БСМП) мне поставили тогда диагноз: сотрясение мозга и множественные ушибы в области поясницы», - вспоминает Наталья.
Тогда Петрова решила не втягиваться в судебные тяжбы против силовых структур: во-первых, бесполезно, во-вторых – дети, работа… Теперь жалеет об этом.
Вот, собственно, и вся история. Так что же случилось в сентябре 2007 года?
4 сентября Наташа с детьми вернулась из Абхазии, где снимала очередной фильм. Из поездки привезла «трофей» - Ткуарчальский флаг времен грузино-абхазского конфликта, чуть подпаленный и со следами многочисленных пуль.
«Такими владеют лишь девять человек, включая теперь меня. После съемок подарили», - говорит Наташа, вынимая флаг из пакета. Пока рассматриваем, продолжает рассказывать.
6 сентября в квартиру журналистки ворвались трое мужчин в штатском. С порога ударили по шее, заломили руки. Потом официальный ресурс республики «Татар-информ» назовет это «спецоперацией по задержанию лже-журналистки», обвиняемой в клевете, а в Генпрокуратуре на нее заведут уголовное дело за избиение сотрудников милиции.
Пока же били Наталью, ее дочерей и престарелых отца и мать. Били профессионально – тыльной стороной ладони, так, чтобы не оставалось синяков. Семидесятилетнего отца, зажав в угол, дразнили: «Ну, ударь, старикашка». Не щадили и его пожилую супругу. Девятилетней Маше выбили зуб.
«Вывернули руку и начали бить. Говорят матери: ваша дочь преступница, в международном розыске. Я упала прямо на дочку, и они начали на меня наваливаться. Девочка истошно кричит. Понимание того, что могу раздавить собственного ребенка, дало какие-то силы. Я говорю: «Машенька, Маша, выползай из-под меня». И вот этих двух здоровых пьяных мужиков мы начали с себя стаскивать, - плача, рассказывает по телефону Наташа. - Били чем попало, ногами. Мало того, что они делали это при маме, детях. Когда мои руки оказывались свободными, они придавливали их ботинками и все повторяли: «чтобы больше не писала».
После того, как оперативники «справились» с женщиной, они, нацепив на нее две пары наручников, вытащили на цементный пол лестничной клетки. Пинали ногами, когда видели, что голова жертвы приподнимается. Бросили в лифт. Наталью вырвало, и она потеряла сознание. Очнулась уже на улице, где скопилось много народу. Кто-то из ее коллег-журналистов вызвал «скорую». Карета приехала быстро, однако осмотреть журналистку врачам не удалось – не подпустили милиционеры, сказали, мол, ложный вызов.
У правоохранительных органов своя, официальная, версия.
«Все, что там происходило, все, что ей говорили, и то, что происходило после задержания и доставления в суд, ни в коей мере не связано с ее журналистской деятельностью. О том, что она журналист, никто в Татарстане знать не знает», - говорит руководитель пресс-службы УВД Казани Игорь Силко.
24 июля Петрову объявили в розыск якобы за то, что не являлась на судебные заседания по делу о клевете (см. выше). Наталья утверждает, что не получила на одной повестки или уведомления. 6 сентября, по словам господина Силко, оперативники были посланы силой доставить Петрову в суд. Женщина оказала сопротивление, избив троих (!) мужчин. Тем не менее, Петрову, все-таки, отвезли сначала в отделение, а оттуда – в суд. Что было дальше ни представитель УВД, ни даже начальник угрозыска Московского района Казани внятно рассказать не могут.
Рассказывает Наталья. Погрузив в милицейский УАЗик, в полубессознательном состоянии ее действительно доставили в РОВД Московского района. Выбросили на пол, били ногами, тушили об ее кожу окурки. Теряя сознание, она услышала диалог: «Как она?». «Да, уже конченная». «Что, насмерть забили?». «Еще не насмерть…». Потом Наталья отключилась.
Очнулась вновь в милицейской машине. Ее везли по лесной дороге в сопровождении уже других людей в форме. Между ними шел горячий спор: выбросить журналистку здесь или отвезти в город. Понимая, что без посторонней помощи она долго не протянет, один из «служителей порядка» не стал брать греха на душу. Поехали в город. Наталья вспоминает, что по дороге заехали во двор какого-то здания, усадили ее на лавку и просили что-то подписать. Получив отказ, засунули в карман какой-то лист бумаги. Повестку, как позже выяснилось. Что было потом, неизвестно, но каким-то чудом Наталья оказалась в больнице.
Там у Петровой зафиксировали тяжелое сотрясение мозга и многочисленные ушибы тела («Новая» располагает этими документами). В то же время в карте вызовов «скорой» № 257 от 6 сентября – заявка поступила из РОВД Казани - обнаружены следующие строки: «Петровой Н.В. был поставлен диагноз истерия и алкогольное опьянение. Поведение неадекватное и агрессивное. Кожа и костно-суставный аппарат без видимых повреждений». Наталья утверждает, что в камеру к ней врачи даже не заходили. Диагноз был поставлен «на глазок»?
«Я была пьяная?! Это просто безобразие! Детей в школу я пьяная, что ли, повела, когда меня задержали? Это сотрудники милиции были пьяные. Мой отец, когда меня еще не выбросили, пошел к начальнику угрозыска Прокофьеву и потребовал их освидетельствования. Его вышвырнули из комнаты. Как можно обнаглеть до такой степени?» - возмущается Наталья.
Кстати, о Прокофьеве. Отец журналистки отправился к нему за разъяснениями не случайно. В августе 2005 года, после уже упомянутого нападения на Петрову, в Казани проходила четырехсторонняя встреча Назарбаев-Путин-Лукашенко-Ющенко. Наталья была аккредитована на нее от агентства «Евразия». По дороге в международный пресс-центр ее остановили оперативники в штатском и предложили сесть в машину. Получив отказ, они позвонили начальнику, а тот в свою очередь потребовал от Натальи повиновения. Назвать причину задержания отказался, но зато представился – Прокофьев Вячеслав Владимирович, начальник угрозыска Московского района Казани. 6 сентября 2007 года из рации одного из милиционера, проводившего «спецоперацию», Наталья услышала его голос…
«Он давал команды: как бить, куда бить и сколько. Мужчины все время кричали: «Слава, что дальше?». А он им говорил, как избивать», - вспоминает Наталья.
В тот же день ее отец пришел к Прокофьеву и спросил: «Что ты сделал с моей семьей?». «Твоя дочь слишком много знает. Она – в международном розыске и я могу делать с ней все, что хочу», - был ответ.
«Не было никаких объяснений. Если бы они предъявили какие-то претензии, показали удостоверения и все объяснили. То есть поступили так, как это делается в нормальном неполицейском государстве», - парирует Наталья.
До господина Прокофьева, который действительно оказался начальником угрозыска Московского района Казани (и является им по сей день), удалось дозвониться.
«На ровном месте было раздуто не знаю что. Она могла с ними проехать до суда и там решить все вопросы. Я даже не понимаю, почему она так себя вела», - сказал он «Новой».
На вопрос, были ли сотрудники милиции пьяны, Прокофьев ответил: «Они мусульмане, вообще не пьют. Когда женщина колотит, мужчина не может отвечать тем же. Но что получилось, то получилось. Сотрудники свою работу сделали», - и бросил трубку.
Получилось же вот что. В субботу, 2 ноября, французские журналисты вместе с московскими правозащитниками тайно вывезли Наталью Петрову с детьми из Казани, опасаясь за ее жизнь. Сейчас она проходит лечение в госпитале Бурденко (там подтвердили диагноз, поставленный в БСМП Казани: сотрясение головного мозга) и ждет ответа из стран, куда были посланы документы на получение статуса беженки. Возвращения в Казань страшно боится.
«Раньше я еще думала, что буду бороться против этого произвола, отстаивать свою гражданскую позицию. На этот раз я испугалась и готова уехать. В любую страну, где мои дети получат образование и будут в безопасности», - говорит Наташа, сидя в маленькой комнате московской хрущевки.
Между тем российские СМИ равнодушны к истории журналистки. Боятся, считают коллеги Натальи. Но после нападения спохватились татарские СМИ. В официальном агентстве «Татар-информ» (где, кстати, в 90-х годах работала и Наталья) 20 октября появилась статья про «лже-журналистку, зверски избившую сотрудников милиции». Перед этим,19 октября, на Наталью и членов ее семьи, включая девятилетних дочерей (!), завели уголовное дело по ст. 318 УК РФ за применение насилия к представителям власти. Пришедшим 2 ноября вручить повестку милиционерам Наталья не открыла дверь – слишком перепугана, чтобы вновь повторить ошибку.
Возвращаться, действительно, страшно. Кроме всего прочего, в Казани Петрову неофициально объявили сумасшедшей. Замначальника информации и общественных связей МВД Татарстана Андрей Галиакберов так и сказал в беседе с «Новой»: «Вызывает большое сомнение ее психическое состояние, ее дееспособность».
Наталья не городская сумасшедшая и не «ошалелый» оппозиционер, какой ее рисуют официальные татарские СМИ. Она пишет потрясающие стихи и с горечью вспоминает об объявленной на нее травле. Просто она задавала те вопросы, на которые в Татарстане наложено табу. То есть была неудобной.
«Мне очень больно, что в нашей стране так обращаются с людьми, которые освещают правду. Передайте ей, что мы с ней, мы ее поддерживаем и будем, если нужно, отстаивать ее интересы», - просит меня по телефону Зайнап Ганашева.
Отстаивать ее интересы взялось и «Гражданское содействие», и несколько иностранных организаций, таких как «Репортеры без границ».
«То, что произошло в Казани и то, что там сейчас происходит, - это хороший пример общего состояния России. Мы считаем, что нападение связано с деятельностью Натальи как журналистки, с ее ответственной гражданской позицией, - говорит руководитель программ «Репортеров» по России Эльза Видаль. - Мне очень жаль, что люди в России думают, что такое нападение нормально. Да, в отношении Натальи было возбуждено уголовное дело за клевету. Но это совсем не объясняет действия милиции. Мы готовы оказать любую помощь, если она захочет покинуть республику Татарстан».
Госпожа Виталь очень точно сказала: многие думают, что это – нормально. Конечно, не без помощи потрясающей наглости вранья, льющегося из официальных СМИ. Власть «назначает» преступников, а сотрудники МВД их «ловят» и «обезвреживают». Отлаженная схема, норма жизни.
