Депутат Бунимович и писатель Покровский — давние френды. Несмотря на то что Москва и Питер — еще более давние конкуренты. Эти электронные письма из разных миров друг другу, где совсем немного политики, много человеческих переживаний и запаха баклажанов, были личными. До сих пор.
А теперь вы можете не только прочитать эту переписку, но и подбросить им тему на нашем блоге novayagazeta.livejournal.com
Приобрел я тут, Саша, бутылку минералки и обнаружил на этикетке любопытное предложение: «Билет в Европу бесплатно». Какой именно рекламный лохотрон за этим стоит, не важно. Забавна сама эта всегдашняя проговорка, комплексы наши, готовность признать, что противу всех правил школьной географии никакая мы не Европа, до нее нам еще ехать и ехать, лететь, тянуться.
Стараемся. Вот на днях в Москве у нас был День без автомобиля. Как в лучших европейских столицах. Москвичи, правда, отреагировали вяло, сели всё в те же машины, стали всё в тех же пробках. А вот чиновники, получив строгое указание сверху, добирались до мэрии кто во что горазд. Кто в метро заблудился с непривычки, кто в Хлыновский тупик уперся, полагая его проходным. И за что такие муки? Чтоб назавтра с глубоким удовлетворением вернуться в авто?
Но я опять про них. Давай, как обещал, про нас. Мы в антиавтомобильном раже тоже вспомнили про Европу, про евровелоальтернативу. Активисты Велосоюза при этом пробирались к нам на Петровку на своих двухколесных только им ведомыми путями, а «яблочники» во главе с Сергеем Митрохиным мужественно прорывались на велосипедах аж с Пятницкой.
И вот, Саша, эти славные велоактивисты, которые встречаются бодро и регулярно, устраивают велопробеги, ездят табором по всему миру, борются с нашим новым столичным Генпланом, где всё так же нет велодорожек, начали шумное обсуждение с привычного тезиса:«Люди у нас пассивны, гражданского общества нет».
Дежавю, Покровский. Буквально за пару дней до того вот так же сидел, но уже с теми, кто борется за сохранение исторической московской застройки — в пикетах, в газетах, на сайтах, устраивают альтернативные экскурсии и много еще чего. Хронику и тезисы той встречи напечатала «Новая», а «Яблоко» теперь пытается пробить эти осенние тезисы через извилистые властные коридоры. Но я не об этом.
На той встрече тоже каждый второй повторял: «Гражданского общества у нас нет». Как мантру. Как не требующую доказательств аксиому.
Не выдержал, говорю: «А вы-то кто, мы все кто?» Заодно рассказал, как у нас была американская делегация, и милая пенсионерка-общественница из Атланты, борец против добавления искусственных красителей в кошачий корм, начинала в беседе все фразы одинаково: «Мы, гражданское общество…» Так-то.
И на открытии книжной ярмарки услышал очередного начальника, который перед толпой людей, пришедших за книгами, исполнял в микрофон все ту же заупокойную песнь: «Увы, книг сегодня почти никто не читает. Это стало маргинальным». Нас все время убеждают, что нас нет. Кажется, уже почти убедили.
А мы есть, Саша. И читать книги — это нормально. Маргинально — не читать. И на велосипеде кататься нормально. Ненормально, что негде. Нормально бороться за сохранение своего города, против его разрушения. Нормально, когда мои вполне успешные выпускники, сидящие нынче в банках и офисах, в выходные собираются, скидываются и везут подарки в детский дом в Тверскую губернию.
Нормально дружить с друзьями, а не с органами, любить любимых, а не властную вертикаль. Всё это не маргинально, а нормально. Всё это и есть гражданское общество. И всё это есть.
Вспомнил совсем уж давнюю историю. Сидел я как-то на всем известной радиостанции — позвали участвовать в очередной передаче про школьные проблемы. А в эфире в это время шла яростная полемика Анны Политковской с каким-то генералом. В конце ведущий запустил «голосовалку». За Политковскую проголосовало тогда почти 70 процентов слушателей, за генерала — 30. Их попросили прокомментировать результаты. И Аня стала комментировать так, как будто за нее — меньшинство! Она не расслышала. Не поняла. Не поверила. Ее поправили. Она растерялась, засмеялась.
Мы потом долго с ней об этом казусе говорили. Я даже на эфир чуть не опоздал. Пытались понять, как и когда они смогли нас убедить, что нас уже почти нет. Даже Политковскую смогли убедить, что она может быть только в меньшинстве!
Ее уже нет, Саша. Но мы-то есть.
Твой
