СюжетыОбщество

Гори оно всё! Вот и горит

Мы начинаем задумываться о том, как устроена наша жизнь, только после того как происходит очередная катастрофа

Этот материал вышел в номере № 142 от 21 декабря 2009 г.
Читать
Нужно было дождаться аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, чтобы проверить все гидросооружения в стране — и признаться, что энергетика работает на последнем дыхании, в интересах тех, кто выжимает из нее сверхприбыли. Не случись трагедии с...

Нужно было дождаться аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, чтобы проверить все гидросооружения в стране — и признаться, что энергетика работает на последнем дыхании, в интересах тех, кто выжимает из нее сверхприбыли. Не случись трагедии с «Невским экспрессом» — увидели бы мы по федеральным телеканалам убожество районных больниц, постыдное даже для третьего мира? И если бы не «Хромая лошадь», признал ли бы кто официально, что в краевом центре не могут оказать достойную помощь ожоговым больным и что увеселительные заведения играют с огнем, потому что платят пожарным?

На прошлой неделе горел дом в центре Москвы в Потаповском переулке. В этот раз никто, слава богу, не погиб. И все можно было бы списать на стечение обстоятельств, если бы эти обстоятельства не были слишком уж типичными. Дом официально был расселен, но выяснилось, что в нем преспокойно проживало более 120 человек, в основном выходцев из ближнего зарубежья. Есть основания полагать, что среди них было большое количество сотрудников городских коммунальных служб. Если они могли жить в расселенном, признанном аварийным доме, то что мешало сдавать оставшиеся площади вообще кому угодно?

А если люди живут там, где их юридически нет, то нет и никакого контроля за тем, как они себя ведут. Нет, к ним, конечно, приходят разные проверяющие, берут деньги — и уходят, не оставляя даже формальных предписаний. Бюрократия не общается с призраками. А призраки на самом деле имеют плоть, которую как минимум нужно кормить и согревать. Поэтому к старой проводке подключают кучу плиток и обогревателей, а то и вовсе по традиции готовят мясо на открытом огне. Счастье, что пожары случаются редко. Но это счастье не может длиться бесконечно.

Проблему проживания мигрантов в не приспособленных для этого помещениях нужно решать системно. Но для этого ее нужно как минимум официально признать. Не дожидаясь, пока это сделает президент по итогам очередной трагедии.

Тайна оранжевых бушлатов

Первый раз в доме в Потаповском, 6, который горел в ночь с 17 на 18 декабря, я побывала четыре года назад — в гостях у компании весьма безбашенных знакомых. Дом тогда готовили под расселение. Квартира была больше похожа на сарай, полы проваливались, все деревянные перекрытия были выбиты. Я слабо себе представляла, что в таких условиях можно жить. Оказывается, в центре Москвы можно.

Три месяца назад из этого дома переселили наконец последнего человека. Но тогда же дом зажил новой жизнью, в него стали заселяться сотрудники ДЕЗа, бывшие и настоящие, а также организаций-партнеров. Многие сразу же принялись за благоустройство: чинили пол, утепляли окна, клеили обои.

В октябре я снова была в гостях в том же доме, у женщины по имени Жанна, сестра которой в свое время работала на Черкизовском рынке. Я была поражена: квартира в полном порядке, ремонт не роскошный, но качественный. Трое детей Жанны крутились вокруг, старший подбегал, просил помочь с рефератом, у него стоял компьютер, подключенный к мобильному интернету. Словом, мне и в голову не пришло, что этот дом уже расселен.

…В 11 утра 18 декабря я стояла возле «Тема-бара», напротив арки сгоревшего дома, среди людей, которые столпились у красно-белой пластиковой ленты, отделявшей их от прохода к собственному дому. Они просили пустить их, чтобы «забрать хотя бы теплое трико для детей». Я увидела, конечно, Жанну, которая ругалась с милиционером, охранявшим подход к дому. В руках он плотно сжимал автомат. Общался с кем-то вежливо, с кем-то — «по понятиям».

Из арки дома то и дело выскакивали люди с тюками из простыней и покрывал, выносили одежду, матрасы, телевизоры, стиральные машинки. Все, кто выскакивал, были в воде — и тут же превращались в движущиеся ледяные скульптуры.

Милиционер, в свою очередь, не пускал их обратно, «из-за угрозы обрушения». Возле здания стояли седой мужчина с женщиной, молча. Я подошла и спросила у них, как все началось.

«Примерно в десять часов вечера, — рассказывает Мухамад, — когда мы уже уложили детей спать, почувствовали запах дыма. Я выглянул в окно и услышал хлопок в окнах напротив. Я знаю, что на втором и третьем этажах противоположного крыла квартиры были оборудованы под кухни. Сначала они там пекли хлеб, булочки для магазинов, а потом стали готовить еще и горячие блюда. В одной квартире, на втором этаже, я точно знаю, стояло 12 электроплит.

Мы разбудили детей, одели их и начали собирать вещи, документы, деньги. Но нас буквально силой вытолкали из дома сотрудники МЧС, так как в соседних окнах уже был виден огонь. Мы всю ночь стояли на улице, а в шесть утра отвели детей в школу. Директор нам сказал: можете не переживать, пусть дети побудут в школе до шести вечера».

«Около полуночи к нам ворвались пожарные со шлангами, — рассказывает Лариса, мать которой несколько лет назад переехала из Благовещенска и числилась сотрудником подрядной организации ДЕЗа. — Я толком еще не проснулась, но уже стояла на улице. На выходе стояла женщина в норковом полушубке, она представилась сотрудницей ДЕЗа и запретила нам вынести кошку. Вещи не выносите, кошку оставьте. Выходите сами. Но ведь наше крыло даже не загорелось».

В это время позади меня вырастает гора из вещей, я не понимаю, по какому принципу одних пускают забрать свой скарб, а других — нет. Ответ неожиданно находится: возле горы из вещей стоят несколько таджиков и один афганец, они быстро скидывают оранжевые куртки дворников и передают тем, кто еще не забрал свои вещи. Получается, что пропуском к аварийному зданию служили оранжевые бушлаты.

Примерно в 12.30 подходит высокий мужчина в куртке и заговорщицки говорит дворникам, чтобы те «не светились» и ушли в автобус в Архангельском переулке. Дворники мне быстро объясняют, что это их самый главный начальник. Его зовут Юрий Леонидович. Спрашиваю у начальника, где сегодня будут ночевать люди. Он отвечает, что об этом думать рано, главное, чтобы люди забрали вещи. Притом что ровно этого им делать не дают.

До вечера оцепление вокруг дома так и не сняли, примерно в 18.00 пустили еще несколько мужчин. Они, что смогли, вытащили, но все говорили одно: что дверь в их квартиру выбита, воды по колено, вещи перевернуты, нет ни денег, ни золотых украшений — ничего.

Люди запуганы, боятся разговаривать. Говорят, что если они что-нибудь расскажут, их лишат работы, а могут и зарплату не дать.

Вечером в субботу выяснилось, что двери в дом уже полсуток как заварены и никакого альтернативного жилья многим погорельцам на более-менее постоянной основе предоставлено не будет, потому что они юридически не имеют на это никаких оснований, а те, кто оформлен официально, получили ответ: не нравится — увольняйтесь.

Кстати, аналогичное «общежитие» для сотрудников ДЕЗа расположено в полукилометре от места пожара, в одном здании с участковым пунктом милиции № 13.

Экономика подсобки

К концу 2007 года в Москве на учете состояли около 1,7 миллиона трудовых мигрантов. Каждый год количество квот на трудоустройство иностранцев существенно снижается, но никто всерьез не занимается контролем за тем, как уезжают и уезжают ли ненужные рабочие. В 2009 году квота на привлечение трудовых мигрантов в Москве составила 392 тысячи человек, а на 2010 год — не превысит 200 тысяч. При этом в департамент занятости населения г. Москвы было подано 1,38 миллиона заявок на привлечение мигрантов. По мнению руководителя департамента Олега Нетеребского, эти заявки необоснованны, руководителями компаний движет желание нанять дешевую рабочую силу.

По данным Центра миграционных исследований, опубликованным в книге «Иммигранты в Москве», поток трудовых мигрантов в столицу составляет примерно треть от общей их численности в России. По оценкам экспертов центра, примерно 1,5—2 миллиона мигрантов находятся в Москве незаконно.

Получается, что мигранты никуда не уезжают, поэтому и возникает ситуация, при которой рынок труда по-прежнему предъявляет спрос на иностранных работников, и даже при сокращении квот никто не собираются брать на рабочие места москвичей или россиян. Потому что на бесправных гастарбайтерах можно хорошо заработать.

«Когда приходит время зарплаты, у меня дополнительно забирают так называемый подоходный налог, который почему-то составляет 35%, — рассказывает Людмила, гражданка Молдавии, которая в Москве работает уборщицей подъездов в районе метро «Рижская». — Плюс еще высчитывают за свет и воду. За прошлый месяц мне недоплатили 8000 рублей из 16 000, которые я должна была получить наличными по ведомости, уже после официальной уплаты налогов. Главный бухгалтер оставила их у себя. После того как я стала возмущаться, мне сказали, что организация решила расторгнуть со мной договор на следующий год».

С таджиков и киргизов часто высчитывают деньги за возможность проживать в подвалах, а с русских электриков, сантехников и прочих — за возможность подрабатывать в своем районе.

При этом никакой ДЕЗ в схеме может и не фигурировать — нелегалы числятся за коммерческими фирмами, которые работают с ДЕЗом по договору. Получая при этом неформальный полугосударственный статус, частично ограничивающий от произвола различных проверяющих структур.

Но бесплатного сыра, как известно, не бывает, поэтому серая экономика подсобок создает огромные риски в сфере межнациональной напряженности, преступности, а теперь еще и пожарной безопасности. Я не просто в этом уверена, я вижу это из окна рабочего кабинета: редакция, как известно, расположена по адресу: Потаповский переулок, дом 3.

Без комментариев

Мы попытались связаться с государственными структурами, потенциально ответственными за возможное незаконное проживание мигрантов — сотрудников ДЕЗа в доме по адресу: Потаповский, дом 6. Однако ни одного внятного ответа не получили. Так, в филиале № 1 территориального управления «Басманное» дирекции единого заказчика г. Москвы нам дали два телефона «начальников», ни один из которых не отвечает. В управе района Басманный нас переадресовали в пресс-службу префектуры ЦАО, где нам заявили, что ответить на наш вопрос могут в прокуратуре. В прокуратуре в пятницу вечером не брали трубку. В пресс-службе МЧС сообщили, что этот вопрос не входит в их компетенцию и дополнительной информацией они не располагают.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow