И было нам счастье. Россия — самая процветающая страна мира. Практически все население — все сорок миллионов, живет в Москве — техногенном супергороде, самом дорогом мегаполисе Земли, застроенном фаллическими символами — стоэтажными башнями с выразительными именами «Процветание», «Чкалов», «Замятин», «План Путина»…

Самый актуальный лозунг, почти национальная идея: «Ты никому ничего не должен», цель — сохранение персонального психологического комфорта. Каждый россиянин рожден, чтобы наслаждаться жизнью, каждый имеет полное право и возможность не работать, имея просторную квартиру и все остальные радости материального благополучия. А все потому, что Сибирь отдали в аренду и теперь на каждого русского приходится по четыре трудолюбивых китайца, которые платят за все. Вот он и наступил — наш золотой век, награда за страдания и лишения, выпавшие на долю предков: «Однажды народ-богоносец понял, что он давным-давно до¬казал и себе, и человечеству свою уникальную силу; пора от¬дохнуть».

Правда, и без «но» не обошлось. Это «но» — чудовищная трава, которая появилась в столице летом 2065 года невесть откуда и за двое суток достигла высоты останкинской башни. Бороться с ней невозможно: на месте срубленного стебля сразу вырастает другой. Через год мякоть начали есть, общество расслоилось на травоедов, пребывающих в состоянии непрерывной эйфории, — им больше не нужна пища, только вода и солнце. И остальных, которые к мякоти еще не привыкли. Теперь главное мерило успешности — «количество солнца», которое может себе позволить индивид, и качество воды, которую он пьет. Те, что работой себя не утруждают, сыто обитают в тени первых 30—40 этажей, миллионеры — «выше уровня травы» с собственными соляриями.

Понятно, что мы имеем дело с очередной анитутопией. Несмотря на густой кислотный «хлорофилловый» колорит, намеки и акценты прозрачны. Обыватели подсажены на реалити-шоу «Соседи». У элиты — вечный праздник гламурного вырождения. Единицы, к которым относятся как к больным, куют миллиарды. Власти скрывают истинное положение вещей. А единицы, которые знают это самое истинное положение, пытаются противостоять роскошному распаду великой страны. Вектор развития — расчеловечивание в прямом смысле слова.

«Хлорофилия» — легкая живая скоропись, видимо, автору так не терпелось выплеснуть нафантазированное, что для особых стилистических изысков времени не осталось. Впечатление поначалу слегка портит монотонная, затянутая чуть ли не на полкниги экспозиция, в которой автор с удовольствием смакует детали придуманной реальности. Зато когда действие все же начинается, становится действительно интересно, да и финал не разочаровывает, что в современных книгах случается нечасто.

Удивительно другое. По своей жанровой природе антиутопия должна пугать и раздражать, задевать, ужасать и бесить. Как Оруэлл или «Кысь». Роман Андрея Рубанова сродни ужастику, нестрашно скользит по нервным окончаниям и щекочет. И приятно будет почти всем.