Площадь Согласия — в самом центре Назрани, перед администрацией. О том, что общенациональный митинг против произвола силовиков пройдет именно на площади Согласия, стало известно буквально накануне, в пятницу. Ранее место проведения митинга скрывалось. И уже в пятницу вечером к площади подогнали спецтехнику, а на прилегающих улицах выстроили дзоты из мешков с песком. К десяти утра субботы на площади милиции было больше, чем митингующих. Люди стояли без плакатов, никто не выдвигал требований. Милиция в ответ тоже держалась спокойно. Но было понятно, что на площади никаких митингов не будет. Силы были неравны.Это было глухое противостояние. Судя по всему, ролей заранее никто не расписывал. Речей не готовили. Все — и с той, и с другой стороны — знали, зачем они здесь.Когда я спрашивала людей, с какими требованиями они пришли сюда, мне отвечали: мы просим президента Путина найти управу на силовиков. Хотим, чтобы он ответил наконец за своего назначенца Зязикова, который сам с силовиками управиться никак не может. Они хотели просить защиты у нашего гаранта.Ингушей на акцию протеста вывел безграничный произвол. Со времени вступления Мурата Зязикова на пост президента в республике похитили уже более 500 человек. Бывали случаи, когда милицию фактически хватали за руку на таких делах, но пока еще никто не понес наказания.9 ноября во время спецоперации в селе Чемульги погиб шестилетний Рахим Амриев. Его застрелили работники ФСБ в собственном же доме. Сказали, что ищут боевиков. Никого не нашли, только Рахима случайно убили. Республика закипела. Именно тогда заговорили об общенациональном митинге. Несколько раз попытались добиться санкции на его проведение, но ничего не вышло — в городской администрации не нашлось лиц, которые за этот вопрос отвечают. Тогда люди решили выходить самостоятельно, без всякой санкции.К 11.00 протестующие перешли на площадь у автовокзала. Требований не выдвигали, не шумели, просто стояли и ждали. Где-то час. Первыми нервы сдали у милиции: омоновцы с дубинками налетели на молодых людей, стали прогонять их с площади. Но молодежь так просто уходить не хотела. В ОМОН полетели камни. И тогда менты открыли огонь по толпе. Сначала из пистолетов, потом уже автоматными очередями.Были раненые, вот, например, Аслан. Ему пистолетная пуля попала в грудь, прошла по касательной. Он молодой, к тому же спортсмен, так что ранения почти не заметил. Он собирается мстить милиции:— Они ингушей унизили. Они скоро ответят.Это была даже не акция протеста — это была демонстрация воли. Несколько сотен безоружных людей вышли и показали людям в форме, что они не боятся. Продержались почти час, а потом еще долго искали своих: кого-то забрала милиция, кого-то «скорая».Долго разыскивали безрукого старика Мухаммеда Газдиева. Накануне его вызывал к себе министр МВД Медов на профилактическую беседу по поводу предстоящего. Там Газдиев позволил себе на министра накричать. Ему уже не страшно — у него в августе украли сына, так что самое страшное в жизни Мухаммеда уже случилось. И вот теперь на митинге люди видели, как старика схватила милиция и по щекам его текли слезы.Всю прошлую неделю лидеров оппозиции таскали на «беседы» в МВД и прокуратуру. Оппозиция — это главы влиятельных тейпов, чьих членов особенно часто похищают и которые высказывают недовольство по этому поводу. Всем им давали понять, что митинг лучше свернуть, потому что дело вполне может кончиться кровью. Никому не приходило в голову, что это художественное преувеличение. Прецеденты уже случались.В конце сентября в Назрани уже был один стихийный митинг. Тогда неизвестные люди похитили Магомеда и Адама Аушевых — младших из мощнейшего ингушского тейпа, с которым ни у силовиков, ни у президента Зязикова отношения никак не складываются.Под стенами домовладения Аушевых в тот же день собралась вся Ингушетия. Поначалу люди, как это водится в подобных случаях, приходили посочувствовать. А потом уже стали приносить портреты похищенных сыновей, стали роптать, говорить дерзкие вещи про власть Зязикова и беспредел силовиков.Те, конечно, попытались усмирить это стихийное выступление. И стреляли — пока не на поражение, а так, для острастки. Но все же были раненые. И уже тогда несколько милиционеров сказали: «Мы в народ стрелять не будем». Это был отчетливый сигнал для власти. Не только для местной, ингушской, но и для Москвы. Но все они этот сигнал пропустили.Тогда, в сентябре, около полутора суток несколько тысяч человек простояли около дома Аушевых. А потом похищенных Адама и Магомеда вернули. Аушевы провели собственное расследование. Выяснилось, что похищение младших — это проделка спецслужб. Так тейп попытались ужалить: у Аушевых в республике много недоброжелателей, преимущественно из тех, что при власти. Но люди в республике сделали для себя главный вывод: если не бояться и встать, то у некоторых — не у всех, конечно, — появится надежда увидеть своих украденных сыновей живыми. И еще: когда начнется совсем страшное, милиция тоже может вспомнить, какой народ ее родил.В субботнем выступлении, как и тогда, в сентябре, авторитет Аушевых был основной движущей силой. В республике помнят президента Руслана Султановича и помнят также, что при нем такого беспредела не было. Сегодня Аушевы — не просто абстрактная сила, решившаяся поднять голос против Зязикова, милиции и ФСБ. Это легитимная сила. Часто, когда случается беда и помочь уже никто не может, идут именно к Аушевым. Не к милиции и не к президенту. В нынешнем ингушском подъеме Аушевы выступали не как организаторы и вдохновители. Они выступали как знамя. И Зязиков с его президентством попал в страшную ситуацию — против него восстал его народ под знаменем злейших врагов.То, что произошло в Ингушетии, может стать началом гражданской войны. Молодежь готовится защищаться подручными средствами. Готовят бутылки с зажигательной смесью. Кажется, именно так все обычно и начинается. Это новая война, которая — вот увидим — поставит под вопрос всю эту затею с усилением вертикали и назначением глав субъектов.В пятницу, накануне выступления, начальник городской милиции положил на стол корочки, сняв с себя полномочия. Зовут его Ваха Аушев. В течение последних месяцев из рядов республиканского МВД уволились несколько Аушевых. Из этого толковому республиканскому руководству надо бы сделать какие-то выводы. Но руководство Ингушетии если и делает выводы, то не те. Если и ищет корень своих проблем, то не там.Вот в пятницу ночью прямо из гостиницы похитили съемочную группу РЕН ТВ и Олега Орлова — представителя «Мемориала». Где-то в полночь в гостиницу ввалились вооруженные люди в масках, с криками погрузили их в белую «Газель» и увезли. Журналисты нашлись только часа в три ночи: их люто избили, отняли одежду, документы, телефоны, отснятые кассеты. Отвезли в станицу Слепцовскую, за Назранью, и обещали расстрелять, но передумали и просто выкинули раздетых из машины. Многие потом почти прямо говорили, что с похищенными поработала личная охрана президента Зязикова. Весь последующий день их допрашивали в ОВД. А ингушский министр внутренних дел Медов все это время повторял, что похищение московских журналистов и правозащитника — это все выдумки оппозиции. И только тогда успокоился, когда президенту Зязикову позвонили от президента Путина и попросили гарантировать безопасность пострадавших.Больше президент Путин ни за кого не просил.
