СюжетыОбщество

Михаил Козырев*. «Просвещение»

Этот материал вышел в номере № 82 от 31 июля 2009 г.
Читать
Игорный бизнес поразительно живуч. Давний рассказ Михаила Козырева — одна из иллюстраций к фениксу, возрождающемуся из пепла: если азартные игры осуждались и в 20-х годах, то в карты под видом просвещения — это надо же было додуматься… Я...

Игорный бизнес поразительно живуч. Давний рассказ Михаила Козырева — одна из иллюстраций к фениксу, возрождающемуся из пепла: если азартные игры осуждались и в 20-х годах, то в карты под видом просвещения — это надо же было додуматься…

Я не против просвещения. Совсем нет. Я понимаю, что при текущем моменте все это очень даже необходимо. Ну, физкультура, скажем, радио там, политграмота, что ли… Я всем этим кампаниям вполне сочувствую. Нельзя без этого.

Только одно скажу: и тут осторожность требуется. Правильный подход нужен. Нельзя же так на свежего человека наваливаться сразу — со всей культурой:

— На, мол, жри! Просвещайся!

А может быть, мы до этой культуры не дошли? Может быть, состояние экономики этой культуре не соответствует? Разве ж не может быть?

А многие не понимают, и случаются от того некоторые несообразности.

Про себя скажу: сидим мы как-то с приятелями вечерком, в картишки балуемся. Обыкновенная игра — стукалка. Некультурная игра, мы сами понимаем, что не соответствует эта игра условиям момента в смысле текущей политики — а играем. Не приучены к другим играм. И к тому ж очень скромненько играем — по три копеечки. Проиграешь за вечер рубль, много два — и все тут. Пользы, понятно, нет, и некультурно — а по средствам все-таки.

И вот появляется, вы понимаете, заводила. Из Питера, должно, — брюки с манжетами, пиджак в клетку, галстук булавкой заткнул — форменный политрук. Ферт, по-нашему.

— Садись, говорю, с нами…

Он и почал честить:

— Как, говорит, это можно, в этакое, говорит, время, где, говорит, мы живем… Эту игру в столичных центрах давно забросили!

— А мы по-новому не умеем.

— А не умеете, так научить можно. У нас теперь новое дело — политигра.

И вынимает из кармана колоду — рубашка та же, только фигур совсем нет. Одни цифры стоят, и под каждой цифрой вопрос.

— Вот, — говорит он, — вам политколода. Она имеет четыре политмасти: партия, внутренняя политика, внешняя политика, профдвижение. Каждая политмасть — девять политфигур по номерам от первого до девятого. Девять вроде шестерки, а единица — туз.

Мы все рты разинули:

— Вот это ловко!

А он дальше объясняет:

— На каждой политкарте под цифрой вопрос — в вопросах вся политграмота…

— А как же играть?

— Очень просто играть. Как и в те. Только вы бессмысленно карты бросаете, а эти карты со смыслом. Бросил карту — отвечай на вопрос. Не умеешь ответить — штраф и с тебя же ремиз. Да вы не бойтесь — у меня на каждой карте карандашиком и ответ начерчен. Для удобства.

Штука, видим, хорошая. Все как и прежде, только польза не та. Польза во много раз больше. Здорово додумались. Изобрели!

— Ну что ж, — говорим, — начинай. Тебе сдавать.

Он, слова не говоря, кладет пятиалтынный.

— Не многовато ли, — говорю. — Мы по три копеечки…

Тут он на меня взъелся:

— А ты что же, — говорит, — культуре не сочувствуешь?

Я, конечно, сочувствую. Соглашаюсь. Начали играть. Он под меня ходит — на карте вопрос:

— Что есть верховный орган государства?

Я вижу: написано карандашиком «съезд советов».

— Съезд советов, — говорю. И соседу подваливаю: —Что такое экономическая политика?

— Она должна быть изменчивой, — кроет он. — А что такое новая экономическая политика?

Наш заводила отвечает:

— НЭП!

И мой приятель в ремизе, и я в ремизе. Ставим для первого раза по пятиалтынному. Игра, видим, простая. Потихоньку да полегоньку привыкаем. Не верите, так к концу привыкли, что и на ответы не смотрим — шпарим наизусть. Только и слышно:

— Кто ненавидит?

— Буржуазия! Мы ее по зубам!

— А что есть основное начало коммунизма?

— От каждого по способностям! Гони трешку! Что такое уклон?

— Оппозиция! Тебе сдавать, стучу в темную!

Мой черед ремиз разыгрывать. Большой ремиз — до трешки догнали.

Открываю козыри: партия — козырная масть. Ходят с маленькой.

— Какой есть высший орган партии?

Заводила отвечает:

— Съезд! — и ко мне: — А что является между съездами? Я в записочку не глянул да и брякни:

— Оппозиция!

И с меня же при верной игре штраф и ремиз. С того и не повезло. Что ни кон, то ремиз. Гляжу, а у меня уж и денег маловато.

— Нельзя ли, — говорю, — закончить?

— Нельзя! Мы еще профдвижение по пятому разу не проходили…

Я не против профдвижения. А сам все ставлю и ставлю. Дошло дело, что на вопрос «кто такой Карл Маркс?» мне и ставить нечего. Только тут и сжалились.

— Довольно, — говорят, — для первого раза.

Я вздохнул. Слава те, господи… Начал деньги считать — гляжу двух десяток не хватает. Двадцать рубликов! Это тебе не коту начхать. Это выходит недели две на хлебе-воде сидеть. Оно, положим, всю политграмоту теперь наизусть знаю, а все-таки жалко…

Двадцать-то рубликов — где они?

Вот я и говорю:

— Я не против просвещения. Я понимаю, что по текущему моменту все это нужно. Физкультура там, радио какое-нибудь, политграмота, что ли. Только нельзя все сразу. С наскоку:

— На, мол, жри! Просвещайся!

А может быть, мы к этому просвещению по состоянию экономики не подошли? Может быть, нам просвещение по маленьким порциям отпускать надо? Ну, на рубль. Ну, на полтора.

А тут сразу, прости ты, господи, на две десятки!

1928 г.

*Михаил Яковлевич Козырев (1892—1942) — писатель-сатирик, автор романсов. С середины 1930-х Козырева перестают печатать. Арестован НКВД 14 июля 1941 года по обвинению в том, что, «написав в 1924 г. повесть «Ленинград» с контрреволюционным содержанием, хранил её до момента ареста его и распространял среди знакомых, <…> проводил антисоветскую агитацию<…>». Расстрелян в 1942. Точное место захоронения неизвестно. Реабилитирован посмертно в 1963 году.«Литературная газета»

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow