Компьютер становится полноценным посредником в семье. Несмотря на возможные проблемы (зависимость, отчужденность), люди через игры уходят от агрессии, находят понимание, «отрабатывают» комплексы. Родителям важно не отставать от детей, чтобы не потерять связи с ними, потому что другого выхода при хронической родительской занятости нет…
Когда я наблюдаю за тем, как стремительно мои дети осваивают компьютер и другие, как их называют, «гаджеты», я начинаю опасаться, что дай я им обогнать себя в умении пользоваться всякими штуками, мы с ними вдруг окажемся на разных берегах одного информационного потока.
Призывы «запретить», «ограничить», «контролировать» — суть проявление человеческой лени тех, кто призывает. У них, очевидно, «закололо в боку» в этой гонке. Но ждать, что дитя само отречется от своего умственного протеза, от эрзаца своего могущества, от будто бы собеседника — что толку?Как бороться, если ребенок расстроен: у него нет такой же мобильной игры, как у ребят в школе.
Вернуть малышню в устаревшую реальность — писать письма на бумаге, например, это тоже игра — в романтическую старину. Это так же увлекательно, как кататься на лошади, ведь раньше все ездили на лошадях, не так ли? Затем выясняется, что такая «романтика» слишком тусклая по сравнению с какой-нибудь красочной игрой-«аркадой».
Всегда-всегда! — у ребенка найдется время на каких-нибудь «Героев меча и магии».
«Пришли мне письмо с фотографиями, — прошу я подругу. — Это же пару минут займет, не больше!»
«Не могу, — отвечает, — компьютер занят, папа с доченькой режутся в «Героев». Это единственная их общая тема».
Если заглянуть осторожно через плечо ребенка в ту «реальность», где он пропадает часами вместо… вместо чего? …уроков, телевизора, двора, фигурного катания, верховой, наконец, езды, можно прочувствовать, насколько твердо стоит дитя на искусственной почве нарисованного мира. Не научившись правильно писать «понимаеш», «пайдем», «ктонибуть», ребенок в момент переводит с английского квесты и высчитывает стратегии. И если раньше родители бурчали и ворчали по этому поводу, то теперь новое поколение родителей играет вместе с отпрысками. И пока еще справляется с квестами не хуже своего чада (а пишет даже грамотнее, будем надеяться). Сын — разбойник, папа — паладин. Ну, и мама — волшебница, чтоб уж всей семьей. Я знаю и таких людей: муж сидит за компьютером, например, в спальне, а жена с ноутбуком — на кухне. Они переписываются. Ребенок подрастет, они и ему купят ноутбук.
Принято думать, что это родители пытаются влезть в шкуру отпрысков, и поэтому втягиваются в «стрелялки» и «бродилки». Однако с тех пор, как рожать детей начало наше, перестроечное, поколение, это наши дети втягиваются вслед за нами, а не наоборот. Появились модные термины, например, «кидалт» — иначе говоря, «взрослый ребенок», безответственный инфантил, для которого игра — бульшая реальность, чем повседневная жизнь. Это не удивляет: мы твердо заучили, что быть взрослым как-то… неправильно. Взросление было развенчано нашими кумирами, любимыми детскими и взрослыми писателями. Сент-Экзюпери «взрослых» показал чужими; Сэлинджер от «взрослых» сбежал; Стивен Кинг «взрослых» демонизировал. И так далее. Ничего удивительного в том, что нынешние папы играют через компьютер в сказочные миры с младенцами, как только те начинают держать головку.
Рассказывая о культуре начала XIX века, Ю.М. Лотман уделил внимание карточным играм (в «коммерческие» игры, такие же стратегические, как нынешние компьютерные, играли всей семьей). Одновременно появились и новые взгляды на воспитание дворянских детей. «В этом культурном мире складывалось особое детство…» — у детей появилась детская, дети учились, играя. То есть на фоне увлечения играми, захватившими мир взрослых, которое нельзя было не отметить как часть тогдашней культуры, дети росли свободней, чем когда-либо ранее. Сейчас происходит нечто схожее.
В мире психологии так и нет единого мнения насчет компьютерных игр. В качестве полезных психологи выделяют специальные развивающие игры; с симпатией относятся к стратегиям и ролевым играм. А вообще многое зависит не от самой игры, а от личности играющего.
В статье «Психологические особенности компьютерных игр: новый контекст детской субкультуры» Е.О. Смирнова и Р.Е. Радева пишут: «Отечественные исследователи компьютерной игры (Шмелев А.Г., Бурмистров И.В., Фомичева Ю.В.) анализировали мотивы обращения к компьютерной игре у взрослых. И кроме <…> мотивов удовольствия, достижения и эскапизма предлагают в качестве возможных мотивов игры самопознание, самовыражение, саморазвитие и тренинг определенных умений… а также стремление к власти (игры-стратегии)… Раскрытие и утверждение своего «я» в привлекательных, сложных ситуациях с романтической окраской становится важным для подростка, а компьютерная игра — это «безопасная опасность», испытание без последствий (физических), возможность получить острые ощущения».
Некогда увлеченные игроки, многие ребята признавались, что игровое прошлое не помешало им встать на ноги и повзрослеть.
На агрессию, исходящую из компьютерных игр, тоже полярные точки зрения:
«Наиболее широко исследуемой сферой влияния компьютерных игр на ребенка является выраженная агрессивность содержания многих игр. <…> В теоретических подходах можно выделить две противоречивых точки зрения — теория социального научения утверждает, что игры, содержащие модели агрессивного поведения, влияют на враждебность ребенка, что подобные модели будут воспроизводиться им в реальности. Согласно же психоаналитическим теориям, наоборот, компьютерные игры дают возможность отрегулировать вытесняемые ребенком агрессивные импульсы, выразить чувства гнева, злости, проявление которых не одобряется окружающими. В этом случае игра может быть средством «самотерапии» для ребенка».
А.Г. Шмелев в статье «Психодиагностика и информационные технологии» пишет о двойственном действии компьютерных игр на ребенка: с одной стороны, происходит взаимодействие с хоть и искусственным, но сложным миром, и это ребенка развивает; с другой стороны, образ реального мира у ребенка пока не сформирован, а мир игры — условный, так что желательно все же не погружать ребенка в игру в ущерб познанию настоящего мира».
Курт Воннегут в романе 1997 года «Времятрясение» искал что-нибудь, что спасло бы человека от одиночества и отчуждения в меняющемся мире.
Спасение он увидел в большой семье. Потому что в большой семье у человека есть шанс жить среди понимающих людей, которые защитят и поддержат. Он привел в пример папашу, забившего ребенка до смерти по пустячному поводу. В большой семье, писал Воннегут, подобного бы не случилось.
Однако Воннегут размечтался. «Большая семья» мало того что вышла из моды. Именно большие семьи исправно поставляют психоаналитикам измученных детскими воспоминаниями пациентов. Так что сыграть с папой «партейку» в «Героев» не так уж плохо, если это единственный шанс увидеть папу хотя бы через фигурку на игровом поле. Такой «папа» гуманней и внимательней многих «реальных» отцов. Смотрите, какими бесстрашными, доброжелательными и любознательными оказались люди на далекой от родной Земли станции «Аксиома» в мультике «ВАЛЛ-И»? Их воспитывали роботы. Последовательные и беспристрастные.
Дети Сварога (древнейшие мифы восточных славян)
М., Проект-Ф — Аквилегия-М, 2008
С напевной былинной интонацией обращаясь к юным читателям: «Послушайте, мальчики и девочки», составители книги взяли и рассказали самым подробным образом о дохристианских верованиях славян. Рассказали очень подробно.
Удивительный случай, когда составленная по старинке, в советских традициях научно-популярной книги для детей, энциклопедия никак не похожа на стандартный уже тип справочника для детей. В стандартном современном справочнике было бы так: статья «Кто такой Кощей» распадалась бы на рубрики «Кощеева смерть», «Кощей и Морена», «Сказка о Марье Моревне и миф о Кощее» и тому подобные. Сложные и запутанные, местами языческие фантазии предков были бы строго расчленены, разделены и озаглавлены. И было бы множество схем и картинок. У таких книг один недостаток: они похожи на пазл. Собрать все сведения воедино возможно в одном только случае: если очень этого хочешь. Дети не настолько усидчивы.
Книга «Дети Сварога», глава за главой, раскрывает не очень сложный, но весьма богатый могущественными существами мир, созданный богом Родом. Сюжеты сменяют друг друга стремительно, хоть речь рассказчика выстроена и неторопливо. Образы старых божков будто ожили — без лишних заигрываний с читателем, поскольку к достоверности и точности издатели книги подошли серьезно, позвав научных консультантов-историков. Как ни удивительно, но после чтения этой «энциклопедии» наконец-то появляется отчетливое представление, откуда черпали вдохновение художники Иван Билибин, Виктор Васнецов, Николай Рерих (на цветных вкладках — репродукции их картин на древнеславянские сюжеты); становится ясно, откуда растут ноги отечественного жанра фэнтези. Почему сжигают чучело Масленицы, чья внучка Яга Виевна, кто такие Лярвы — все в свое время становится на свои места, как только втягиваешься в чтение.
Завершает «Детей Сварога» рассказчик Татьяна Буйнова мыслью, с которой бессмысленно спорить, — в эти мифы, «может быть, и не стоит верить», но их «стоит помнить и знать».
Толковый словарь
Абылай Нуртаев (болеет с папой за «Спартак»)Он живет в Алма-Ате, сейчас ему десять лет, родители вспомнили, как он произносил слова на русском, когда был маленьким.
топи — обувьнаконецтва — наконец-топусочек — кусочекняняка — мягкая часть рукиидодошка — лошадкаПадидог — Спондж Боб (персонаж из мультика)
