Российская нефтянка, долгое время считавшаяся (конечно, наряду с В.В. Путиным) главным источником процветания России и уж точно драйвером, поднявшим ее с колен, переживает кризис. Руководители крупнейших компаний просят деньги у всех, начиная с родного правительства и заканчивая китайцами, а трубопроводы недозагружены на четверть. При этом государственная «Транснефть» требует дополнительного финансирования для того, чтобы строить новые трубопроводы.
Совершенно ясно, что для самого государства жизненно необходимо, чтобы добывалось и уходило на экспорт как можно большее количество нефти, что обеспечивает дополнительные поступления от налогов в бюджет. Поэтому оно заинтересовано в строительстве новых трубопроводов, увеличивающих инфраструктурные возможности, а также в том, чтобы нефтяные компании осваивали новые месторождения. Однако в нынешних условиях нефтяникам может не хватить на это ресурсов.
Более того, они уже начали бить тревогу и просить сокращения экспортных пошлин. Руководители крупнейших компаний обратились к премьеру Владимиру Путину с просьбой о значительном снижении пошлин. Иначе, мол, нефтяники не смогут обслуживать свои долги, им придется существенно урезать инвестиционные программы.
В результате длительного кулуарного торга пошлины были снижены на 22,8%, до $287,3 за тонну — причем задним числом, с 1 ноября. Нефтяники, однако, были разочарованы. Премьер-министр В. Путин вошел в их непростое положение и поручил профильным ведомствам разработать новую формулу ставки экспортной пошлины — с привязкой к рыночной цене. И уже на днях Минфин рассчитал новый размер пошлины, который составит $192,1 и вступит в силу с 1 декабря. Ну а в 2009 году, если исходить из прогнозной цены нефти $50 за баррель, (озвученной вице-премьером Кудриным), то, по оценке аналитика ИК «Велес капитал» Дмитрия Лютягина, она должна будет составить примерно $150.
Правда, при таком раскладе придется урезать уже федеральный бюджет. Граждане за последние восемь лет отвыкли от слова «секвестр». И это хорошо, потому что теперь можно будет смело объяснить им, что секвестр, как и все зло, пришел к нам из-за океана.
Нефтяники, в свою очередь, хотели бы секвестрировать не только пошлины, но еще и расходы на транспортировку. Одна беда: для этого нужно заморозить, а то и вовсе сократить тарифы «Транснефти». Но «Транснефть» сама себе монополия. Естественная — по закону. И двойная, учитывая, что ее глава Николай Токарев знаком с Путиными ничуть не хуже, чем, допустим, Сечин. Следовательно, выбор между интересами «Транснефти», с одной стороны, и «Роснефти» — с другой, будет мучительным и долгим.
Тем более что финансовое положение трубопроводного монополиста сейчас весьма сложное. Виноваты в этом, как ни странно, китайцы. Они обещали выделить компании кредит в размере $8—10 млрд. Но товарищи оказались очень несговорчивыми и предложили условия, на которых кредит брать невыгодно. Тем более если деньги можно получить от родного правительства.
Министр финансов Алексей Кудрин уже заявил о том, что соответствующие переговоры идут, но точную сумму кредита пока называть не стал, уточнив, что она будет намного больше, чем 6—7 млрд рублей. И правда, $8—10 млрд — это намного больше.
«Я не исключаю того, что китайские партнеры могут не исполнить своих обязательств, — комментирует ситуацию аналитик Дмитрий Лютягин. — Основная доля в акционерном капитале «Транснефти» принадлежит непосредственно государству, значит, именно государство может оказать поддержку в полном объеме».
Стоит также отметить, что, по заявлению руководства «Транснефти», для компании единственным источником прибыли являются тарифы. Соответственно, любые дополнительные расходы, в том числе связанные с обслуживанием кредитов, могут быть заложены в тарифы.
По мнению аналитика ИК «Велес Капитал», не исключено, что процентные ставки по государственным кредитам будут относительно невысокими для «Транснефти», и в таком случае существенный рост тарифов на услуги «Транснефти» вряд ли произойдет. По прогнозам Дмитрия Лютягина, определенная индексация составит где-то 15—19%. А просьбы нефтяных компаний о заморозке тарифов «Транснефти» вряд ли будут услышаны. Хотя, по предположению аналитика ИГ «КапиталЪ» Виталия Крюкова, нефтяники могут вполне добиться менее сильного повышения тарифов в будущем.
А теперь самый главный вопрос: зачем «Транснефти» именно сейчас понадобился такой большой кредит? Ведь у нее нет острой необходимости рефинансировать сделанные ранее короткие займы, как, например, у «Роснефти». Зато у нее есть необходимость строить трубопроводы.
В первую очередь речь идет о проекте Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО). Одним из крупнейших потребителей в этом регионе, понятное дело, является тот же Китай. Поэтому не стоит забывать, что антикризисная программа Поднебесной ориентирована на сокращение потребления нефти.
В таком случае прогнозируемая рентабельность трубопровода ВСТО может быть поставлена под сомнение. Хотя аналитик ИГ «КапиталЪ» считает, что говорить о резком снижении темпов роста спроса на нефть со стороны Китая преждевременно: пока есть только признаки его замедления, а негативное влияние на рентабельность ВСТО оказывает скорее невысокая экономическая эффективность самого проекта.
Перспективы трубопровода БТС-2, который «Транснефть» тянет в Европу, вызывают еще больше сомнений. По словам аналитика ИК «Велес Капитал», он может быть загружен не в полном объеме, так как в реальности обустройства месторождений, откуда планируется поставлять нефть по БТС-2, еще не происходит.
Валерий Крюков считает, что сейчас нет экономической необходимости в строительстве дополнительных трубопроводов в Европу: экспортные мощности «Транснефти» недозагружены, а нефтяники, резко сокращая экспорт нефти, переориентируются на поставки нефтепродуктов. Так что для этого могут быть только политические мотивы.
По некоторым прогнозам, на следующий год все же ожидается падение добычи на 5—6 млн тонн. А вся наша трубопроводная система недозаполнена примерно на 25%. Кроме того, прокачка нефти сейчас составляет не прежние 70 долларов за тонну, а целых 100, что очень много, учитывая высокую себестоимость добычи нефти в Восточной Сибири. Высокая цена перекачки вместе с падением цен на нефть фактически хоронит экономику новых месторождений в этом районе.
