Наташу Эстемирову убили в среду. В половине девятого утра в нескольких метрах от дома ее запихнули в белую «семерку». Коллеги Наташи из грозненского «Мемориала» опросили свидетелей, нашли двух женщин, которые все видели. Женщины явно не хотели ничего рассказывать. Они уже садились в маршрутку и буквально на ходу бросили несколько фраз: «Вы Наташу ищите? Ее похитили. Мы из окна дома смотрели. Номеров машины не запомнили. Но за Наташей шла женщина, местная. Она больше может рассказать».
Фоторобот этой женщины, которая почему-то в первых информационных сообщениях прошла как наводчица, оперативники составили уже в пятницу. Прошлись по всем квартирам дома. Кто-то не открывал двери. Кто-то не хотел разговаривать. Тогда всех жителей дома вывели во двор, построили, как на плацу, и стали сличать с фотороботом. Так нашли свидетельницу. Наташу похищали на глазах этой женщины, буквально в нескольких метрах. Но ни похитителей, ни номеров машины она не запомнила. В милицию не позвонила.
Этот факт говорит о многом. Люди бы так себя не вели, если бы не знали, какие именно структуры в республике занимаются похищениями.
Следователи уверены: изначально Наташу планировали увезти, убить и спрятать тело, чтобы не нашли никогда. Но в среду утром в Ингушетии было совершено нападение на судебного пристава, объявили план «Перехват». У похитителей, предполагают следователи, была рация. Так они узнали об усилении ингушских силовиков. Поэтому Наташу отвезли не так далеко от чеченской границы, расстреляли и выбросили на обочину. Ее нашел старик, косивший в этих местах траву.
Известно, что видеокамеры, установленные на КПП «Кавказ», зафиксировали в то утро три белые «семерки», пересекавшие административную границу Чечни и Ингушетии. Установить номера и пробить их, в общем, несложно. Но видеосъемку у следователей перехватили русские оперативники из Ханкалы, которых, видимо, подключил руководитель следственной группы. «Ханкалята», как их прозвали в Чечне, уже допросили сотрудников «Мемориала». Почти все вопросы — про Кадырова.
Наташу убили именно сейчас. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать не только, чем занималась Наташа, но и что на самом деле происходит в Чечне. Стабильность в республике — это не только восстановленный из руин Грозный. Это — жесточайшая информационная блокада. Узнать реальную статистику терактов и убитых сотрудников силовых структур практически невозможно. Это, по сути, государственная тайна.
По скудным сведениям, «слитым» из ФСБ, только за июнь в Чечне произошло 18 терактов. За неполный июль — 14. По рукам все тех же фээсбэшников ходит свежее видео — триста вооруженных до зубов боевиков на марше. Надо сказать, операции боевиков проходят с поистине чеченским размахом. На днях из гранатомета был обстрелян «Урал» с военными. На место происшествия прикатили сотрудники чуть ли не всех силовых структур республики. В куче мусора неподалеку было найдено взрывное устройство с дистанционным управлением мощностью 1600 (!) кг в тротиловом эквиваленте. Не взорвалось чудом. Рядом работали глушилки, подавляющие радиосигнал.
Президент России ставит Чечню в пример другим кавказским регионам. Президент Чечни регулярно сообщает, что «шайтанов» в республике осталось человек семьдесят — восемьдесят. Вице-премьер Чечни, объявленный в международный розыск по подозрению в убийстве Сулима Ямадаева, возглавил долгоиграющую спецоперацию и уже месяца два не вылезает из Сунженского района Ингушетии. Грозненское ТВ показывает, как эффектно Адам Делимханов стреляет из калаша в сторону леса. Недавно в Чечне бурно обсуждали новость: брата Делимханова сделали Героем России. То ли за убийство, то ли за смертельное ранение Доку Умарова. Последний сильно возмутился и дал интервью журналисту Андрею Бабицкому, в котором прямо заявил: жив-здоров и готов к террористической деятельности. Недостатка в человеческом ресурсе у подполья нет, сказал Умаров. При необходимости под знамена ваххабитов встанут тысячи.
Слова Умарова — не пустая похвальба. Методы, которыми местное руководство наводит стабильность в республике, потихоньку поворачивают население в сторону подполья, в котором парализованное страхом население начинает видеть альтернативу «маленькому Сталину». Так в республике называют Рамзана.
Последние месяцы новости о похищенных и убитых жителях Чечни поступают с пугающей регулярностью. Это даже не столько новости, сколько слухи. Целый вал слухов. Наташа их проверяла и превращала в факты. То есть узнавала: где, кого, когда. Пыталась разговорить людей. Предлагала им юридическую помощь. Объясняла, что действовать нужно мгновенно. Свято верила в неписаный закон: похищенных спасти можно только в первые сутки, если уговорить родственников и успеть подать заявление в прокуратуру. Тогда людей возвращают. С непременным условием — забрать заявление из прокуратуры.
Шали, ул. Трудовая. Дом Дадиловых
Мы с трудом нашли этот дом, сожженный в конце июня. Нас встретили три женщины со страхом в глазах и громко плачущими при виде чужих людей маленькими детьми. В этом дворе живут три семьи. Близкие родственники. В каждой семье по четыре ребенка, всего — 12 детей. Старшему — 14 лет, младшей — 7 месяцев.
Вечером 28 июня сюда пришли сотрудники милиции и забрали 39-летнего Магомеда Дадилова. Он не сопротивлялся, хотя кадыровцы не предъявили ни одной официальной бумаги, дающей право на задержание. На следующий день человек 20 в камуфляже вломились во двор, согнали всех жильцов с детьми в один из домов по соседству и подожгли дом Магомеда Дадилова. Дожидаться пока догорит, не стали. Дадиловы успели потушить пожар, стены и крыша остались целы. Когда входишь в дом, первое, что бросается в глаза, — обугленная деревянная колыбель.
Первые три дня родственники Магомеда Дадилова ничего о нем не знали. Потом выяснилось, что его незаконно содержат в тюрьме на базе 8-й роты ППСМ № 2 (полка им. Ахмата Кадырова). Там его пытали, он признался в пособничестве боевикам. Впрочем, все его пособничество заключается в том, что однажды подвез на своей машине Абубакара Муслиева, который ушел в лес летом прошлого года. Дом Муслиевых также был сожжен.
Аргун, дом Юнусовых
В районе Старой Сунжы 2 июля кадыровцы провели спецоперацию. Окружили частный дом, убили находившегося там Саид-Селима Абдулкадырова и ранили 20-летнюю Мадину Юнусову, которая неделю как вышла замуж за Абдулкадырова. Согласно официальным сообщениям, эти двое были эмиссарами «Аль-Каиды» и готовили покушение на Рамзана Кадырова. Сообщения о предотвращенном покушении появились через несколько дней после нападения на президента Ингушетии Евкурова. Что странно. Настоящие покушения на Кадырова действительно нередки, но обычно тщательно скрываются. В том числе потому, что эти покушения организуют люди из довольно близкого окружения президента Чечни. Местные жители узнают об очередных попытках по перекрытой от Аллероя до Хоси-Юрта (резиденция Кадырова) дороге. Обычно перекрывают трассу дня на три, пока не расправятся с очередными безумцами и все не уляжется. Расправляются, как правило, самым жесточайшим образом.
В этот раз все было не так. О громком покушении было заявлено не менее громко — по всем федеральным СМИ. Мадину в этих сообщениях представили как шахидку, отстреливавшуюся из автомата. Однако есть все основания подозревать, что никакого покушения никакая «Аль-Каида» в лице Мадины Юнусовой не готовила. Девушка была ранена в перекрестном огне и доставлена в больницу самими же кадыровцами. Там ей сделали операцию, она пришла в себя, просила, чтобы к ней пустили мать.
На следующий день родителей Мадины доставили в РОВД г. Аргуна, несколько часов допрашивали о причастности их дочери к подполью, потом отпустили. 4 июля в дом Юнусовых ворвались люди в камуфляжной форме, заперли родителей Мадины в котельной и подожгли дом. После поджога родители девушки уехали к родственникам. 5 июля рано утром люди в камуфляже постучались к соседям Юнусовых, вытащили из багажника завернутое в саван тело Мадины. По свидетельству медперсонала, за час до этого кадыровцы забрали Мадину из больницы. Она была жива.
В последнее время в связи с активностью боевиков по Чечне прокатился ряд публичных казней. Именно благодаря Наташе Эстемировой стало известно о трагедии в селе Ахкинчу-Барзой. 6 июля сотрудники Курчалоевского РОВД похитили Ризвана Албекова и его сына Азиза, только что окончившего школу. Отец и сын поехали в Курчалой собирать документы для поступления Азиза в институт. Ризван Албеков — ветеран Афганистана, прожил в Ставрополе 26 лет, но вынужден был вернуться летом 2008 года в Чечню — умер его брат, нужно было ухаживать за больной матерью. Ризван поселился на окраине Ахкинчу-Барзоя. Это непростое село. На кладбище этого села похоронен отец Шамиля Басаева, в прошлом году там были сожжены два дома родственников боевиков. Ахкинчу-Барзой все время находится меж двух зол: боевики довольно часто заходят в село и требуют с сельчан подкорма. В свою очередь чеченские силовики, не способные справиться с лесными братьями, жестоко отыгрываются на местных жителях, наказывая их «за пособничество».
Албековы попали в эту мясорубку. Когда они возращались из Курчалоя, им преградили дорогу, вытащили из машины и увезли в неизвестном направлении. Вечером этого же дня две машины появились в Ахкинчу-Барзое и стали раскатывать по селу. Остановились у кучки тусующейся молодежи. Открылась дверь, из нее выпал страшно избитый Ризван Албеков, вышли сотрудники Курчалоевского РОВД. Без масок. Они пнули мужчину ногой и спросили, кормил ли он хлебом боевиков. Ризван с трудом произнес слово «нет». Тогда в присутствии четырех парней, жителей Ахкинчу-Барзоя, Ризван был расстрелян. «Так будет с каждым пособником боевиков», — сказали милиционеры и уехали.
Жители Ахкинчу-Барзоя очень долго не решались похоронить Ризвана Албекова. О судьбе одиннадцатиклассника Азиза неизвестно ничего до сих пор. Родственники Албековых подняли все свои связи и добились, чтобы в село приехала прокуратура. Но затем к ним приехал начальник Курчалоевского РОВД Хамзат Эдильгириев. Людям доходчиво объяснили, что будет с ними и со всем их Гардалинским кланом, включая женщин и детей. После этого жители Ахкинчу-Барзоя замолчали. Прокуратура тоже не стала поднимать шум. Информационную блокаду пробила Наташа Эстемирова. В четверг, 9 июля, в интернете со сслыкой на Наташу появилась информация о публичной казни в Ахкинчу-Барзое. В пятницу уполномоченному по правам человека Чечни Нурди Нухажиеву поступил приказ разобраться. Нухажиев вызвал к себе мемориальцев и прочитал им угрожающую нотацию о том, что они очерняют своими действиями республику. Нухажиев сказал, что «надо писать объективно, то есть о хорошем». Ни одного вопроса не задал Нухажиев о ситуации в Ахкинчу-Барзое. А еще через четыре дня Наташу похитили. Утром, не скрываясь за масками, в присутствии молчаливых соседей-свидетелей.
Это была показательно-публичная расправа.
Большую часть жизни Наташа была учительницей истории. И только последние 10 лет — журналисткой и правозащитницей. Ее знали в самых отдаленных горных селах Чечни. Каждое день в офисе грозненского «Мемориала» много раз звучала фраза: «Где Наташа Эстемирова? Мы к ней пришли…».
Попрощаться с Наташей пришли едва сто человек. Но для сегодняшнего Грозного и это — много. Что стоило этим людям побороть страх, с которым они просыпаются и засыпают, нам, в России, не понять. Пока.
Ворота дома родственников Наташи Эстемировой в селе Кошкельды открыты уже который день. Но народу ничтожно мало: только родственники и коллеги. Люди боятся прийти и высказать соболезнования. 16-летней дочери Наташи Ланке шепчут: не говори о Рамзане ничего, вообще не говори о политике!
Наташа личным врагом Рамзана Кадырова не считала. У нее вообще не было врагов. У нее были принципы. С тех пор как переименовали центральную улицу Грозного проспект Победы в проспект Путина Наташа ни разу (!) не прошла по этому проспекту. Это было неудобно, может быть, даже глупо. Но Наташа в таких вопросах была крайне щепетильной. Она не ходила по проспекту Путина и категорически не покрывала голову платком, как того требовала новая чеченская власть. Года полтора назад Наташа написала в «Новую» жестко сформулированный текст о комплексах чеченских мужчин, так и не сумевших по достоинству оценить подвиг чеченских женщин. Женщины работали, кормили, рожали, спасали. Пока мужчины воевали. Или ломались от этой войны, бросая семьи и своих детей. Построение мира в Чечне началось с водружения платка на женские головы. Так им указывали на место. Ни в одно госучреждение Чечни невозможно теперь зайти без платка.
…В феврале Наташу вызвал к себе мэр Грозного Муслим Хучиев. Наташа написала текст о родственнике Хучиева, оказавшемся серийным насильником. Высокопоставленное родство спасало преступника от наказания до тех пор, пока он не изнасиловал двух девочек. Даже тогда, хоть и взяли насильника практически с поличным, суд тянулся почти год. Дали 14 лет. Когда огласили приговор, преступник во всеуслышание пригрозил адвокату: «Выйду — убью!».
Адвоката наняла Наташа лично. Она как раз получила премию имени Анны Политковской, стала первым лауреатом. Наташа много сделала для того, чтобы этот суд состоялся. Я не могла писать раньше, но пусть знают теперь. Наташа услышала об изнасиловании от знакомых. Разыскала мать девочек. Уговорила подать заявление. Нашла адвоката и психологов.
В тот февральский вечер от Наташи пришла эсэмэска: «Еду к Хучиеву». В мэрию ее не пустили. «Я платок не надену», — сказала Наташа.
Хучиев, автор «закона о платках», вынужден был сам выйти к Наташе. На встрече он доходчиво донес до Эстемировой, что власть ею очень недовольна. Но Наташа не любила ультиматумов и не воспринимала угрозы. В марте прошлого года после встречи с Кадыровым Наташа мне сказала: «Я с ними со всеми говорю как учительница».
— А с Рамзаном? — спросила я.
— Как с двоечником из Хоси-Юрта! — рассмеялась Наташа. И добавила. — Я могла бы их учить. Если бы не война…
