Под тяжестью кризиса начинают рушиться атрибуты «лакшари-стиля» российских чиновников и бизнесменов. Мы начинаем изучать последствия падения этой «римской империи». По нашим данным, за бортом роскошных яхт и самолетов оказались их недавние экипажи. Им не платят зарплату. Бывших водителей выставляют за дверь «Бентли», а персонал — за ворота замка.В отношении военнослужащих Сочинского военного гарнизона за последние три месяца возбуждено 16 уголовных дел. Офицеры и прапорщики обвиняются по статье 337 — «Самовольное оставление части или места службы». Большинство из них имеют решения судов о предоставлении жилья в связи с увольнением со службы, которые не выполняются. А уголовные дела, по мнению обвиняемых, — это такое «ноу-хау», позволяющее командованию избавиться от строптивых подчиненных.
Капитан третьего ранга Михаил Никитенко видел Путина. И много раз с ним общался. Никитенко был старшим помощником, а потом и.о. командира моторной яхты «Кавказ». Судно — морская «визитная карточка» России: на этой яхте первые лица государства встречают зарубежных гостей, когда те прибывают по морю. На ней Путин любил совершать морские прогулки. К тому же яхта «Кавказ» охраняет президентскую резиденцию Бочаров ручей в Сочи.
Михаил Никитенко родом из Сахалинской области. В Тихоокеанском военно-морском училище считался образцовым курсантом. Видимо, поэтому и попал по распределению в секретную воинскую часть 2159 пограничной службы ФСБ. Подразделение обеспечивает безопасность высших государственных чинов, когда те приезжают на черноморский курорт.
— Чтобы сюда попасть, кроме идеального здоровья и соответствующих психологических качеств нужна безупречная родословная. Меня проверяли до седьмого колена, — рассказывает Михаил, пока мы идем по набережной «на встречу» с яхтой президента.
Экипаж «Кавказа» тренируется не менее трех раз в день. Плюс несколько ночных учебных тревог в неделю. Поскольку жилья у молодого лейтенанта не было, два года он жил на самой яхте. Женившись, снял комнату в старом разбитом общежитии. Молодой семье не хватало денег даже на пылесос. Тем не менее, надеясь на лучшее, родили двоих детей. Но Михаил их почти не видел, потому что месяцами дежурил в море, охраняя президентскую резиденцию. Путин не раз справлялся у него о службе. Никитенко отвечал, как приказало начальство: «Все в порядке, проблем нет».
От постоянного пребывания в море пошатнулось здоровье. На восьмой год службы, в 2003 году, военно-врачебная комиссия признала Никитенко негодным к плаванию на кораблях. Пришлось написать рапорт об увольнении. По Закону «О воинской обязанности и военной службе» в течение шести месяцев ему должны были предоставить жилье и уволить из армии. На законных основаниях Михаилу убрали надбавки за секретность и жизненный риск. От прежнего жалованья осталось меньше половины. Его уже не могли повысить в должности и звании. Между тем минуло полгода, потом еще полтора, а жилья все не было.
— Командование части стало на меня давить, чтобы я написал рапорт, отказавшись от квартиры. Мол, увольняйся, а потом когда-нибудь получишь, — говорит Михаил, глядя на яхту, качающуюся вдалеке у причала. — Мне предложили работу — скреплять папки в канцелярии. Я подал в суд.
В марте 2005 года Сочинский гарнизонный военный суд обязал ФСБ России и командование в/ч 2159 предоставить капитану третьего ранга Никитенко жилье на семью из четырех человек, после чего уволить. Но никто и ухом не повел. За неисполнение решения судебный пристав хотел оштрафовать командира части на 240 тысяч рублей. Но тот был в звании адмирала. Кто ж его оштрафует? Вскоре командование попыталось через суд отсрочить предоставление квартиры. И проиграло: судья вновь признал, что конституционные права Никитенко нарушены. К тому времени военный контракт Михаила истек, а новый не заключили из-за болезни. Но и не уволили. Ситуация парадоксальная: Никитенко служит и не служит одновременно.
В сентябре, видимо, не найдя управы на непреклонного капитана, уже новый командир части Владимир Коблов возбудил в отношении него уголовное дело по статье 337 — «Самовольное оставление части». Те же обвинения предъявлены сослуживцу Никитенко — Евгению Цапко, который тоже требует положенное жилье. Офицеров обвиняют в том, что они не ходили на работу, хотя Михаил уверяет, что его ежедневное появление на службе зафиксировано камерами видеонаблюдения. А вообще-то в секретной части жилья не имеют 95 процентов офицеров. Последнее время Михаил живет в служебной квартире, которую оплачивает Москва. Но и это жилье он рискует потерять:
— По трем эпизодам уголовного дела мне грозит 15 лет тюрьмы. Жаль, что Олимпиаду не увижу, — пытается шутить Михаил Никитенко, когда мы прощаемся.
Еще одна «достопримечательность» Сочинского военного гарнизона — капитан юстиции Александр Попков. Он, офицер в пятом поколении, периодически ночует на сочинском автовокзале. Иногда его пускает ночевать сослуживец, снимающий комнату в общежитии. Александр начинал службу на Чукотке. Когда перевели в Сочи, полгода прожил с женой в своем рабочем кабинете. Затем командование помогло оплачивать квартиру. Но цены выросли, и денег стало не хватать. Жена, на тот момент беременная вторым ребенком, уехала за 700 километров к родителям, которые сами ютятся в смежной двушке. Так семья Попковых существует уже год.
Каждый день Александр ходит на работу в Военную прокуратуру Сочи. Работа, надо сказать, уникальная: восемь часов капитан Попков сидит за столом, ничего не делая. Когда тебе 32 года, это, наверное, унизительно. Срок его военного контракта истек четыре года назад. Но Александра, как и Михаила Никитенко, через положенные полгода не уволили и квартиру не дали. У него на руках решение суда о предоставлении служебного или постоянного жилья. Уголовное дело за «самовольное оставление части» против Попкова возбудили еще год назад.
— Какие недальновидные люди! — смеется Александр по пути в гости к его сослуживцу. — Если бы по одному нас давили, никто бы не узнал. А они сразу 16 дел затеяли!
Нас ждут в трехэтажной общаге в переулке Пасечном, дом 1. Зданию как минимум полвека. Стучимся к подследственному Владимиру Достовалову. Дверь открывает улыбчивый мужчина, которому уже шестой десяток лет. Обстановка в комнате заставляет вспомнить песню Цоя: «Кнопки-скрепки-клепки, дырки-булки-вилки». А к этому есть мухобойка, сапожный крем, туалетная бумага и старый плюшевый снеговик с надписью на груди «Эх, лепота!». Капитан Владимир Достовалов — врач воинской части 2122 погранвойск ФСБ. Воевал в первую чеченскую, заработал хронический гепатит. Из-за плохой работы печени стали крошиться позвоночные диски. Военврач Достовалов перенес на позвоночнике уже две операции. Его работа — приходить в медпункт и точно так же сидеть без дела, потому что предельный возраст службы у него наступил еще 8 лет назад.
— В конце октября нас собрал начальник штаба части Сергей Ромащенко. Сказал, мол, надо бы писать рапорта об увольнении без жилья, а то всякое может случиться. Так мы попали в дезертиры.
Пройдя мимо веревок с бельем и двухъярусной кровати, присаживаемся за стол выпить чаю с сухарями. Владимир Достовалов рассказывает, что в части 2122 получить жилье и уволиться в течение полугода должны были 60 человек. Но все они по многу лет остаются в армии в ожидании квартиры. И вот за это сопротивление сейчас прапорщику Марине Барановой грозит до двадцати лет лишения свободы. Похожее наказание боится получить майор этой же части Юрий Ульев. Он отдал армии 30 лет, воевал в Афганистане. А потом получил судебное постановление о предоставлении жилья, после чего попал под следствие все по той же 337-й. А прапорщика части 2122 Виктора Погорелова в прошлом году выселили из служебной квартиры вместе с женой и двумя детьми. В октябре этого года он не выдержал и покончил с собой — повесился.
Сочинский скандал ставит армейское командование перед трудным выбором: массовое осуждение несогласных — это репрессии, а если дать им квартиры, того же могут потребовать десятки тысяч военнослужащих по всей стране.
Получить комментарии военного руководства не удалось. Замкомандира в/ч 2159 Владимир Черненков, отвечающий за контакты с журналистами, общаться со мной отказался. В воинской части 2122 на КПП долго решали, что делать. В итоге дали мобильный телефон Вячеслава Козлитина, руководителя группы общественных связей Черноморско-Азовского пограничного управления береговой охраны. Но тот сообщил, что ответит только на официальный запрос.
Впрочем, и без Козлитина понятно, что сочинский скандал не выглядит каким-то исключением. В ходе затеянной военной реформы из Вооруженных сил РФ будет уволено более 110 тысяч офицеров, имеющих право на получение жилья, — целая армия бездомных.
