СюжетыПолитика

Кто похитил Африку

Потерянные секретные вещдоки — Страны как продукты — Прокуроры испугались Путина

Этот материал вышел в номере № 83 от 3 августа 2009 г.
Читать
День пятьдесят восьмой «В помещении, занимаемом бывшими членами совета директоров, следовательская бригада наткнулась на важные для уголовного дела документы, свидетельствующие о похищении денежных средств» — это гособвинитель Лахтин...

День пятьдесят восьмой

«В помещении, занимаемом бывшими членами совета директоров, следовательская бригада наткнулась на важные для уголовного дела документы, свидетельствующие о похищении денежных средств» — это гособвинитель Лахтин рассказывал об очередных обысках в офисе ЮКОСа на Дубининской улице. Час-второй — и вопреки ожиданиям никаких «свидетельств» в нескончаемых черных и салатовых папках «НК ЮКОС» прокурор не находит.

Платон Лебедев подсчитывает количество изъятых бумаг. Насчитал более 1200, в то время как в протоколе осмотра следователь указал лишь четыре изъятых документа: «Куда же делось все остальное? Во время каких манипуляций обыска их свистнули?»

К делу, в частности, не приобщены и куда-то исчезли изъятые протоколы собрания акционеров и совета директоров ЮКОСа, проводившиеся уже после ареста Ходорковского и Лебедева… Но на вопросы прокуроры не отвечают.

К середине дня происходит невероятное — Лахтин впервые за весь процесс поясняет, что конкретно доказывает прочитанный им документ:

— Доверенность о представлении кредита договора займа (между YUKOS Capital S.a.r.l и «Юганскнефтегазом». — В.Ч.) подтверждает преступление Ходорковского и Лебедева в форме легализации и хищении нефти…

Судья Данилкин опускает глаза и тихо смеется. Адвокаты тут же заявляют о «нарушениях принципов презумпции невиновности». Но ждавшего этого часа на протяжении многих месяцев Ходорковского волнует другое, и он с нескрываемой радостью произносит:

— Прошу обязательно занести в протокол эту свежую мысль! Оказывается, доверенность о предоставлении кредита одной 100-процентной юкосовской «дочке» другой 100-процентной юкосовской «дочке» подтверждает совершение нами преступления в форме отмывания денежных средств, вырученных от продажи похищенной нефти…

День пятьдесят девятый

Оглашаемые тома по просьбе Лебедева обозреваются судьей, отчего Виктор Данилкин с каждым разом начинает все больше нервничать. Впрочем, все просьбы Лебедева: «Откройте, пожалуйста, лист… переверните, пожалуйста, страницу, обратите внимание… сравните…» — он выполняет. Но вскоре ему надоедает:

— Так, Платон Леонидович! Вы уже начинаете анализировать доказательства!

Вскоре внимание судьи переключается на прокурора — он с недоумением прислушивается к читаемому: «…под определением «продукты» понимаются страны Африки, Азии, Европы, Америки…»

— Стойте! Вы что-то не то говорите…

— Тут так написано, — защищается обвинитель.

— Ваша честь, это переводчик Зуева, — спешит сообщить Лебедев.

— Это Зуева, Зуева, — гособвинитель Ибрагимова неожиданно тоже переводит стрелки на прокурорского переводчика.

— Это я представляю доказательства! — вдруг громогласно произносит Лахтин.

— Мм… Ха!.. — доносится от судьи. — …Переходим… ха-ха!.. к следующему документу. (Увидев вскакивающего с места Лебедева.)… Платон Леонидович, ну, может, не надо… Вы сейчас начнете изгаляться… Всем и так все понятно…

Лахтин тем временем гордо переходит к постановлению о выемках в офисах ЮКОСа и двух его «дочек» (ЮКОС-РМ и ЮКОС-М). После того как гособвинитель прочел одно из распоряжений по ЮКОСу, Михаил Ходорковский заметил:

— Если бы этот документ лежал в деле Бахминой, ее бы не осудили!..

День шестидесятый

Оглашаются различные распоряжения руководства ЮКОСа, которые по электронной рассылке отправлялись главам департаментов компании.

— В оглашенных документах, — берет слово Ходорковский, — вы, ваша честь, видите среди прочего фамилии людей, которые занимались учетом физической нефти, ее перемещения от скважины до потребителя — это центральная диспетчерская компании. Эти люди могли бы разъяснить, изымалась нефть или не изымалась, но следствие их не допрашивает.

Речь заходит об обыске в подмосковном доме Светланы Бахминой 8 декабря 2004 года (днем ранее ее арестовали). По словам прокурора, «производство обыска не терпело отлагательств». Постановление об обыске спешно подписал следователь Каримов. «О результатах обыска уведомить генерального прокурора РФ», — торжественно читал наказание Каримова прокурор.

Подсудимые обращают внимание: постановление об обыске Каримов начал словами про «организованную группу лиц, в которую входил Ходорковский».

— Будучи заподозренным следствием в качестве члена этой ОПГ, я на суд к Бахминой не был вызван даже в качестве свидетеля, хотя моих показаний было бы достаточно, чтобы ее не посадили, — сообщает судье Ходорковский. — Знаете, ваша честь, все это называется не иначе, как фальсификация материалов дела следователем Каримовым…

За «фальсификацию» Лебедев называет следователей и прокуроров шпаной.

— Я прошу сделать замечание в адрес стороны обвинения! — оговаривается Лахтин. В зале — смешки. Лахтин не понял, продолжает. — Мне надоело слово «шпана» и другие… почти нецензурные выражения в адрес обвинения. Лебедеву замечание не делают, а лишь просят «воздержаться».

— А Лахтину что-то в глазик попало, — «воздержаться» подсудимый не может. — Он почему-то испугался оглашать документы (изъятые в доме Бахминой. — В.Ч.), касающиеся Правительства РФ. В бумагах есть и распоряжение Путина, но фамилию его Лахтин не упомянул. И так расстроился после этого, что все дальнейшие пункты пропустил — как фамилию Путина увидел, так пошла полная чехарда.

На десятый по счету вопрос Лебедева: «Какой смысл имеет оглашение документов, если этих эпизодов в нашем деле нет?» — судья отвечает:

— Я не могу обязать обвинение объяснять, по какой причине они приводят то или иное доказательство…

Под занавес Лебедев делает третье с начала процесса заявление «О преступлении» в отношении «членов ОПГ Каримова, Алышева, Шохина, Лахтина». Причины — вместо отражения в обвинении фактической стоимости похищенного (нужно всего лишь сложить три числа) они «обозвали» выручку от реализации нефти — «стоимостью похищенного», а нефтедобывающие предприятия ЮКОСа, получившие прибыль от реализации нефти, —«потерпевшими»…

День шестьдесят первый

Ходорковский поинтересовался у председательствующего:

— Вы Бастрыкина вчера не читали в «Ведомостях»?

— Нет еще.

— Я это к тому, что он (Бастрыкин) идеально сублимировал суть наших обвинений…

Ходорковский процитировал Бастрыкина, сказавшего: «Акционеры и менеджеры от имени руководителей подставных российских компаний в качестве мнимых покупателей по заниженным ценам присваивали нефть добывающих «дочек» ЮКОСа»*. Затем попросил открыть на расположенном перед ним мониторе любой из типовых договоров и показал несостоятельность выводов главного следователя страны.

— Вот, смотрите, — говорил он председательствующему, — договор от имени компании «Эвойл» заключает директор Кучушева. То есть подпись «покупателя» расшифрована как «Кучушева». И от имени Кучушевой подписывает Кучушева… Дальше прошу обратить внимание на пункт договора: «Переход права собственности на товарную нефть происходит на устье каждой конкретной скважины». Дальше ремарка. «При этом владение и пользование остается за «потерпевшим». Это к тому, почему они с местом изъятия определиться не могут… И, наконец, пункт 3.4. — это 60% предварительной оплаты этим «потерпевшим». Это к слову о безвозмездности… В конце дня зашла речь о дисках с прослушкой бесед сотрудников ЮКОСа Гололобова и Бахминой. Неделей ранее обвинение красочно огласило лишь расшифровки этих бесед, а оригиналы — непосредственные аудиозаписи — не представило. Судья пообещал взять дело под свой контроль. Но в итоге за неделю ни он, ни прокуроры так и не смогли дать ответа о местонахождении вещдоков.

— Понимаете… — отчитывался Лахтин, — некоторые уголовные дела еще расследуются, и такие вещи нельзя просто так представлять в публичном процессе…

Можно ли в «публичном процессе» оглашать расшифровки, если на оригиналах наложен гриф «секретно», он не уточнил. Судья потребовал окончательно определиться в понедельник — иначе будет писать в СКП официальный запрос.

Завершил заседание Лебедев — в третий раз попросил провести экспертизу по установлению суммарного объема «похищенной» нефти, в этот раз Лебедев мотивировал необходимость экспертизы в том числе и непониманием прокурорами сути оглашаемых документов:

— Лахтин демонстрирует свое феноменальное понимание их содержания, озвучивая, например, английское слово oil («нефть»), как цифры «ноль один», а русское слово «доходы» — как «долги». Иными словами, если использовать «ненормативную лексику» прокурора Ибрагимовой, Лахтин вам «гонит понты», ваша честь.

Вопросы из зала

«Новая газета» опросила постоянных слушателей процесса: прошло ровно четыре месяца с начала судебного разбирательства в Хамовническом суде — какие вопросы за это время у вас накопились к прокурорам?

Вера Васильева, журналист:

«Что для них это дело: рядовой эпизод или головокружительный рывок к вершине карьеры? С каким настроением участвуют в деле? Гордятся ли отведенной им ролью? Рассказывают ли о событиях очередного дня в суде своим домашним?»

Борис,журналист:

«В чем заключается суть представления доказательств без объяснения, к чему они относятся?»

Марина Розумянская,учитель:

«1. Как вы собираетесь оценивать «доказательства», ничего не понимая в деятельности нефтяных компаний и в существе читаемых вами документов?

  1. Куда делись документы, которые были изъяты и значатся в актах выемок (эти акты были вами прочитаны в суде) из уголовного дела? Там, если не ошибаюсь, набирается с десяток бесследно исчезнувших томов».

Алексей Дахин,предприниматель:

«Почему во время оглашения томов уголовного дела прокуроры без тени смущения искажают документы, сознательно умалчивая неудобные для себя абзацы, перевирают цифры (порой до абсурда), иногда попросту лгут — например, говорят о наличии печати, когда она подчас отсутствует. Почему вы называете тех, кто поддерживает подсудимых: Е.Г. Ясин, Б. Акунин, Г. Каспаров, С. Намин, И. Стариков, Б. Немцов, А. Гербер, С. Ковалев, Л. Ахеджакова, депутаты Европарламента, — маргиналами»?

* По словам Бастрыкина, это дело в настоящее время расследует Главное следственное управление СКП. Основные фигуранты — объявленные в международный розыск лица. Имен Ходорковского и Лебедева Бастрыкин не упоминал.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow