В течение апреля несколько раз поднимался вопрос об отмене виз между Россией и Евросоюзом.
На сессии Европарламента депутаты (в очередной раз) заявили о том, что «Европа хочет добиться для своих граждан отмены приглашений при оформлении виз и регистрации по прибытии в Россию», а Москва, мол, готова идти на уступки, только получив что-то взамен. Министр Лавров (в очередной раз) ответил, что Россия «хоть завтра» готова перейти к отмене виз, «однако Европа пока не может сделать встречный шаг».
И, наконец, 21 апреля Дмитрий Медведев во время визита в Финляндию сказал: «Мы открыты к тому, чтобы вообще все визы отменить» и «обязательно продолжим работу в этом направлении».
О том, какая работа предстоит и когда россияне смогут ездить в Париж, Рим или Монако как к себе домой, рассуждает европейский корреспондент «Новой» Александр Минеев.
Cкромная деревня Шенген на виноградном берегу Мозеля у стыка границ Люксембурга, Франции и Германии известна в России больше, чем иная крупная столица. К ней 14 июня 1985 года пристал прогулочный теплоход с делегациями трех стран экономического союза Бенилюкс, Западной Германии и Франции. Не сходя на берег, они подписали соглашение о постепенной отмене паспортного контроля на границах. Позднее Шенгенская конвенция стала законом Евросоюза.
В Старой Европе название люксембургской деревни менее известно. Люди быстро привыкли, что на внутренних границах их не останавливают и не спрашивают паспорт. А молодежь так вообще иного и не помнит.
Ключевое слово здесь — «визы».
Страны Западной Европы отказались от них в общении между собой вскоре после войны, поэтому Шенген для них прогресс, но не революция. Для россиян расширение Шенгенского пространства равно сужению пространства их географической свободы. Восточная Германия, Прибалтика, Центральная и Восточная Европа, Хорватия, Кипр… Не за горами — Черногория, а там, глядишь, и Сербия…
Вроде бы обе стороны согласны, что визы — анахронизм, что россияне не такие бедные, чтобы массами соблазняться на нелегальные мытарства в Европе. С ростом уровня жизни в России и бумом экономических связей консульства в конце концов утонут в визовых анкетах.
Где-то в 2000 или 2001 году на приеме в брюссельском «Консер-Нобль» я спросил об этом Романо Проди, тогда председателя Еврокомиссии. «Профессоре» сказал, что визовый режим с Россией не имеет смысла, и дал ему сроку пять лет. На дворе 2009 год, а перспектива по-прежнему записана как «долгосрочная»…
Россия объявила отмену виз стратегическим приоритетом. Не бывает пресс-конференции высоких европейских визитеров, чтобы российские СМИ не задали им вопроса о визах. Нет заседания Комитета парламентского сотрудничества ЕС—Россия, чтобы наши депутаты и сенаторы не напомнили о визовой проблеме. Мол, вместо железного занавеса Запад воздвигает бумажный. Народные избранники, как и мидовские чиновники, ратуют за рядовых россиян. Для самих себя они давно выбили безвизовый въезд в Европу.
Европейские коллеги тоже «за», но рвения не проявляют. Получается, что Россия просит, требует, настаивает, выбивает, а Европа как бы неохотно, по крохам уступает. То есть речь идет не столько о безвизовом обмене, сколько об отмене виз для россиян.
Директор программы Финского института международных проблем Аркадий Мошес и его коллега Минна-Мари Салминен привезли в Брюссель исследование под заголовком «Меньше говорить — больше делать. Перспективы безвизового режима ЕС—Россия». Они анализируют результаты опросов в правительствах и пограничных службах России, Финляндии, Эстонии, Польши, Германии, Италии, а также статистику.
Да, с европейской стороны не видно спешки. Но страхи основаны на умозрительных предположениях. Вот несколько примеров:
— русским безвизовый режим нужнее, чем европейцам;
— если отменят визы, масса россиян ринется в Европу;
— пограничные службы ЕС не справятся с потоком;
— на территорию ЕС хлынет масса людей с нестабильного Кавказа;
— через Россию, которая не имеет внятных границ с Центральной Азией, двинутся мигранты из третьих стран;
— визовый режим защищает ЕС от нелегальных иммигрантов и преступных банд;
— сама Россия не хочет взаимности и не открывается для свободного передвижения европейцев;
— визовый режим материально выгоден для ЕС;
— ЕС должен использовать визовый вопрос, чтобы требовать от России внутренних демократических перемен.
Эти утверждения трудно проверить, но они влияют на общий настрой. Да, поездки в Россию не играют существенной роли в жизни европейцев. Средний класс не рвется отдыхать в Подмосковье и Сочи. Состоятельные европейцы не спешат скупать недвижимость в Санкт-Петербурге или на Черноморском побережье. Но деловых европейцев влекут в Россию интересы, за которые они готовы терпеть некоторые неудобства. Всего, по данным миграционной службы, Россия выдает иностранцам около трех миллионов виз в год. Евросоюз только россиянам — три с половиной миллиона.
Вряд ли стоит бояться «русского цунами» в Европу. Лишь 12—15 млн российских граждан из почти 150 млн имеют загранпаспорта.
Пограничным службам стран ЕС действительно трудно будет справиться с безвизовыми поездками. Выдача визы — это предварительный контроль, а безвизовый режим — еще не свобода передвижения. Нагрузка консульских служб ляжет на КПП. Пограничные начальники Финляндии сказали, что на модернизацию их КПП понадобится не менее 10 лет и, конечно, деньги.
Да, очаг нестабильности на Кавказе пугает европейцев. Как в смысле притока просителей политического убежища (которое власти по закону должны предоставить), так и в смысле преступности (громкие убийства чеченцев за границей только усиливают подозрения). А тут еще выдача российских паспортов жителям Абхазии и Южной Осетии. Для ЕС политически невозможно открыть безвизовый въезд из непризнанных квазигосударств, сохраняя визовый режим с Грузией. Это может стать непреодолимым препятствием для соглашения с Россией. Если только Грузия как член программы Восточного партнерства ЕС не получит освобождение от виз раньше.
Сомнения в искренности желания России дать свободу передвижения европейцам подпитываются правилами регистрации. Европейцы в России оказываются в гораздо более сложном положении, чем россияне — в ЕС. Обязательная регистрация в местных органах внутренних дел отнимает время и доставляет неудобства тем, кто живет не в гостинице. Из-за этого нереально остановиться у друзей, путешествовать по провинции. В некоторых странах ЕС тоже есть регистрация. Но не такая строгая. Когда ко мне приехали сын с невесткой, мы пошли в бельгийскую управу. Нас вежливо приняли, дали справку и взяли деньги. Но удивились. Мол, правило-то есть, но давно не работает.
Сейчас, по мнению авторов исследования, в парламентах некоторых стран ЕС невозможно провести закон о безвизовом обмене с Россией (а его надо провести во всех 27 национальных ассамблеях плюс Европарламент). Предложившая его партия сильно рискует. У безвизовой идеи нет общественной поддержки, граждане не давят на депутатов и правительства, и у тех нет причины шевелиться.
Директор пограничного ведомства ЕС «Фронтэкс» Илкка Лайтинен уверен, что объективные критерии не главное. Все зависит от политической воли. «Визовые отношения между Россией и ЕС отражают политические отношения, — сказал он. — Безвизовый режим возможен, только если политический климат будет благоприятствовать такой серьезной перемене».
Прямой зависимости тоже нет. В Эстонии, которую относят к группе «холодных прагматиков» в отношении России, и в Польше, которая числится и вовсе «рыцарем новой холодной войны», готовы перейти к безвизовому обмену, соответственно, «через полгода» и «хоть завтра», а отказы в визах российским гражданам не превышают одного процента.
Германия слывет «стратегическим партнером» России. Особый визовый режим, введенный на двусторонней основе в 2003 году, стал основой облегченного режима ЕС—Россия в 2007 году. Германское консульство в Москве выдает 220 тыс виз в год. По данным Евростата, более 200 тыс граждан России постоянно живут в Германии, за 7 лет с 2000 года российское население ФРГ удвоилось. Но визовые отношения холодные и бюрократические. Немцы строят визовую политику, исходя больше из интересов безопасности и рынка труда, чем туризма. При всем личном расположении к российским руководителям Берлин менее всего склонен говорить о безвизовом режиме.
Политической воли нет, потому что разные взгляды на общие ценности плюс недоверие. Правда, русские, не доверяя Европе, все же стремятся в нее, европейцы, не доверяя России, стремятся в нее гораздо меньше. Пока Россия в глазах европейца — это страна, где разгоняют марши «несогласных», убивают журналистов, берут взятки, не любят Запад.
По мнению политологов, есть три виртуальных сценария:
- Стараться поскорее установить безвизовый режим. Сценарий, обеими сторонами желаемый, но нереальный. На практике он может означать только нынешнее бесконечное состояние: «заявленная цель всегда на горизонте».
- Превратить границу ЕС и России в крепостную стену. Ни одна из сторон такого сценария не хочет, и он невозможен в условиях глобализации.
- Постепенно ослаблять визовый режим с прицелом на отмену в неопределенной перспективе. Это самый реальный сценарий. Если без политического пафоса, то и Брюссель, и Москва довольны соглашением 2007 года об облегченном визовом режиме для отдельных категорий граждан.
Им пользуются близкие родственники, бизнесмены, члены официальных делегаций, учащиеся, участники научных и культурных мероприятий, межуниверситетского обмена, спортивных событий, журналисты, те, кто посещает могилы, водители международного транспорта, делегаты городов-побратимов. На следующем этапе надо бы распространить послабления, во-первых, на «честных путешественников» (которые заслужили этот статус в предыдущих поездках). Им можно предложить не только многократные визы на год-два, но и пятилетние, что мало отличается от безвизового въезда. Во-вторых, на организованных туристов. Есть же прецедент, когда Россия пустила футбольных болельщиков на матч без виз на 72 часа.
