Хотя все телеканалы Никита Михалков уверял в противоположном. В эти дни он дал десятки интервью. В результате чего у публики и сложилось превратное впечатление о противостоянии двух равноценных сил.
Но форум явил невиданное единодушие в своих решениях. Впрочем, и с ними, и с вопросом легитимности самого съезда будут разбираться юристы, о чем со свирепой ласковостью не раз заявлял Никита Сергеевич. Но тот моральный урон, который влиятельнейший председатель понес во время этих двух дней дебатов, восполнить будет сложно…
Все это время он множество раз твердил, что готов был уйти «ясно, по закону». Но перед съездом провел тщательные консультации в Минюсте. Видимо, потому и не смог посетить ни общее собрание московских кинематографистов, ни чрезвычайный пленум (кстати, созванный протеже Михалкова Михаилом Пореченковым), который проголосовал за созыв съезда.
Узнав, что выборные собрания по профессиям были проведены без должного кворума, председатель расстроился и отказался читать отчетный доклад, уговаривая-припугивая-урезонивая коллег, мол, «…вы должны понимать, что уткнетесь в ситуацию, которую будете решать…». По закону, в творческих союзах вообще нельзя проводить голосование за делегатов по профессиям. Хотя все предыдущие годы это никого не смущало. Но теперь — совсем другое дело. Сам председатель вовсе отказывается принимать участие в бессмысленной клоунаде, театре лилипутов. Он предложил провести собрание, поговорить о кинематографе и наболевшем. А потом и съезд созвать, подготовив его легитимно.
«Лилипуты и клоуны», как ни странно, сладкоречию не вняли. Видимо, вспомнили, что делегированы в Москву со всех уголков страны, облечены доверием коллег. И подавляющим числом голосов решили: съезду быть. Да, выборные собрания были проведены из рук вон плохо, с серьезными этическими и юридическими огрехами. Но… при осознанном попустительстве руководства союза. И лишь накануне съезда, после необдуманной фронды режиссеров, не выбравших председателя делегатом, руководители творческого союза остро заинтересовались юридическими нестыковками. На протяжении предыдущих десятков лет это никого не смущало. Теперь ставят юридические ловушки. Дмитрий Месхиев, считающий, что неверно винить во всех бедах союза Михалкова, заметил, что «говорить о незаконности съезда неправильно, так как правление и все остальные органы СК давно уже незаконны, но тем не менее успешно функционируют».
Съезд выслушал доклады ревизионной и имущественной комиссии. И узнал, что устав нарушался прежде всего руководством: финансовые планы не составлялись. Кворум (на который сегодня молятся, как на икону) на правлениях, принимавших серьезнейшие, в том числе и финансовые, решения, не соблюдался. Съезд должен был состояться более года назад, но всячески затягивался. Не публиковалась информация об использовании имущества… В общем, работа правления была признана неудовлетворительной. Вспомнили и о чудовищной утрате для национальной культуры — Музее кино, отстаивать который союз не стал. О самоустранении СК от кинопроцесса. О создании альтернативной киноакадемии.
Юрий Кара адресовался исключительно к председателю. Вспомнил вдруг бунинских собак, маленьких и больших, которые независимо от роста должны лаять голосом, который Бог послал. Потом добавил от себя: «Нельзя закрыть собаку, сказать: приду и покормлю. У вас на нас времени не хватало». Менее лицеприятен был Всеволод Шиловский. «Допустим, говорил он Михалкову, — вы член союза. Но ваши же коллеги голосуют за проведение съезда. Отчего вы не можете согласиться с мнением подавляющего большинства? И по чьей вине мы так долго не собирали съезд, что вызвали страшный гнев Минюста?»
Сподвижники председателя, несмотря на их показательную малочисленность, тоже в долгу не остались. Речь Николая Бурляева вовсе смахивала на оду: «Никита взялся за тонущий корабль… Да потому что любит кино и всех нас. И толерантен, как дай Бог»… Потом к месту вспомнил про расстрел царя и его семьи… «Кто дает идею объединить всех нас, разношерстных?.. Кому поверить как не ему? Это знамя. Российского кино и мирового».
Сам председатель вел себя продуманно противоречиво. Заявив, что все это неприлично, почему-то остался в зале. И без малого два дня активно проработал на съезде, который не признал. Чаще других выходил к микрофону. Извинялся за кадровые ошибки: ставил не на тех людей. Он никогда не давил. Не хотели ломать Дом кино? Не ломали! Всем своим талантом и чародейством тщился съезд прекратить. В какой-то момент прочитал записку режиссера Косаковского, предлагавшего ему все-таки поговорить с людьми. Председатель мгновенно среагировал и нежным фирменным фальцетом пригласил — прежде всего «регионалов» — перейти из помещения, где идет съезд, в конференц-зал, где он и ответит на буквально все вопросы. Часть людей потянулась на ласковый зов факира. Увидев это, Виктор Косаковский чуть не плача объяснял, что хотел услышать председателя здесь, перед всеми собравшимися. Председатель же выбрал разговор по душам с регионалами и тележурналистами.
Как ни удивительно, съезд разрушить не удалось. Хотя были предприняты все возможные меры. От покидания президиума киногенералов (надо отдать должное спокойствию и мужеству тех немногих, кто остался и вел в сложнейших условиях съезд. Это Вадим Абдрашитов, Владимир Макеранец, Виктор Матизен, Дмитрий Месхиев) до гоголевского исчезновения оргсекретаря, который унес ключи от комнаты с печатями и оргтехникой, из-за чего возникли проблемы с бюллетенями.
Голосование все же было проведено при необходимом кворуме (голосовали 383 делегата, кворум — 378). Председателем СК России выбран Марлен Хуциев (за — 349, против — 30). Как сказала киновед Ирина Рубанова: «Сегодня нам жизненно необходим человек, который мог бы стать нашей совестью. Такой как Сахаров». На самом деле больше всего от надуманных скандалов и бессмысленной вражды устали сами кинематографисты. В речи Хуциева главными были слова о желании изменить атмосферу в союзе, прекратить распри. И всем вместе думать о трудном будущем кинематографа, о его зрителе, который вовсе не «массы», а каждый отдельный Человек.
Можно ли считать, что съезд, проведенный в условиях, близких к военным, завершился мирно и успешно? Увы. Одна из серьезнейших ошибок нынешнего форума — нежелание услышать молодых. Они пришли внушительной группой, почти 60 человек. Более и менее известные, актуальные люди современного кинопроцесса. Предложили союзу, который все больше походит на геронтологическое сообщество, свою помощь. Некоторые из них хотели работать в правлении СК, предлагая формы и пути модернизации союза. Съезд их не услышал. Есть основания и для других печалей. Никита Михалков заявил, что все бумаги и протоколы мероприятия будут переданы в Минюст, который решит, легитимен съезд или нет. Учтем особенность нашего правосудия, влиятельность Никиты Сергеевича и его давнее желание превратить СК в профсоюз, а все креативные функции отдать академии. Таким образом, не только с неуправляемым съездом, но и союзом можно покончить одним махом. Даром что ли Гулливер грозил лилипутам вторым предупреждением Минюста? Есть шанс союз распустить и домик его лубяной снести…
P.S. Как известно, накануне съезда был создан Комитет по кинематографии при Правительстве РФ, который — беспрецедентный случай — возглавил сам Владимир Путин. От него отныне зависит вся российская киноиндустрия, и Никита Михалков, только что признанный журналом Empire влиятельнейшей фигурой отечественного кинематографа, именитый режиссер и блестящий артист, имеет все шансы стать его правой рукой. Обратит ли это в дым все итоги съезда и вернет ли Михалкову утраченные позиции — вопрос ближайшего будущего. Но уже ясно: съезд кинематографистов отразил многое из того, что происходит в стране, где никогда не переведутся сюжеты для кино.
P.P.S. Новоизбранное правление на своем первом заседании единогласно проголосовало за прием в союз всей группы молодых кинематографистов. Что ответят амбициозные молодые — покажет время.
