3 апреля 1989 г.
<…> Шахназаров (помощник генсека ЦК КПСС. — Ред.) говорил с ним (Горбачевым. — Ред.). Что пора, мол, менять команду. Вот, говорит, мы — я, Черняев, другие. Всю жизнь — в писарях. А наверно, что-то могли, если б своевременно нас подпустили к решениям. Михаил Сергеевич, не упустите время. Тяните свежие силы, их много. Мы с Анатолием уже старые, нам осталось чуть-чуть, нас уже в «политики» не выведешь.
Рассказал Шахназаров о беседе М.С. (Михаилом Сергеевичем. — Ред.) с Гроссом (венгерский генсек), которая сама по себе, по сущности, конец доктрины Брежнева. Гросс сказал: распущу ПБ (Политбюро. — Ред.), пусть избирают новое, какое нужно сейчас стране. Шахназаров предложил потом (смехом) последовать его примеру…
М.С. возразил Шаху: с этим ЦК — нельзя. Этот ЦК не даст нужного ПБ.
Вся западная пресса и наши тоже в один голос: Горбачев сознательно «подставил» партбюрокартию под удар избирателей (имеются в виду прошедшие 26 марта 1989 г. выборы на Съезд народных депутатов, в ходе которых представители партийной номенклатуры потерпели сокрушительное поражение. — Ред.). Кстати, об этом почти открытым текстом говорил Соловьев (Юрий Соловьев, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. — Ред.) на ПБ по итогам выборов. Мол, партийцы Ленинграда жалуются, что ЦК их бросил на произвол судьбы. Эту «идею» поддержал в своем выступлении и Лигачев (Егор Лигачев, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС.– Ред.), который, кстати, фактически дал понять, что аграрную политику Горбачева он считает «заявлениями», а не делом.
Вряд ли М.С. сознательно шел на то, чтоб показать, кто есть кто. Но дал резкую отповедь Лукьянову (Анатолий Лукьянов, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. — Ред.) на ПБ, когда тот стал призывать всячески поддержать тех, кого провалили на выборах.
Они — рубил он слова — будут сидеть в своих креслах. Будут помыкать людьми, как быдлом, — до сих пор идут письма, и видно, как с людьми обращаются, когда те идут в райкомы и исполкомы… Ничего не делают, чтоб навести порядок в снабжении… А ЦК их должен поддерживать и охранять! Ничего этого не будет! Выводы пусть делают из выборов. И пусть лучше работают…
М.С. мне и Яковлеву (Александр Яковлев, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС.– Ред.) намекнул, что сам он тоже собирается «сделать выводы» из выборов… особенно по Москве и Ленинграду.
При проводах Горбачева вчера в аэропорту… очень сильно схватились члены ПБ между собой — в отдалении от иностранных послов, которые наблюдали сцену с некоторым удивлением. В основном Горбачев — Зайков (Лев Зайков, член Политбюро, первый секретарь Московского горкома КПСС. — Ред.). Было видно, что разговор раскаленный. А когда самолет уже вырулил на полосу, я оказался в группе: Рыжков (Николай Рыжков, член Политбюро, председатель Совета министров СССР. — Ред.), Слюньков (Николай Слюньков, член Политбюро.– Ред.), Зайков, Бирюкова (Александра Бирюкова, кандидат в члены Политбюро, зампредседателя Совета министров СССР.– Ред.), Лукьянов. Премьер крыл Зайкова чуть ли не матом за то, до чего тот довел Москву. Слюньков поддавал «со своего угла». Зайков кипятился… Но вообще все это выглядело более чем забавно! Высокие руководители страны собачатся по поводу того, что в одной молочной — только молоко, в другой — только сливки, в третьей — только кефир. А капуста будет навалом гнить на базах, а в магазинах ее не было и нет. <…>
30 апреля 1989 г.
Пленум ЦК. Действительно небывалый. Немка, трактористка из Казахстана, член ЦК Геллерт рассказала, о чем судачат ее коллеги перед пленумом: собираются, говорит, свергать Горбачева. Что делать? На самом пленуме — языки развязаны. Местные боссы почувствовали (после выборов), что пора мобилизоваться. Выступали нахально, развязно, даже с оскорбительными намеками в адрес М.С. Он тут же сориентировался: опубликовать «все до единой строчки», чтоб каждому видно было, кто есть что! Но боя настоящего им не дал, хотя и не уступил ни в чем, даже по СМИ, в отношении которых он подвержен колебаниям.
И никто из его настоящих сторонников не вступил с ходу в полемику. Почему? Думаю:
а) нет практики;
б) задавлены «фактами» негатива, которыми «те» оперировали;
в) не уверены, что получат однозначную поддержку от М.С.
Сам он вчера сказал: «скоординированы» были выступления-то, как по писаному говорили, по кальке…
Сразу после пленума он мне позвонил. Интересовался, как я воспринял. Я сказал, что правила бал «Нина Андреева», что если даже они за перестройку, то уровень их сознания не выше «Нины», и, конечно, с такими кадрами во главе обкомов перестройку не сделаешь.
Он крыл многих матом (Бобовикова — первый секретарь владимирского обкома КПСС; Мельникова из Коми. –Ред.), но никак передо мной не ангажировался. Сказал даже: что ж, как с Егорычевым1 поступать — в 1967 г. вылез на пленуме с критикой, на другой день его не стало!
Думаю, надо. И народ это понял бы — раз революцию делаем, не всюду демократия срабатывает.
Потом я написал ему «трактат» о пленуме. Кое-чем он воспользовался на ПБ в четверг по его итогам, но конкретные мои предложения — сокращать ЦК до 100 человек, покончить с «представительским» принципом, поднимать интеллектуальный уровень ЦК, приближая к ленинской модели 1918–1922 гг. И предложил «что-то делать» с ленинградской организацией, с Соловьевым.
ПБ было «нерешительным», так как боялись выглядеть отвергающими критику «снизу» — да еще от ЦК. То есть находились под давлением тех же «негативных» итогов, как и члены пленума — перестройщики. Близко подошел к разоблачению «андреевской» сути пленума Шеварднадзе (Эдуард Шеварднадзе, член Политбюро, министр иностранных дел. — Ред.). Яковлев и Медведев (Вадим Медведев, член Политбюро, секретарь ЦК КПСС. — Ред.) были очень осторожны. Другие в основном (даже Рыжков) «стихийно» пошли в фарватере пленумной самокритики — надо, мол, сделать серьезные выводы… И катили бочку на СМИ и неодиссидентов. Так что единственный позитив пленума — убрали «стариков», пенсионеров. И позитив не потому, что они мешали делать перестройку — они уже за пределами политики, а до «вотума недоверия» (где их голоса за устранение ПБ могли бы что-то значить) дело не может дойти (страхи эти напрасны). Позитив в том, что это — сигнал: М.С. имеет силу поступить и с активными противниками так же, если они встанут поперек его политики. <…>
13 мая 1989 г.
<…> Горбачев развязал везде уже необратимые процессы «распада», которые сдерживались или были прикрыты:
гонкой вооружения;
страхом войны;
мифами об МКД (Международном коммунистическом движении. — Ред.), о «социалистическом содружестве», о «мировом революционном процессе», о «пролетарском интернационализме».
<…> Исчезает социализм в Восточной Европе.
<…> Рушатся компартии в Западной Европе, где они не сумели «зацепиться» в качестве хоть мало-мальски национальной силы…
Все, что давно зрело в жизни, теперь выплеснулось наружу и приобрело свой натуральный вид <…>. И оказалось, что повсюду все не то, как представлялось и изображалось.
Но главное — распад мифов и противоестественных форм жизни нашего общества:
распадается экономика;
распадается облик социализма;
идеологии как таковой нет;
распадается Федерация — империя;
рушится партия, потеряв свое место правящей и господствующей и, в общем-то, репрессивной, наказующей силы;
власть расшатана до критической точки <…>.
А другая взамен нигде пока еще не оформляется <…>. Протуберанцы хаоса уже вырвались наружу, поскольку грозные законы, призванные удерживать дисциплину, никто не в состоянии заставить исполнять, ибо наш народ можно приучить к порядку только силой.
Сейчас в фокусе (перед съездом) — национальный вопрос. Позавчера ПБ рассматривало положение в Прибалтике. Шесть членов ПБ после всяких комиссий и экспедиций представили записку — погромную, паническую: «все рушится», «власть уходит к народным фронтам». В этом духе шла проработка трех первых секретарей: Вайно, Бразаускаса, Варгиса (имеются в виду первые секретари компартий Эстонии, Литвы и Латвии. — Ред.). Но они не давали себя съесть. Держались с достоинством и стреляли неотразимыми аргументами.
Я сидел и думал с тревогой, как поведет себя М.С.
Он оказался опять выше своих коллег на несколько порядков (я потом «похвалил» его за это и восхитился его заключительной речью).
Основные идеи:
Доверяем первым секретарям. Иначе и быть не может.
Нельзя «народные фронты», за которыми идет 90% народа республик, отождествлять с экстремистами. Но и с ними надо «говорить».
Если объявить референдумы, ни одна, даже Литва, «не уйдет».
Вовлекать лидеров «народных фронтов» в государственную, правительственную деятельность, ставить на посты, пусть покажут, как у них со «словом — делом».
Вообще доверять здравому смыслу.
Не бояться экспериментов с республиканским хозрасчетом.
Не бояться дифференциации между республиками по уровню пользования суверенитетом.
И вообще думать и думать, как преобразовывать на деле Федерацию. Иначе действительно все распадается.
Исключается применение силы. В международной политике ее исключили, а уж со своими народами и подавно.
Выше уровень анализа процессов. Документ «шести» надо поднять в этом смысле. Осторожнее со всякими «квалификациями» и «ярлыками». Это — национальный вопрос.
Госплану не занимать менторскую позицию. Идти навстречу максимально.
И т.д.
И второе <…> ленинградские перевыборы (они завтра). Несколько дней подряд 34 кандидата по одному округу, в котором 26 марта выборы сорвались, блистали по ленинградскому TV отъявленной демагогией — кто кого переплюнет в храбрости ругать свое и московское начальство. Один рабочий выступил так. (Ох! Эта мифология насчет рабочего класса!)
Горбачев обманывает нас.
Долой 750 депутатов на съезд от КПСС и общественных организаций. Отдать их рабочим.
Рабочего никогда так не эксплуатировали, как в годы перестройки.
До каких пор полки будут пусты? Издевательство!
Никакой власти у рабочих не было и нет — всем по-прежнему правят бюрократы, которые сохранили все свои привилегии.
Рабочий класс созрел, чтоб выйти на улицу с оружием.
Долой московскую мафию!
И в этом духе.
Никто не возразил. Никто не остановил и не поправил, в том числе ведущий TV.
Есть подозрение, что все это специально организовано против Горбачева в отместку за 26 марта (раз предал аппарат — получит гласность против себя).
М.С. и Ярузельскому (Войцех Ярузельский, президент ПНР, первый секретарь ЦК ПОРП. — Ред.) говорил: не надо бояться народа, нельзя обижаться на народ (это о недавнем пленуме ЦК). Но кто — этот народ? Кто заговорил от имени народа? Пока — толпа, которую и представлял вот этот ленинградский рабочий.
Вспомнил кто-то сегодня слова анархиста князя Кропоткина: свобода — не демократична, она — аристократична. Ох как глубоко!
1М.С. имеет в виду эпизод на пленуме ЦК в брежневские времена. Первый секретарь Московского горкома Егорычев под впечатлением арабо-израильской войны высказал острожную критику состояния противовоздушной обороны Москвы. И тут же был снят со своего поста. — А.Ч.
Московское издательство «Росспэн» выпустило в свет дневники Анатолия Черняева, работавшего в 70-е годы в международном отделе ЦК КПСС, а с 1986 г. помощником М.С. Горбачева — сначала генсека ЦК, а потом президента СССР. В основе книги «Совместный исход. Дневник двух эпох» — почти ежедневные записи, которые Анатолий Сергеевич вел в течение 20 лет — с 1972 по 1991 г. По словам самого автора, это «записи человека, который если и не «делал» политику, то находился «внутри» нее — там, где она возникала и «варилась».
Мы начинаем публикацию газетной версии фрагментов дневников, подготовленную самим автором. В первой части — события, предшествовавшие началу работы I Съезда народных депутатов и охватывающие период с 3 апреля по 13 мая 1989 г.
