День сорок второй

…Когда судья Данилкин вошел в зал, присутствующие зрители надели на шею платки с желто-зелеными полосками — фирменными цветами ЮКОСа. Так все поздравили Михаила Ходорковского с днем рождения… Судья замечаний не сделал.

— Польша! Новороссийск! Чехия! Босния! Хорватия! Венгрия! Литва! Герцеговина! Одесса! Приморск! Феодосия! Германия… Кавказ!.. — прокурор Лахтин называет адресаты, которым поставлялась юкосовская нефть. Путешествие по Европе и СНГ растянулось на полдня: прокурор перечислял страны по нескольку раз, с чувством и расстановкой. Дополнялось все однотипными договорами по реализации, переработке и продаже нефти… Конвой спал: кто в открытую, кто для приличия надел солнечные очки…

Вечером Лебедев делает очередное заявление «О преступлении», «изобличающее членов ОПГ Алышева — Каримова (следователей. — В.Ч.) и обслуживающих их интересы в судах Лахтина и Шохина». Он обвиняет их в «служебном подлоге».

—В постановлении о привлечении меня в качестве обвиняемого указано, что объем якобы мной похищенной в 2003 году нефти составляет 79 502 753 тонны, принадлежавшей соответственно: 49 445 884 — «Юганскнефтегазу»; 15 994 064 — «Томскнефть ВНК»; 12 233 567 — «Самаранефтегазу». Проверка соответствия приведенных (цифр. — В.Ч.) итоговой сумме и ее составляющих любым известным способом (в уме, в столбик на бумаге, на счетах, на калькуляторе и на компьютере) приводит к одному и тому же выводу: даже операция простейшего сложения оказалась недосягаемой для Каримова и Алышева. Несоответствие псевдорасчетов ОПГ элементарным правилам арифметики смогла даже установить судебная коллегия Мосгорсуда.

В итоге Лебедев заявляет ходатайство о проведении судебной экспертизы по всем арифметическим несостыковкам, а поручить эту работу, по мнению подсудимого, «в интересах процессуальной экономии» можно одной из средних школ Хамовнического района города Москвы.

День сорок третий

…На столе у прокуроров большая папка, на титульном листе написано: «Представление доказательств. Комментарии». То, что прокуроры читают доказательства вперемешку со своими комментариями, все понимали и так давно, а тут такой вещдок…

И снова Валерий Лахтин читал нескончаемые договоры и дополнения к ним, упорно пропуская сведения об уплаченном компаниями НДС. Упертость объяснима: следствие, приобщив эти договоры к делу в качестве доказательств хищения ЮКОСом нефти, забыло, что если нефть похищена, то уплаты налогов с похищенного быть не может. За забывчивость следствия пришлось отвечать прокурорам. Замечания им делала не столько защита, сколько судья:

— …20 тысяч рублей за метрическую тонну… — читал прокурор Лахтин.

— Сколько?! Сколько?! — испуганно спрашивал Виктор Данилкин.

— 2 тысячи рублей.

— Меня не обманешь, у меня все ходы записаны, — успокаивал судья.

Судья просит гособвинителей высказаться по поводу вчерашнего ходатайства Лебедева «о назначении судебной экспертизы».

За всех прокуроров отвечал Лахтин. Начал с парадокса:

— Обвинение предъявлено на основании собранных по делу доказательств, которые были объединены по совокупности… В настоящее время мы еще не закончили представлять доказательства, поэтому данное ходатайство заявлено преждевременно и удовлетворению не подлежит.

Судья с обвинителями согласился. На этом и разошлись.

День сорок четвертый

В этот день, 2 июля, исполнилось ровно шесть лет, как Платона Лебедева задержали в госпитале имени Вишневского, а затем арестовали.

Повестка дня у прокурора Лахтина была классическая: акты и договоры. До обеда уговорили многостраничные тома № 93 и 94.

— Мы поняли только то, что читать прокурор умеет. Больше ничего, — в перерыве возле суда своими впечатлениями делились будущие юристы. В Хамовнический суд студенты пришли на практику. Судья Данилкин предложил им посещать процессы с его участием.

— Он сказал: «Приходите. Там такой интересный подсудимый». Мы не поняли, пришли, оказалось, что попали на Ходорковского… Ощущение от заседания не из приятных…

Обстановка и впрямь была напряженной: адвокаты и подсудимые то и дело ловили Лахтина на том, что в документах за вторую половину 2003 года действия, инкриминируемые Ходорковскому и Лебедеву, выставляются как «совершенные с использованием служебного положения». Все бы ничего. Но только в это время и Ходорковский, и Лебедев уже находились в тюрьме…

В зале смеялись. Судья смотрел на смеющихся печально. Прокуроры молчали.

День сорок пятый

Прокурор Лахтин нервно реагировал на замечания адвокатов, вновь напоминавших ему, что во второй половине 2003 года Ходорковский и Лебедев ничего не могли похитить, потому что были под стражей.

— Позволю себе заметить, что именно Ходорковский и Лебедев организовали как хищение, так и легализацию похищенных средств… — вдруг заявил прокурор.

Адвокаты и судья опешили.

— Прокурор заранее признает подсудимых виновными, хотя приговор еще не вынесен, — констатировал адвокат Владимир Краснов.

— Да, вы правы, ваше замечание будет занесено в протокол, — согласился Виктор Данилкин.

К концу дня Михаил Ходорковский подвел итог последних двух недель процесса:

— Прокуроры показали суду весь маршрут движения нефти от производителя до потребителя напрямую, по государственной трубе. В телеграмме госкомпании «Транснефть» обозначены и потребитель, и производитель, и покупатель (трейдер). То есть тайное изъятие нефти абсолютно исключено. Сторона обвинения огласила акт налоговой проверки и решения арбитражных судов. <…> В них конкретно указано, что производитель получал по договорам о продаже нефти оплату, а выгодоприобретателем является конкретно ЮКОС, на который именно в связи с этим наложена обязанность по уплате налогов. Более того, в этих актах подробно расписано расходование полученной прибыли именно ЮКОСом и в своих (ЮКОСа) интересах. Как только появляется прибыль, т.е. легальная разница между доходом от реализации нефти и расходами на ее приобретение или производство, — прямой материальный ущерб невозможен заведомо. <…>

Таким образом, Ваша честь, обвинение в присвоении нефти уничтожено. Если дальнейшие доказательства будут направлены на доказывание этого обвинения, то это зря потраченное время. Если мне предстоит потом услышать иное обвинение в речи прокурора или в приговоре, то это незаконно, так как я защищаюсь именно от этого. Поэтому прошу вернуть дело прокурору для пересоставления обвинения, а меня и Платона Леонидовича в связи с истечением 18-месячного срока из-под ареста освободить.

Прокурор Гульчехра Ибрагимова растерянно посмотрела на Дмитрия Шохина. Судья перенес заседание на вторник.