Рынок крепкого алкоголя в России — вопрос не только бизнеса и политики, но и, что наиболее важно, здоровья нации. Чем более он урегулирован, чем меньше в нем теневой составляющей, чем меньше литров паленой водки в год пропускает через себя средний российский пьяница, тем спокойнее должно быть его родному правительству. Изучать статистику по демографии ему при этом будет приятнее, а удваивать ВВП — проще. Однако в наведении порядка на алкогольном рынке есть не только гуманистическая мотивация, но еще и вполне-таки прагматичная, даже меркантильная: теневой водочный бизнес не приносит госбюджету почти ничего. Поэтому вывести его из тени означало бы увеличить денежные сборы с отрасли. И когда было объявлено, что государство даже в условиях дефицита бюджета не станет повышать акцизы на алкоголь, а вместо этого займется проблемой их собираемости, рынок интерпретировал ее по-своему: власти возвращаются к квотам на спирт.
Так ли это, а главное — зачем это, «Новая» и решила выяснить.
В рамках формирования госбюджета на 2010—2012 годы государство решило отказаться от повышения акцизной ставки на крепкий алкоголь, однако всерьез рассматривает механизм квотирования поставок спирта спиртзаводами своим ликеро-водочным коллегам.
На сегодняшний день акциз на спирт уплачивается ими обоими: половину платит поставщик спирта, половину — покупатель. Если проект преобразуется в закон, то все акцизное бремя возьмет на себя последний. Он же будет обязан заранее объявить об объемах предстоящего производства крепкого алкоголя и получать квоту на спирт. А вокруг любых квот, как принято считать, всегда витает дух коррупции. «Главная проблема квотирования (или любого другого административного распределения какого-либо ограниченного ресурса) — это коррупционные возможности, которые она открывает, — уверен Виктор Дима, старший аналитик ФК «ОТКРЫТИЕ», — поэтому важно, чтобы принимаемые меры не привели к увеличению административной нагрузки и не создали дополнительные коррупционные возможности». По его словам, правительством движет стремление увеличить налоговые сборы в бюджет путем выведения из тени части алкогольного рынка. Успешной или нет будет мера квотирования — покажет время, но попытки «легализовать» рынок алкоголя безусловно нужны. «Насколько я понимаю, практика квотирования существовала и раньше, но от нее отказались», — напоминает аналитик.
Однако не торопится с ним соглашаться представитель Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка (ФСРАР), пожелавший остаться неназванным: «Речь не идет о возврате к той практике квотирования, которая была до 2006 года, когда квоты распределялись непонятно по какому принципу». Так, по словам представителя Росалкогольрегулирования, это ведомство в своих материалах слово «квоты» не использует, а суть предложений, которые выдвинула ФСРАР, сводится к тому, чтобы спирт не выходил со спиртзавода без полностью уплаченной ставки акциза. «Скажем, вы — ликеро-водочный завод, я — спиртзавод. Вам необходимо купить у меня некоторое количество спирта. Вы сначала оплачиваете всю сумму акциза либо даете банковскую гарантию, только после этого вам дают разрешение на получение у меня спирта, — объясняет представитель службы. — Сейчас существует достаточно много схем, по которым со спирта не уплачивается акциз. Он едет по всей стране, и из него делают нелегальную водку. Данная инициатива призвана пресечь подобную практику. Не знаю, почему это назвали квотами. К квотам как таковым это вряд ли имеет отношение. Это просто разрешительная система, связанная с уплатой акциза».
Впрочем, как механизм ни называй — «разрешительной системой» или «квотированием», он позволяет разрешать поставки спирта, а следовательно — позволяет их и не разрешать. И, конечно, он должен укрепить позиции ликеро-водочного рынка как источника поступлений в бюджет. «Речь идет как о пополнении бюджета, так и о борьбе с расширением нелегального алкогольного рынка. А алкогольный рынок в нашей стране уникальный», — считает представитель Росалкогольрегулирования. По официальным данным Росстата, в прошлом году в России было реализовано 177 млн декалитров водки и ликеро-водочных изделий, а произведено — 121 декалитр. При этом объем экспорта равен объему импорта. Соответственно разницу в 66 млн дал и составляет нелегальный рынок. А так как часть водки вообще не регистрируется, то и доля нелегального рынка на самом деле и того больше, объясняет «Новой» ФСРАР. «Вот правительство и пытается сделать так, чтобы нелегальной водки стало меньше, а легальной — больше, потому что от этого уровень поступлений из отрасли в пользу госбюджета будет выше. Я не вижу тут каких-то коррупционных составляющих. Зато вижу антикоррупционные. Если акциз уплачен в полном размере, то потребитель спирта может его забрать, если нет — то не может. Всего два варианта. Скорее уж нынешняя система дает больше возможности для коррупции, чем предлагаемая, ведь кормит ее нелегальный рынок», — уверен представитель федеральной службы.
