Совсем недавно неизвестные избили адвоката Михаила Котока, который теперь с серьезными травмами лица и головы находится в больнице. Сотрудники милиции сейчас расследуют обстоятельства дела, которое, скорее всего, будет возбуждено по статье «Разбойное нападение». Партнеры Михаила из Межтерриториальной коллегии адвокатов уверяют, что уже занимаются собственным расследованием произошедшего. Пострадавший — один из двух основных представителей интересов Анатолия Чубайса в известном деле о покушении на экс-главу РАО ЕЭС. Напомним, что 5 июня Мособлсуд полностью оправдал обвиняемых: полковника ГРУ в отставке Владимира Квачкова и двух бывших десантников — Роберта Яшина и Александра Найденова.
Андрей Шугаев, коллега Михаила Котока, не готов отбрасывать версию спланированной акции против адвоката со стороны фигурантов громкого дела.
«Нападение на моего коллегу Михаила Котака выглядит как бытовое нападение хулиганов. Двое отморозков напали на него, когда он в тапочках выбежал из дома вечером в ларек за продуктами. Они сильно избили его, украли недорогой мобильный. Я долгое время проработал следователем в прокуратуре и знаю, что, когда люди избивают жертву ограбления, чтобы завладеть имуществом, они наносят удары по различным частям тела. Но у Михаила все травмы только в области лица: сотрясение мозга, перелом носа, рассечена губа. Предстоит тяжелая операция на челюсти. Он питается через зонд. Через 2 дня после избиения Михаила я узнал, что в конце августа будет кассационное рассмотрение в Верховном суде. Тут-то и задумался о совпадениях. Еще на суде подсудимые Владимир Квачков, Роберт Яшин и Александр Найденов и их сторонники вели себя оскорбительно для нас. Когда был вынесен оправдательный вердикт и их освободили из-под стражи, была брошена фраза: «Вы – следующие». Вот как это понимать?»
По данным мониторинга Федеральной палаты адвокатов, в 2007 году зафиксировано 13 фактов причинения вреда здоровью адвокатов в связи с выполнением ими профессиональных обязанностей. И это только юридически доказанные факты. Эксперты признают, что равенство (в том числе и по вопросу обеспечения безопасности) сторон всех участников судебного процесса, де-юре закрепленное законодательством, – в реальности часто только слова. Ведь, как показывают общественно значимые дела последних лет, адвокаты сталкиваются с серьезным давлением со стороны следствия, спецслужб, неустановленных лиц, криминалитета.
В арсенале множество способов воздействия: избиение, убийство, инициирование уголовных дел… Последнее, например, было опробовано на Михаиле Трепашкине (бывшем сотруднике ФСБ, адвокате в деле о взрывах домов в Москве), Викторе Паршуткине (защитнике главы образовательного фонда «Интерньюс» Мананы Асламазян), Борисе Кузнецове (в 2007 году эмигрировавшем в США, обвиненном спецслужбами в разглашении гостайны после передачи им в суд данных о «преступных действиях» сотрудников ФСБ).
Адвокату Станиславу Маркелову не раз приходилось сталкиваться с различными формами воздействия. В 2004 году он сам стал жертвой бритоголовых, нанятых кем-то, кому пришлась не по нраву его гражданская и профессиональная позиция. Нападение произошло вечером в метро по дороге домой. Адвоката избили и выкрали документы, оставив нетронутыми часы и бумажник. Спустя два часа Станислав пришел в сознание, добрался домой, куда была вызвана «скорая». Врачи зафиксировали сильнейшее сотрясение мозга. «В отделении МВД на метрополитене заявление о преступлении сначала принимать отказались. Устроили цирк, – вспоминает адвокат. — Сотрудники милиции уверяли меня, что ни в какой больнице я не был, несмотря на то что я пришел со справкой, заверенной медиками. После настойчивых жалоб мое заявление было принято. Но в результате дело было приостановлено. Формально за розыском обвиняемого. Я абсолютно уверен, что нападение на меня было связано с моей профессиональной деятельностью и теми делами, которыми я тогда занимался. Это показывали и фразы нападающих. Они, когда начинали избивать, сказали: «Довыступался, это тебе за дело». Что важно: после того избиения обнаружилась пропажа документов (оригиналов). В тот день у меня с собой были материалы по нескольким громким делам. По «Норд-Осту», по делу «Кадета»(офицера Нижневартовского РОВД Сергея Лапина, угрожавшего в 2004 году обозревателю «Новой» Анне Политковской, которая не раз писала о причастности Лапина к похищениям и внесудебным расправам в Чечне. – Прим. ред.). Были и бумаги по делу полковника ГРУ Буданова (Маркелов представлял интересы семьи погибшей Эльзы Кунгаевой. – Прим. ред.).В деле Буданова, например, была масса угроз. Но когда работаешь, на них не обращаешь внимания».
Резонансные, общественно значимые дела в адвокатской практике защитника Маркелова и сегодня занимают не последнее место. Среди подзащитных — антифашисты и правозащитники, подвергшиеся нападению наци-скинхедов. По большинству из этих дел также звучат угрозы. После процесса по делу погибшего антифашиста Александра Рюхина, на котором Станислав представлял интересы пострадавшей стороны и добился обвинительного приговора для трех участников преступления, его фамилия появилась на одном из сайтов фашистской организации. «Там было написано, что я буду следующим за Николаем Гиренко (убитый в Петербурге в 2004 году ученый-этнограф, один из ведущих экспертов по проблемам расизма и национализма. –Прим. ред.)».
«Данные мониторинга подтверждают, что случаи нападения на адвокатов в последнее время участились. По Чечне, например, — рассказывает Станислав, — за последние годы – 5 убитых адвокатов. Адвокат не защищен ничем. Степень его защиты так же ничтожна, как у журналистов. Представители следствия и прокуратуры, милиции, суда являются госчиновниками, и в случае нападения на них включается режим особой ответственности. Нападение на этих людей расценивается как воспрепятствование судебной деятельности, как нападение на представителя власти. А нападение на адвоката, связанное с его же профессиональной деятельностью, приравнивается к нападению на любое другое лицо. Как в случае с бытовыми разборками двух соседей.
И это очень острая, ощутимая проблема. Нападения на адвокатов — это почти всегда подготовленные дела. Это не проявление чьих-то эмоций, а принципиальные действия различного типа злоумышленников. И если нападения на адвокатов связаны с профессиональной деятельностью, то, вероятно, имело бы смысл вести отдельную санкцию за нападение на адвокатов. Каких-то иных способов защиты в принципе не остается. Кроме эмиграции в Гренландию, я никому ничего не могу предложить. В Европе и США адвокат автоматически попадает под положения о защите участников процесса».
Между тем в России с 2005 года действует закон, который дает право на защиту свидетелям, потерпевшим и иным участникам процесса, к коим относятся и адвокаты. Скептики не питают иллюзий относительно эффективности данной госпрограммы из-за недостатка финансирования и уровня коррумпированности самой системы. Но есть эксперты, полагающие, что именно этот закон можно воспринимать как способ защиты от произвола и давления на общественных защитников.
Татьяна Москалькова, депутат Государственной думы, генерал-майор милиции, входила в группу разработчиков закона о защите свидетелей и потерпевших. С 2003 года в Совете по вопросам совершенствования правосудия при президенте РФ.
«Мне неоднократно приходится сталкиваться с обращениями адвокатов, на которых оказывают давление. При подготовке закона о защите участников уголовного процесса активно использовался зарубежный опыт. Это и возможность использования индивидуальных средств защиты, и право на личную охрану, изъятие из баз персональных данных о месте жительства и работы. Но, к сожалению, органы, которые обязаны осуществлять эту защиту, не всегда принимают должные меры. Мне кажется, что адвоката нужно выделять в качестве спецсубъекта защиты. И здесь существует еще одна ключевая проблема. После внесения в 2007 году изменений в УПК (закон о прокуратуре) расследование уголовных дел в отношении адвокатов ведут следственные органы. На мой взгляд, это должна быть подследственность надзирающего органа – прокуратуры. Потому что важна гарантия защиты от недобросовестного следствия, которое с помощью своих рычагов давления может воздействовать на адвоката.
И хотя у нас немало добросовестных следователей, но общий уровень профессионализма падает, как видно по статистике и аналитическим докладам. А это страшно тем, что падение профессионализма в работе судов и следственных органов всегда компенсируется агрессивными методами, использованием властных полномочий. Поэтому важно восстановить прокурорский надзор в делах, где затронуты права участников процесса – судей, следователей, адвокатов. Сегодня работает такой алгоритм: совершено нападение на адвоката, он обращается к следствию, которое ему, как правило, отказывает. Прокурор усматривает состав преступления, но его указания не являются обязательными для следствия, а сам он лично не имеет прав по новому закону возбудить уголовное дело. Сейчас группа депутатов работает над законопроектом и планирует внести его в Думу. Вопрос в том, насколько он будет поддержан большинством».
Пока же адвокаты в России, если судить по хронике нападений на представителей защиты, все чаще становятся потерпевшими.
Хроника нападений
По данным специалистов Федеральной палаты адвокатов, если в прошлом году нападения на адвокатов происходили по меньшей мере ежемесячно, то в этом году динамика идет по возрастающей — в среднем до двух раз в месяц. Между тем в 70 процентах адвокатских палат субъектов РФ до сих пор не созданы комиссии по защите профессиональных и социальных прав адвокатов.
2008 год
Только за первые полгода — свыше десяти убийств и нападений на адвокатов. Цифра, сравнимая с общей статистикой за весь прошлый год.
31 июля, Москва
Нападение двух мужчин крепкого телосложения на адвоката Михаила Котока. Молча били ногами по лицу. Результат — сотрясение мозга, переломы носа и челюсти, рваные раны, гематомы. Пострадавший был одним из ключевых адвокатов на процессе по делу о покушении на экс-главу РАО «ЕЭС России» Анатолия Чубайса. По словам коллег пострадавшего, в ходе этого процесса в адрес адвокатов со стороны обвиняемых звучали угрозы.
30 мая, Москва
Двое бритоголовых деревянными палками избили адвоката Виктора Паршуткина. Удары наносили по голове. Денег и ценных вещей не тронули, сказав лишь, что у них «вообще было задание тебя убить».
14 мая, Челябинская область
Оперативник местного УБОПа вместе с сотрудником милиции в грубой форме не допустили адвоката к участию в процессе в арбитражном суде. Ему силой надели наручники и увезли в управление внутренних дел, где 18 часов проводили личный досмотр, изымая в том числе документы, являющиеся предметом адвокатской тайны. В отношении этих сотрудников возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий.
24 апреля, Владивосток
В собственном офисе днем двумя неизвестными избита адвокат Маргарита Волкович. Ей нанесли больше десятка сильных ударов по голове. Женщина представляла в судах интересы застройщика семиэтажного жилого дома, собственность на третий этаж в котором стала спорной после убийства руководителя этой компании. Уголовное дело не возбуждено.
15 апреля, Тольятти
Адвокат Вера Соколова попала в реанимацию с черепно-мозговыми травмами после того, как неизвестные избили ее железными прутьями. Проводятся следственные действия.
29 февраля, Санкт-Петербург
Неизвестные напали на адвоката Владимира Гарнина. После удара по голове юрист потерял сознание. Ценными вещами преступники не заинтересовались. Гарнин занимался скандальным делом Игоря Ильясова — владельца автомобиля, который был эвакуирован сотрудниками ГИБДД на штрафную стоянку прямо с находившимся в салоне восьмилетним ребенком. В частности, против сотрудников ГИБДД было подано заявление о привлечении их к ответственности за превышение должностных полномочий.
28 февраля, Новосибирск
Адвокат Сергей Курилов избит бейсбольной битой сразу после выхода из здания суда. Нападавшие били молча, ничего ценного брать не стали. В суде адвокат представлял интересы семьи, обвиненной подполковником местного УБОПа в незаконном обороте наркотиков. В свою очередь, эта семья обвиняла убоповца в вымогательстве денег за прекращение, как утверждалось, «сфабрикованного» уголовного преследования. Накануне этот подполковник был приговорен судом к четырем годам лишения свободы, и адвокат посчитал произошедшее нападением. Возбуждено уголовное дело по статье «нанесение побоев».
14 февраля, Санкт-Петербург
На адвоката Иосифа Габуния напал человек с ножом. В результате он попал в больницу с глубокими ранениями шеи, плеча и кисти руки. Врачи хирургического отделения наложили пять швов на горло, а также обнаружили, что нож буквально чуть-чуть не достал до сонной артерии. В производстве адвоката на тот момент находилось свыше 60 уголовных дел, и некоторые из них были связаны с самоубийствами и избиениями заключенных в колониях.
12 февраля, Московская область
Ночью на трассе Рязанско-Егорьевского направления недалеко от поселка Чемодурово Воскресенского района выстрелом в голову убит в своей машине адвокат Московской областной коллегии адвокатов Андрей Беляев. Одна из основных версий следствия — убийство связано с его профессиональной деятельностью.
18 января, Санкт-Петербург
Адвокат Сергей Рудченко утром не смог попасть на процесс из-за нападения двоих неизвестных. Оружием нападавших была металлическая труба. Результат — пробитая в двух местах голова и серьезная травма руки. Адвоката спасли прохожие, которые вызвали милицию. Возбуждено уголовное дело.
15 января, Иваново
Недалеко от своего дома расстрелян адвокат, председатель коллегии «Адвокатский центр» Олег Суетин. Одна из основных версий следователей — заказное убийство, связанное с профессиональной деятельностью.
Комментарий
Генри Резник,президент адвокатской палаты города Москвы, член Совета Федеральной палаты адвокатов РФ:
— Нападения на адвокатов, к сожалению, стали неединичными. Причины разнообразные. Можно выделить группу нападений, в которых виноваты сами адвокаты: когда они обещают, берут под это деньги и не выполняют обещаний. Вторая ситуация — нападения на адвокатов с целью выбить их из дела. Чаще всего это происходит в делах, где сталкиваются интересы бизнес-группировок или криминалитета. И третья группа — инициирование нападений на адвокатов в тех случаях, когда они переходят дорогу сильным мира сего, имеющим, опять же, криминальное мышление. Дела третьей группы в широком плане можно назвать политическими: здесь определенный интерес в том, чтобы устранить из дела излишне активного и принципиального адвоката.
В законе предусмотрено, что если адвокат обращается за помощью, то ему должны быть выделены средства защиты. Но эта норма не работает. Как правило, нападения на адвокатов не раскрываются, и мы можем говорить о том, что к таким делам не приковано внимание наших правоохранительных органов. Я знаю случай, когда один известный московский адвокат взял дело в регионе, где были затронуты интересы местной власти и всесильного силового ведомства. Он получил угрозы в свой адрес, обратился в местную милицию, ему отказали. Но поскольку его доверителем была крупная коммерческая структура, то она ему выделила двух охранников, оплатила их, и месяца полтора он там ходил с охранниками.
К случаям нападения на адвоката должно быть повышенное внимание, как минимум такое дело должно быть на контроле у прокурора региона и рассматриваться как чрезвычайное происшествие.
