Как зритель, перестрадавший этот матч, и как бывший солдат, скажу, что для нас он был один такой в двадцатом веке.Лев Филатов — знаменитый футбольный обозреватель

Хочу поздравить Россию с такой командой.Зепп Гербергер — тренер сборной ФРГ, чемпиона мира, — после матча Вдруг вспомнились трупы по снежным полям,бомбежки и взорванные кариатиды.Матч с немцами. Кассы ломают. Бедлам.Простившие родине все их обиды,катили болеть за нее инвалиды — войною разрезанные пополам, еще не сосланные на Валаам,историей выброшенные в хлам — и мрачно цедили: «У, фрицы! У, гниды!За нами Москва! Проиграть — это срам!».

Хрущев, ожидавший в Москву Аденауэра,в тоске озирался по сторонам:«Такое нам не распихать по углам…Эх, мне бы сейчас фронтовые сто грамм!».Незримые струпья от ран отдирая,катили с медалями и орденами,обрубки войны к стадиону «Динамо» — в единственный действующий храм,тогда заменявший религию нам. Катили и прямо, и наискосок,как бюсты героев, кому не присталона досках подшипниковых пьедесталовприхлебывать, скажем, березовый сокиз фронтовых алюминьевых фляжек,а тянет хлебнуть поскорей, без оттяжек,лишь то, без чего и футбол был бы тяжек:напиток барачный, по цвету табачный, отнюдь не бутылочный, по вкусу обмылочный,и может, опилочный — из табуретов Страны Советов,непобедимейший самогон,который можно, его отведав,подзакусить рукавом, сапогом.

И может, египетские пирамиды,чуть вздрогнув, услышали где-то в песках,как с грохотом катят в Москве инвалидыс татуировками на руках.Увидела даже статуя Либерти —за фронт припоздавший второй со стыдом,как грозно движутся инвалиды те — виденьем отмщения на стадион.

Билетов не смели спросить контролерши,глаза от непрошенных слез не протерши,быть может, со вдовьей печалью своей.И парни-солдатики, выказав навыки,всех инвалидов подняли на руки,их усадив попрямей, побравейсамого первого ряда первей.

А инвалиды, как на поверке, — все наготове держали фанеркис надписью прыгающей «Бей фрицев!»,снова в траншеи готовые врыться,будто на линии фронта лежат,каждый друг к другу предсмертно прижат.

У них словно нет половины души — их жены разбомблены и малыши. И что же им с ненавистью поделать,если у них — полдуши и полтела?

Еще все трибуны были негромки,но Боря Татушин, пробившись по кромке, пас Паршину дал. Тот от радости вмигмяч вбухнул в ворота, сам бухнулся в них. Так счет был открыт, и в неистовом гвалтепрошло озаренье по тысячам лиц, когда Колю Паршина поднял Фриц Вальтер*,реабилитировав имя «Фриц».Фриц дружбой — не злостью за гол отплатил ему,он руку пожал с уваженьем ему,и — инвалиды зааплодировалибывшему пленному своему!

Но все мы вдруг сгорбились, постарели,когда вездесущий тот самый Фриц,носящий фамилию пистолета,нам гол запулил, завершая свой «блиц».Когда нам и гол второй засадили,наш тренер почувствовал холод Сибири, и аплодисментов не слышались звуки,как будто нам всем отсекли даже руки.

И вдруг самый смелый из инвалидоввздохнул, восхищение горькое выдав: «Я, братцы, скажу вам по праву танкиста — ведь здорово немцы играют и чисто…».И хлопнул разок,всех других огорошив,в свои, обожженные в танке ладоши, и кореш в тельняшке подхлопывать стал,качая поскрипывающий пьедестал.

И смылись все мстительные мысленки(все с вами мы чище от чистой игры),и чувствуя это, Ильин и Масленкинвчистую забили красавцы-голы. Теперь в инвалидах была перемена — они бы фанерки свои об коленасломали, да не было этих колен,но все-таки призрак войны околел.

Нет стран, чья история — лишь безвиновье,но будет когда-нибудь и безвойновье,и я этот матч вам на память дарю.Кто там говорит, что надеждам всем крышка?По-моему, я — тот же русский мальчишка,и я как свидетель всем вам говорю,что брезжило братство всех наций в зачатке — когда молодой еще Яшин перчаткиутдал как просто вратарь вратарю.

Фриц Вальтер, вы где? Что ж мы пиво пьем розно?Я с этого матча усвоил серьезно — дать руку кому-то не может быть поздно.А счет стал 3:2. В нашу все-таки пользу.Но выигрыш общий неразделим. Вы знаете, немцы, кто лучшие гиды? Кто соединил две Германии вам? Вернитесь в тот матч и увидите там. Кончаются войны не жестом Фемиды, а только когда, забывая обиды, войну убивают в себе инвалиды, войною разрезанные пополам. Март 2009, Талса, Оклахома

* Капитан сборной Германии Фриц Вальтер был пленным в России.