Статьи по поводу «кремлевского проекта» либеральной партии, потоком льющиеся по Интернету, все больше напоминают тексты, подаваемые в Литературном институте на конкурс перед вступительными экзаменами, - там нужно показать, что человека можно учить и выучить на писателя.
В заголовках во всяком случае дух этого рода соревновательности налицо: «По колено в Барщевском», «Нанопартия родится в муках или реквием по СПС», «Свобода лучше пробирки с бульоном». Мыслей же маловато. Все больше красоты слога, и служат они главным образом тому, чтобы побольней оскорбить. Тех, кто согласился на малоприятную партийную комбинацию, придуманную (по слухам – теми самыми невидимками-политтехнологами, которые написали книжку «Уши машут ослом», где неприкрыто восхищаются гитлеровской пропагандой и стремятся учится у нее) и предложенную Кремлем.
Почему я на стороне вынужденно согласившихся, – объяснялось раньше, в статье «Размышления у парадного подъезда» (напечатана 2 октября в «Ведомостях»). Суть ее была в том, что если либеральная идея взята властью в заложники (в этом году, например, вообще ни один список СПС не зарегистрировали на местных выборах), то договариваться приходится с теми, кто удерживает заложников, а не с теми, кто нам симпатичен. Не договариваться – значит, на неизвестный срок уступить все легальное поле малоуважаемым властным и хитрым дядям. А с чего, собственно?..
Уже можно подвести некоторые итоги.
Собственно, происходящее в течение почти полутора месяцев трудно называть борьбой. Каждый может видеть, как Леонид Гозман, будто волк, прижавшийся спиной к стене, ежедневно защищается, скалясь во все стороны, от целой своры волкодавов. Нападающие своей цели не скрывают – морально уничтожить А. Чубайса, Л. Гозмана и всех, с ними согласных. А те наоборот - полностью признают (и я вместе с ними) необходимость, наравне с «легальной» партией, также и широкого оппозиционного движения с уличными шествиями, митингами и т.п. (Л. Гозман, кстати, в таком шествии прошлой осенью как раз участвовал – хоть и был заранее предупрежден об очень жестком разгоне). Они заняты не поисками оскорбительных эпитетов для тех, кто выбрал митинговый путь, а вещами скучными и в то же время мучительными - составлением устава, программы и проч., с отстаиванием в них либеральных ценностей (пока вроде удается).
Картина «все на одного» вообще глубоко неприятная, но к ней есть и дополнение. Я глубоко презираю некоторых деятелей Кремля – тех, кто поставили себе целью испохабить свободную Россию и, к нашему позору, с успехом этой цели достигают. Но сегодня уже едва ли не столь же противно, когда у оппонентов «кремлевского проекта» мысль не идет, в сущности, дальше детского хвастовства: а вот я как выведу людей на улицу да щас как ей (власти) дам – она у меня полетит вверх тормашками!
В этом соревнуется и стар, и млад. Нарциссизм, который вообще не к лицу мужчине, а политику втройне (попав ненароком в ЖЖ Ильи Яшина и увидев там ряд волшебных изменений милого лица, каждый растрогается любовным отношением владельца журнала к своей внешности), - это все-таки, надо признать, не вина, а мужская беда, дело простительное. Вина в другом - в отсутствии чувства масштаба, неумении соизмерять. В том, как нарциссический молодой человек пинками раскидывает (так он полагает в упоении) всяких там чубайсов. Особенно красочно построен рассказ о Чубайсе, в 2003 году, после поражения СПС, «остававшемся в обойме президента и видевшем, вероятно, в этом гарантии собственной безопасности».
И действительно! Вечно этот Чубайс запрячется в нору. Не то что Илюша Яшин – всю дорогу под пулями.
В. Кара-Мурза-младший (к темпераментным выступлениям его на съездах СПС, надо сказать, всегда относилась с симпатией), заходит на бывших сотоварищей из исторической дали. Зацепившись за фразу Гозмана на радио, воспроизводит перед интернетовским читателем тот исторический эпизод, когда «вопреки расчетам правящей бюрократии… выборы 1906 года выиграла либеральная оппозиция, предложившая избирателям программу демократических реформ». Автор не берет в расчет, что предложить-то кадеты могли все что угодно – важно было это реализовать в условиях российского самодержавия, через силу потеснившегося на престоле. И что увидела царская семья на торжественном приеме депутатов обеих палат в Зимнем? В. Коковцов выразительно это описывает: «Два вражеских лагеря стояли тут друг против друга в полной непримиримости».
В. Кара-Мурза уверен: «Либералы готовы были взять на себя ответственность за судьбу страны… предотвратить надвигавшийся революционный взрыв. Но занять министерские кресла кадеты могли лишь на принципиальном условии…». Ну разумеется!.. Хоть из наших-то дней, сквозь десятилетия Гулага глядя, можно бы взглянуть более трезво на ту давнюю ситуацию. Увидеть ее исторические риски, которым не смогла соответствовать «профессорская» партия народной свободы. Не умевшая совладать с упрямством самодержавия потому, среди прочего, что плохо владела и своими амбициями.
В.В. Кара-Мурза недаром сочувственно цитирует слова Милюкова о Столыпине – про «услужливые руки царедворца и честолюбца, но не государственного человека – Столыпина». Знаем, мол, этих сегодняшних царедворцев да честолюбцев… Напомню, что Маклаков про эти оценки написал – «я нахожу, что это не только пристрастие; в этом нет ни чуточки сходства <…> Cтолыпина невозможно представить себе ни «интриганом», ни «услужливым царедворцем». В своем личном поведении он был человеком независимым, решительным и смелым». Весьма трезво оценивавший ситуацию ретроспективно, Маклаков утверждал, что если бы реформа Столыпина была сделана раньше (значение его мыслей «мы оценили позднее, при большевистском режиме») – «революция 1917 года не приняла бы такого разрушительного характера». Так что писать о Столыпине как о мелком честолюбце, который, видите ли, «ценой упущенной возможности для страны» (помешал будто бы назначить кадетское правительство) «получил желанное назначение на пост председателя Совета министров» – неумно, но для нынешнего дня очень обычно. Так, между прочим, советские чиновники удивлялись на диссидентов или «отъезжантов» – «А этому-то чего надо было?.. Квартира, хорошая зарплата…». От этой советчины и ведет начало сегодняшняя подловатая уверенность: кто иначе, чем я, думает, тому заплатили.
Сегодня политиками, политиканами и интеллектуалами-обывателями полностью утрачено представление о том, что интересы России кому-то могут быть важнее, чем забота о своей репутации. А такие люди есть. И личность Столыпина, возможно, служит им в какой-то степени примером.
Ф. Родичев, которого В.В. Кара-Мурза цитирует сочувственно, сомнительную славу приобрел известной фразой с думской трибуны про «столыпинские галстуки» (ее потом большевики полвека талдычили в школах – и налет внушенного ими отношения к Столыпину до сих ощутим в речах наших честняг). Тогда еще безнаказанные оскорбления не стали нормой – таковой их сделали впоследствии большевики. И Столыпин тут же, во время перерыва, вызвал Родичева на дуэль. Тот долго публично извинялся, раскаивался и т.д.
…Не то чтоб я желала прямо-таки возрождения дуэлей. Но что-то, воля ваша, придумать бы надо. А то ведь удержу никакого нет. «Стремление «кремлевских правых» оправдаться в глазах порядочных людей по-человечески понятно» (непорядочные, и я вместе с ними, до слез растроганы таким пониманием), «Им напишут в Кремле сценарии», «куклами быть ни на мгновение не перестанут и с веревочки не сорвутся», «позорный слив СПС», «результат тривиально пошлого размена – мы вам партию, а вы нам «Роснанотехнологии»…». Это г-н Рыклин сообщает ценное для любого читателя сведение: ему не хочется так думать, но он, Рыклин, так думает. Тогда у меня вопрос – а кого бы он, Рыклин, хотел бы видеть во главе этого для подавляющего большинства (и для меня в том числе) загадочного, но несомненно важного для страны ведомства? Хотела бы услышать кандидатуру – если без «слива», без Чубайса. Кто Рыклину более по душе? Зубков? Якунин? Сечин?
Очень трогательно звучат у В. Кара-Мурзы в статье с элегическим названием «СПС. Прощальное» (одной, по крайней мере, фразы мне в ней не хватило: «Я вообще-то, парни, в Вашингтоне живу») слова о том, как деятели нового демдвижения не будут «согласовывать каждую запятую» с кураторами на Старой площади, а «будут честно защищать идеалы и интересы миллионов демократических избирателей…».
Избиратели - это те, кто, как минимум, доходят в день выборов до избирательных урн. Пока демократической толкучки миллионов у этих урн не наблюдалось. Она скорей идет там, где спешат отдать свой голос за товарища Сталина (и заниматься нам всем – причем неотложно - надо бы именно этим, а не борьбой друг с другом). Так что, может, небольшая путаница произошла, и речь в прощальном послании младшего Кара-Мурзы все-таки о Вашингтоне?.. Об ихних выборах?..
