Большой гала-концерт под названием «Чрезвычайный съезд Союза кинематографистов» готовился с невиданным тщанием, талантом, рьяным рвением. Обзванивались регионы, студии, учебные заведения. Для вгиковцев, которым на съезд у нас дорога, была установлена спецстойка для регистрации. Стариков, которым не везде у нас почет, — приглашали на предварительное собеседование в гламурный ресторан «Ваниль» (говорят, старейшина Владлен Давыдов слушал, слушал сладкие речи председателя, потом и рубанул: «Ты, Никита, нас за нос не води, говори — что и как сказать»). Известных артистов обзванивал Сам.
От старейшин в Прологе действа почему-то выступил Михаил Ножкин. Не самый древний кинематографист. Зато хорошо с трибуны рассказывал ужасы про Пятый демократический съезд кинематографистов — тот самый, знаменитый, перестроечный.
Потом быстренько порешали с повесткой дня. На доклад Председателю — 2 часа. Ревизионной комиссии — 10 минут. А и то правда, после доклада Председателя, кто захочет слушать «ревизионистов» с их отчетами о финансовой деятельности? «Набираем хороший темп», — потирал руки ведущий Евгений Герасимов.
Михалков начал с того, что три месяца молчал. Не хотелось отвечать на поклепы, ложь. Ждал момента посмотреть коллегам в глаза. Видимо, по телевизору все эти три месяца не он выступал, а человек, похожий на Михалкова.
Дальше «слова лились, как будто их рождала не память рабская, но сердце». Кто там вспоминает Паратова — лучший образ Никиты Михалкова, — роль оскорбленного и обиженного недоверием, неблагодарностью Председателя. Который хочет уйти… чтобы вернуться. Доклад был шикарно подготовлен. Не чета дранным в хвост и в гриву оппозиционерам. На экране к каждому абзацу — слайд-шоу. Документ прочесть не вполне успеваешь, зато красиво. Главная заслуга, по мнению Председателя, сохранение целостности организации. «Это наша общая победа!» (Бурные аплодисменты.) Затем речь плавно покатила на гусеницах опровержений — по всем пунктам оппозиционных упреков. И про плату за памятный Кремлевский съезд СК (оказывается, на него был взят безвозмездный кредит в банке «Никос»). И про собственность — дома отдыха в Пахре и Болшеве. Пахру нужно было продать — а то совсем разваливалась, Болшево — начали достраивать. Будут деньги — достроим.
Об ушлых помощниках Председатель сожалеет — слишком доверчив, верит людям. Про исчезнувший вексель в $70 тысяч — «…упущение. Если не найдут — вернут». Но ни с кем из членов СК Председатель не имел коммерческих отношений. А с 2000 г. по 2009 г. он сам помогал старикам, больным, продлил жизнь Мордюковой, Жженову… Сумма помощи со многими нулями приведена на экране. Создал вторую академию? Он же предлагал объединяться Гусману. Но у «Ники» в учредителях частные и юридические лица, а у его академии — Минкульт, Академия наук, СК и т.д. Гусману ведь что нужно? Влияние на кинопроцесс. А Председатель — противник того, чтобы «тамада становился министром культуры».
Михалков призывал к созданию кино большого стиля, соответствующего масштабам страны. А «эти люди» не способны окинуть взглядом бесконечную свою родину. Кто поднял из небытия Московский международный кинофестиваль? А к кому лично приезжают заокеанские звезды? Вопросы риторические. И письмо Путину он подписывал не как Председатель СК, а как Председатель Фонда культуры. Чувствуете разницу?
Какие там еще претензии? Влияние союза сведено на нет? Ну, обвините его еще в плохой погоде. Он убежден: ему объявлена информационная война. Верные люди подсчитали: в последнее время было организовано 200 публикаций, их рыночная стоимость $500 тысяч.
Обширная часть доклада была посвящена продаже акций Киноцентра. Тут была отмечены предательские козни «коллег из Московского союза», темная роль тогдашнего председателя Сергея Соловьева, личная заинтересованность Рустама Ибрагимбекова. Председатель, буквально как Федот-стрелец, бился об лед. $6 миллионов отбил. (Бурные аплодисменты.) Тут и адвокат Соловей (это такая фамилия), он вроде со стороны Киноцентра, даже в Совете директоров — но пламенную речь прочел в честь и защиту Никиты Сергеевича. Молодец.
Про оппозицию и Седьмой съезд в речи сказано: «Декабрьский захват власти», «попытка рейдерского захвата», «ложь и подлог», «введены в заблуждение». В общем, все то, что три месяца изо дня в день по всем телеканалам… нам не показывали, потому как Председатель «молчал». Чего хотят оппозиционеры? Разрушения государственности. Ну это им дудки. «Есть такая профессия — родину защищать. Это касается кинематографистов».
Первым после речи Председателя поднялся адвокат, за ним встал весь зал. Аплодисменты переросли в овацию. В глазах Председателя блестели слезы благодарности и усталости.
Кстати, доклад ревизионной комиссии вообще зачитан не был. Но юристы тут же ловко вышли из положения — а пусть потом почитают… на правлении. Том, которое сейчас изберут.
Упрашивали Годунова, то есть Михалкова. Объяснялись в любви. Шахназаров, Володарский: альтернативы Михалкову нет! Бурляев для своего друга просил ввести специальную должность Президента, а собрание называл Собором. Давайте «всем миром» просить Никиту и дальше нести этот крест! Продолжать управлять линкором, потому что больше некому. Ливанов изгалялся над Хуциевым — отвел ему роль худрука Дома кино или Черного моря.
Потом на сцену повалили актрисы, поклонницы таланта Михалкова. Любовь Виролайнен («Как бы ни плевали на солнце, солнце останется солнцем!»), Валентина Талызина («Просить его быть Председателем!»), Ирина Мирошниченко («Три месяца человек жил в ощущении беды. Два часа доказывал что-то, объяснял! Так хочется сказать: «Извините нас Никита Сергеевич! И спасибо вам от членов союза»).
Артист Александр Михайлов с трибуны обращался к своим студентам, которых собрал тут же в зале: «За этим человеком стоит Россия!» Алексей Петренко продолжил: «А теперь, когда Никита сделал доклад, мы друг другу не волки, а товарищ и брат». Сергей Никоненко перешел на оду: «Это тебя-то одолели противники? Тебя? Создателя Орла?»
В какой-то момент Собор превратился в юбилей. Каждый выступающий гордился тем, сколько лет знает достойнейшего из Председателей. Верещагин — 20 лет, Стеблов — 40…
Среди одиночных голосов, пробившихся сквозь хор пламенных славословий, — председатель Гильдии кинокритиков Виктор Матизен, которого на Соборе не пинал только ленивый — за последовательную самостоятельную точку зрения (естественно одна из статей обвинения — связь с тлетворным Западом).
Режиссер Виталий Манский пытался напомнить сообществу о 800 членах СК, которые поддержали Седьмой съезд и избрание Марлена Хуциева письменными заявлениями: «Хотя бы ради демократической видимости предоставьте кому-то из них слово». Андрей Хржановский подвел черту: «Ни один проктолог не справится с этим старательным зализыванием. Давайте представим себе невообразимое, что мы — интеллигенты»…
Не представили — сразу перешли к открытому голосованию, — чтобы не мучиться. За кворумом уже не следили. Выбрали подавляющим большинством.
Документалист Алексей Ханютин призывал не устраивать съезда-реванша. Предлагал собрать новое и старое правление — и договориться. Услышан не был. «Брестский мир нам не нужен!» «Это гражданская война!» — вещал кто-то. Михалков жестко подвел итог: «Я не буду работать с людьми, организовавшими Седьмой съезд». Он сказал, что в его черном списке 30 фамилий. Потом принял шапку Мономаха с оговоркой: «Дайте время осмотреться, как двигаться». Тут же вспомнил про Дом кино, который нужен — «Новый!» Затем вздохнул: «Тяжелый груз вы опять на меня взвалили. Но сейчас, наверное, другого выхода нет». И предложил объединяться не на ненависти — на любви. Из всех оппозиционеров простил только Хуциева и Месхиева. И тут же продавил голосование «против» включения в новое правление председателей гильдий. Вообще судьба гильдий теперь под угрозой. Не любит их любвеобильный Председатель. Сейчас прямо на «объединительном съезде», судя по всему, выстраивается жесткая вертикаль власти. Так теперь принято.
Михалков прочитал список правления (превалируют «свои люди» плюс регионы): Володарский, Верещагин, Лунгин, Аскольдов, Талызина, Виролайнен, Бородачев, Ершов (Хабаровск), Федорченко (Екатеринбург), Федоров (Таганрог), Назаров (Самара), Седов (Нижний Новгород), Безруков, Шахназаров, Евгений Герасимов, Николай Лебедев, Ливанов, Наумов, Малюков, Панкратов-Черный, Игорь Петренко, Хабенский, Пореченков, Сорокин (Петербург), Матуров (Казань), Юсунов (Уфа), Токарев (Екатеринбург), Зайченко (Волгоград), Аркадий Высоцкий, Лазарук, Малышев, Хотиненко, Никоненко, Адабашьян. Просил также включить младшего Бондарчука, даром что не член союза. Великодушно не забыл и Хуциева.
«Вот оно, подавляющее большинство! — счастливо восклицал Председатель, глядя в зал, который на каждый призыв единодушно взмахивал алыми мандатами. — Мы должны это для себя усвоить!»
То ли Кремлевский съезд кинематографистов, где позвали на царствие Михалкова, то ли ХХIYсъезд КПСС.
Он прав. Оппозиция, проигнорировав этот Собор, расписалась в своей слабости. Сообщество так и не узнало ее мнения. Не зачитали обращения Хуциева. Не услышали весомых аргументов уважаемых режиссеров: Абдрашитова, Чухрая, Досталя, Норштейна… Не сказали о сотнях кинематографистов, поддержавших Седьмой съезд и признавших работу правления под руководством Михалкова неудовлетворительной.
Точно как разнопартийные интеллигенты в 17-м не смогли договориться. Выработать общее решение. Тогда 90 лет назад тоже нашелся боевитый, харизматичный и заявил: «Есть такая партия!» И пришли большевики. Не навсегда. Но надолго.
P.S.Представители нового председателя Союза кинематографистов Марлена Хуциева подали заявление в столичную прокуратуру с просьбой обратить внимание на нарушения хозяйственной деятельности предыдущего руководства союза во главе с Никитой Михалковым. Заявление было составлено на основе акта ревизии, который был озвучен на VII съезде СК. Ожидается, что прокуратура вынесет свой вердикт через две недели.
Мнения
Режиссер Эдуард Назаров («Жил-был Пес», «Путешествие муравья»):
— Ощущение поганое. Хочется помыться, как следует, с мылом и мочалкой. Так бесстыдно врать с трибуны — надо набраться большого мастерства. Понимаю, что народ, особенно приезжий, — не в курсе дела. Сибирь и Дальний Восток традиционно держат в неведении. Но мне стыдно за все услышанное. Похоже, союз себя изжил.
Режиссер Владимир Хотиненко («Зеркало для героя», «72 метра», «1612»):
— Впечатление от съезда у меня, безусловно, положительное. Произошло то, чего ждали. Все видели реакцию людей. Море красных карточек. Против этого не попрешь — нравится это кому-то или нет. Оппозиционеры? Не хотел бы называть их жалкой кучкой. Но я убежден, что часть людей вовлечены туда по инерции. Сам иногда попадал в такие водовороты. Теперь перестал. Уже не подписываю коллективных писем. А есть люди, которым просто не нравится Михалков. Дальнейшее не имеет значения. Союз надо строить. Реформировать. Но главное произошло — мы не развалились.
Режиссер Виталий Манский («Девственность», «Рассвет/Закат»):
— Если общественная организация превращается в акционерное общество со строгой вертикалью и единоначалием, то я не могу в этом союзе существовать, даже если этим начальником являюсь я сам. Это подрывает саму суть объединения. Но главное, что настораживает и разочаровывает: декларируя объединительный съезд, по сути дела, возводятся не просто баррикады, а начинается арт-подготовка. Эта провокация делает невозможным цивилизованное обсуждение профессиональных вопросов за круглым столом. Деление на «наши» — «чужие» проведено сегодня жирной чертой.
Режиссер Андрей Хржановский («Стеклянная гармоника», «Я к вам лечу воспоминаньем»):
— Никита Сергеевич признался, за что ему отдельное спасибо, в том, что союзом 11 лет управляли бездарные и вороватые менеджеры. Я думаю, это вызывает естественное недоверие к любой выдвигаемой им креатуре. А что касается бурных и продолжительных аплодисментов — мы знаем историю и технику организации подобных сборищ. Это действительно блестяще выполненная постановка. Кстати сказать, недаром в перерывах играют Вагнера, любимого одним из родоначальников подобных сборищ. Все это несоизмеримо с правилами и надеждами творческого сообщества. Что же касается количественного превосходства — оно ничего не означает. Мы помним опыт коллективного затаптывания академика Сахарова.
Режиссер Дмитрий Месхиев («Циники», «Механическая сюита», Свои»):
— Какие могут быть впечатления. Прошел съезд, выбрали председателя открытым голосованием. Людей собралось очень много — не ожидал такого количества. Я увидел, насколько слаба и безответственна оппозиция. Оказалось, что для многих личные амбиции важнее общего дела. Здесь принимало решение огромное собрание, представители всех возрастов и направлений кинематографа. Вот что в сухих фактах. У меня нет смятенных чувств. Нет сожалений. Да, меня волнует проект нового устава, потому что он касается и региональных организаций. Буду эти позиции отстаивать, постараюсь их отстоять как руководитель одной из самых крупнейших региональных организаций. Если же большинство проголосует против, значит — это я не отстоял. Я не склонен обвинять никого иного в происшедшем. Значит, такой съезд.
Марлен Мартынович Хуциев, к сожалению, не пришел сюда. Предпочел защищать свои позиции дома. Оппозиция собиралась защищать свою точку зрения. Но где она, оппозиция?
