Служба в наших Вооруженных силах трудна и опасна везде, не только в Южной Осетии, откуда в ночь с понедельника на вторник сбежал из части на грузинскую сторону младший сержант-призывник двадцатиоднолетний Александр Глухов.
Зимой российские призывники болеют и умирают от пневмонии. Командиры и сержанты-контрактники издеваются, вымогают деньги. По официальным данным, за прошлый год 231 военнослужащий покончил жизнь самоубийством. Неудивительно, что дезертирство («самовольное оставление части» — статья 337 УК) как призывников, так и контрактников — вещь вполне обыденная. Одни уходят с оружием, и это, бывает, заканчивается убийствами и самоубийствами. Другие ищут защиты в комитетах солдатских матерей. При этом вплоть до случая с сержантом Глуховым официальные власти раньше не догадались объявить, что беглецов похищают вражеские спецслужбы с провокационной целью.
В Южную Осетию войска вошли летом с боями. Из так называемой буферной зоны безопасности на равнине к югу в горную Южную Осетию отошли в октябре. Обустроиться как следует, конечно, не успели. Сейчас постоянные снегопады и снежные лавины в горах мешают движению по единственной дороге в Россию через Рокский тоннель, гордо именуемой Транскамом. В сентябре были объявлены планы построить десятки километров противолавинных тоннелей для защиты Транскама, но, конечно, не сделали. Даже газопровод через Рокский перевал два года протянуть не получается, пришлось сейчас упрашивать грузин пустить наш газ в Южную Осетию через свою территорию за деньги и гарантии совместного использования Ингурской ГЭС.
Ахалгорский (Лениногорский) район Южной Осетии, где служил Глухов, был населен почти сплошь грузинами, и дорога оттуда в Цхинвали шла по собственно грузинской территории. Когда наши войска отошли за бывшую советскую административную границу Южной Осетии, которую теперь объявили государственной, в Ахалгори срочно пробили по горам временную и плохую дорогу из Цхинвали. Сегодня Ахалгори — самый глухой российский гарнизон в Южной Осетии, ближе всего к Тбилиси и к стратегически важной Военно-Грузинской транскавказской дороге, но дальше всего от Цхинвали и Рокского тоннеля. Местное население либо бежало, либо недружественно, централизованное снабжение плохое и неустойчивое, а войск туда нагнали много.
По свидетельству побывавших в Южной Осетии журналистов и правозащитников, состояние российских войск плохое — особенно призывников, которых официально вроде бы вообще не должны были посылать на войну в чужую страну. Сообщают о повальном пьянстве и разложении командного состава, об унижениях подчиненных, о голоде, неустройстве и холоде. По словам помощника главкома Сухопутных войск полковника Игоря Конашенкова, Глухов должен был закончить призывную службу через 4 месяца, но «в прошлом году обратился к командованию с просьбой о продлении дальнейшей службы по контракту». По многочисленным свидетельствам комитетов солдатских матерей очень часто призывники в частях соглашаются на дополнительную службу по контракту под давлением командования. Подписавшись на контракт, Глухов оказался в паршивой ситуации — законно выбраться из постылой Южной Осетии у него в ближайшие годы не было шансов.
Вполне понятны мотивы побега младшего сержанта, тем более что граница Южной Осетии никак не обустроена, окопов и укреплений нет, только редкие патрули, так что уйти на грузинскую сторону и сдаться местной полиции нетрудно. Официальный представитель Минобороны РФ полковник Александр Дробышевский заявил на основании «предварительного расследования», что Глухов «был захвачен грузинскими силовиками в Ахалгорском районе Южной Осетии и вывезен в Тбилиси» и что убежища в Грузии попросил «под физическим либо морально-психологическим воздействием». Точно так же в советское время власти заявляли о том, что балетные танцоры, артисты и другие перебежчики-невозвращенцы были похищены спецслужбами, а «антисоветские заявления» делали под воздействием наркотиков и внушения. Грузинские и иностранные журналисты, кстати, встречались как бы ненароком с Глуховым в ресторане «Макдоналдс» в Тбилиси. Он сказал, что сам сбежал, что вернуться в Россию в принципе готов, но служить в армии больше не хочет, потому что у него проблемы с комбатом и не кормят.
Нелепые официальные заявления наших военных о похищении и пытках дали грузинам прекрасный повод всласть поиздеваться. Глухов теперь утверждает, что опасается за свою жизнь в случае возвращения. Министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе заявил: «Ему грозит пожизненное заключение в России, если мы его передадим, его заморят в российской тюрьме». Это, мягко говоря, преувеличение, но ведь наши сами напросились. Наверное, стоило объявить, что ничего сержанту Глухову не будет, что в его деле разберутся, что из гиблой Южной Осетии отправят домой и служить по контракту не заставят. Можно не требовать немедленной экстрадиции, а объявить, что Глухов волен пожить и отъесться в Тбилиси, а когда наскучат хинкали и боржоми, пусть возвращается. Правда, тогда бегство из Российской армии может стать массовым, зато у грузин деньги быстро кончатся — всех не накормить, режим Саакашвили наконец зашатается, а может даже рухнуть, и тогда на Тбилиси идти уже не понадобится.
