На прошлой неделе исполнился ровно месяц, как в Московском окружном военном суде начался процесс по делу об убийстве обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской.
17 декабря
Заседание было сорвано опять. 15 декабря не явились вызванные свидетели из числа сотрудников милиции и ФСБ, сегодня не пришел один из присяжных. Однако обнаружились трое свидетелей — они вызывались в зал суда для решения каких-то процессуальных вопросов. Всего адвокаты подполковника Рягузова и экс-капитана УБОПа Хаджикурбанова ходатайствовали о вызове в суд восьми человек. «Почему сегодня не все явились, непонятно», — заметил на улице адвокат Валерий Черников. Впрочем, он сильно сомневался, что некоторые из свидетелей вообще изъявят желание когда-нибудь прийти в суд. Как предположил защитник, все дело в службах безопасности ведомств, где служили Рягузов и Хаджикурбанов, которые отговаривают своих сотрудников выступать в процессе.
18 декабря
11.30. Судья Евгений Зубов сообщает: присяжная, не пришедшая накануне по уважительной причине, сегодня не явилась вновь. «Я принимаю решение о замене. Вчера она говорила, что только на один день, сегодня все повторяется…» — заявил Зубов. В итоге в коллегии присяжных остались 12 основных и 5 запасных заседателей.
— Все наши планы на сегодняшнюю неделю могут конкретно порушиться. У всех дети, внуки, новогодние елки, собрания… — замечает судья и обещает выяснить планы коллегии на предновогодний период.
Первым в зал приглашают свидетеля Вадима Зубнова, старшего уполномоченного УФСБ по Москве и Московской области. По версии потерпевшего Эдуарда Поникарова*, Зубнов вместе с сотрудниками УБОПа принимал участие в пытках бизнесмена, а также под давлением заставил его написать расписку о сотрудничестве с ФСБ.
Из показаний Зубнова выходило, что в ФСБ по ЦАО Москвы в конце июля 2002 года поступило письменное заявление от гражданина Гусейнова, в котором сообщалось: бизнесмен Поникаров, работавший в турфирме «Джуманджи-тревел», украл паспорта и вымогает 7 тысяч долларов. Кроме этого, по словам Зубнова, Гусейнов информировал органы: Поникаров переправляет за границу лиц «северокавказской национальности», принимавших участие в боевых действиях. Проверку руководство ФСБ по ЦАО как раз поручило Зубнову, но в действительности, как сказал свидетель, «управлял операцией по указанию руководства Павел (Рягузов. — Ред.)».
В офис фирмы 31 июля 2002 года Зубнов приехал самым последним, там его уже ждали четверо сотрудников УБОПа, в том числе Сергей Хаджикурбанов и Рягузов. Зубнов «занимался бумажным опросом» Поникарова, про остальных «не знает». Помнит, что проводили выемку, но вот что стало с документами и нашли ли их вообще, «не помнит». Эти слова задели сидевшего в клетке Рягузова:
— Если Зубнов забыл — это его проблемы. Документов в этом офисе никаких и не было.
По словам Зубнова, при нем Поникарова никто не избивал. Из показаний свидетеля выходило, что Поникаров постоянно зачем-то кричал, взывал о помощи, звал милицию, два раза без причины совершал побег…
— Ну а водкой вы его поили? — поинтересовался судья.
— Да я бы лучше ее сам выпил! — спокойно ответил капитан ФСБ.
Между тем потерпевший Поникаров отметил: Зубнов был вторым после Хаджикурбанова человеком, который проявил особую жестокость, и что «на процессе ему нужно выступать скорее не в роли свидетеля, а в роли подсудимого».
Тем временем свидетель продолжал: по результатам проверки ФСБ утвердилась в версии — через «Джуманджи-тревел» Поникаров действительно отправлял за рубеж лиц, принимавших участие в боевых действиях. Правда, фактов на этот счет свидетель никаких не привел. Да и всплыла эта версия только сейчас. На предварительном следствии, как подчеркнули прокуроры, ни о каких боевиках свидетель не говорил. Эти прежние показания Зубнова и были зачитаны присяжным. (Кстати, подсудимый Хаджикурбанов ранее объяснил, что дело Поникарова не было доведено до суда, потому что не хватило времени. Подобная трактовка УПК и невнимание к убегающим боевикам выглядят странно.— Ред.)
Вообще с прокурорами у капитана ФСБ особой беседы не вышло. Слушая их вопросы, он, казалось, сам того не замечая, довольно громко постукивал ладонью по трибуне. Прокуроры Вера Пашковская и Юлия Сафина недоумевали: зачем Зубнов выехал на пост ДПС в Красногорск после того, как был задержан «Мерседес», в котором Хаджикурбанов и Рягузов скрывали окровавленного бизнесмена.
— Вы же были младше по званию, не являлись их начальником… — констатировала Пашковская.
— Вы меня склоняете к бандитским разборкам? — парировал свидетель. — Я просто выяснял, почему они задержаны…
Судью же свидетель удивил тем, что на такое ответственное оперативное мероприятие — фактически по выявлению боевиков — он пришел без подкрепления и, по собственному признанию, пешком. Свое опоздание на спецоперацию Зубнов объяснил тем, что получал в тот день награды от самого директора Патрушева.
— У вас настроение в тот день было хорошее? — зачем-то спросил Зубнова адвокат Рягузова.
— Снимается этот вопрос, — устало сказал судья. В присутствии прессы был снят и вопрос адвоката Мурада Мусаева о том, объяснили ли Зубнову, «почему Рягузова и Хаджикурбанова к уголовной ответственности привлекали, а вас нет?»
Вторая часть допроса Вадима Зубнова по ходатайству стороны защиты прошла в закрытом режиме — затрагивались вопросы служебной деятельности подсудимого подполковника Рягузова.
14.20. Свидетель Татьяна Лупанина в 2002 году в должности следователя по особо важным делам при МВД по ЦАО г. Москвы рассматривала материалы дела по тому самому заявлению Гусейнова и вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Эдуарда Поникарова. Факта вымогательства она не обнаружила, а ни о чем другом в заявлении Гусейнова, отметила следователь, больше не упоминалось. Таким образом, свидетель скорее подтвердила доводы обвинения.
Заседание вновь закрыли — выступал ключевой свидетель, непосредственный руководитель Павла Рягузова — замначальника УФСБ по Центральному округу Москвы Вадим Слюсарь. Его допрос длился больше двух часов (!), и, как стало известно, наиболее острые моменты содержались в вопросах адвокатов детей Анны Политковской, которые касались обстоятельств, имеющих значение для раскрытия убийства обозревателя «Новой».
Свидетель пришел в суд в строгом сером костюме, заметно нервничал и на все просьбы журналистов сказать хоть что-то вежливо извинялся.
— Скажите, эпизод по Политковской рассматривался? — не унималась пресса.
— Да, — это был единственный ответ Вадима Слюсаря.
Когда из зала вышел свидетель Баранов, оперуполномоченный из УФСБ по Москве и Московской области, которому было поручено после Зубнова вести дело Поникарова, то он свой допрос прокомментировал так: «Ничего сверхъестественного не было». Пятый свидетель — милиционер Пищ, в 2002 году охранявший посольство возле офиса турфирмы. Именно его взывал о помощи Поникаров, однако тот сдал жертву Хаджикурбанову, предъявившему документы сотрудника УБОПа. Этот допрос, несмотря на то что Пищ не является сотрудником спецслужб, как ни странно, тоже проходил в закрытом режиме.
17.30. После заседания, несмотря на его закрытый характер, адвокаты активно раздавали комментарии.
Адвокат Хаджикурбанова Андрей Литвин: Баранов, грубо говоря, подтвердил, что меро- приятия в отношении Поникарова проводились по документу, который был секретным. Мы запросили этот документ, надеемся получить.
Защитник Рягузова Валерий Черников: Слюсарь отвечал на вопросы, которые конкретно касались того, проводилась ли проверка в отношении Поникарова и фирмы «Джуманджи-тревел». По эпизоду убийства ему задавались вопросы, работала или не работала ФСБ по Политковской.
Журналисты: Речь шла о слежке?
Черников: Речь шла о любых взаимоотношениях с этим делом — как до, так и после (убийства.— Ред.). В принципе все допросы свидетелей были направлены именно на установление причастности Павла Рягузова. Но я считаю так: свидетели допрошены, виновность не доказана.
Литвин: Слюсарь сказал, что именно его отдел раскрытием убийства Политковской не занимался.
Адвокат Джабраила Махмудова Мурад Мусаев: Шли вопросы про агентов спецслужб: агент — не агент, бла-бла-бла…
Журналисты: И что, агент?
Мусаев: Слюсарь — руку на отсечение даю! — сказал, что мой подзащитный не агент. За остальных я не отвечаю. Что касается Рустама Махмудова, то его имя Слюсарю вообще неизвестно.
Журналисты: То есть про Джабраила Слюсарь отрицает?
Мусаев: Он сначала… (Адвокат задумывается.) Ладно. Он юлил, юлил, юлил. Но в итоге порешил на том, что не агент.
(От редакции. Насколько стало известно, адвокат Мусаев, очевидно, не очень внимательно слушал ответы полковника Слюсаря.)
Каринна Москаленко и Анна Ставицкая, представляющие интересы Веры и Ильи Политковских, единственные, кто в этот день предпочли вообще не разглашать детали заседания.
Впрочем, сторона потерпевших выразила надежду: сведения, полученные в ходе допроса сотрудников спецслужб, смогут помочь в установлении заказчика и исполнителя убийства.
*Напомним: это второй эпизод в деле. Он связан с убийством Анны Политковской только одним фигурантом — бывшим капитаном УБОПа Сергеем Хаджикурбановым, который обвиняется и в убийстве журналиста, и в похищении предпринимателя Поникарова. В превышении служебных полномочий по данному эпизоду обвиняется и подполковник ФСБ Павел Рягузов, формально не связанный с делом Политковской.
Вопросы от редакции
— Действительно ли подполковник ФСБ Павел Рягузов выезжал в феврале 2006 года в Ингушетию в одной компании с экс-главой Ачхой-Мартановского района Чечни Шамилем Бураевым, который подозревался в причастности к убийству Анны Политковской, и Лом-Али Гайтукаевым, дядей подсудимых братьев Махмудовых, осужденных на длительный срок заключения за организацию покушения на украинского бизнесмена Геннадия Корбана?
— Почему не установлено официальным порядком, являлись ли на самом деле Джабраил Махмудов и Лом-Али Гайтукаев агентами ФСБ, если любой вариант сотрудничества гражданина со спецслужбами фиксируется?
— Каким образом подсудимый подполковник Рягузов мог привлекать для выполнения спецзадания в Ростове предполагаемого исполнителя убийства Рустама Махмудова, который в тот период времени находился в федеральном розыске за похищение человека и вымогательство и жил по подложным документам?
