СюжетыОбщество

Идете в дом, а попадаете в историю

Исполнилось 20 лет уникальному Музею Дома на набережной

Этот материал вышел в номере № 143 от 23 декабря 2009 г.
Читать
Завораживало само название «Дом на набережной». Соединение двух противостоящих сфер: дом как символ устойчивости и набережная как отражение текучего, изменчивого и уходящего. Читая повесть Юрия Трифонова, мы тогда еще не знали, что будет...

Завораживало само название «Дом на набережной». Соединение двух противостоящих сфер: дом как символ устойчивости и набережная как отражение текучего, изменчивого и уходящего. Читая повесть Юрия Трифонова, мы тогда еще не знали, что будет Музей Дома на набережной, что одной из жительниц этого дома Тамаре Тер-Егиазарян придет мысль сохранить память о жителях этого дома. Так возникла идея музея, не имеющего себе равных в мире по замыслу.

Уже в ноябре 1989 года открылся общественный музей в помещении красного уголка. Тамара Андреевна — первый директор. Ей шел восемьдесят первый год. В 1992 году музей становится народным. Название музея прочно срослось с повестью Юрия Трифонова. До 12 лет будущий писатель жил в этом доме. Это тот редкий случай, когда книга навсегда дала название дому, которому в тридцатых годах народная молва приписывала другое имя «Дом предварительного заключения». Через девять лет музей становится муниципальным. Его директор — вдова Юрия Трифонова Ольга Романовна. История дома и книги выдающегося писателя оказались сращены. Место этого сосредоточения — музей.

19 декабря в театре Людмилы Ивановой отмечалось двадцатилетие музея. Удивительным образом оказалось, что идея дома стала на этом вечере доминантной. Вечер вели жители этого дома — Мария Полякова и Владимир Китов.

Они восстанавливали историю дома как историю семьи, как историю страны. Когда Владимир Анатольевич рассказывал об участии жителей в Отечественной войне и упомянул рассказ своего отца, младшего лейтенанта Анатолия Китова о том, как на Белорусском вокзале звучала «Священная война», написанная жителем Дома на набережной композитором Александровым, к горлу подступал ком. А чего стоит один эпизод — история жизни всего-навсего одного жителя дома — легендарного летчика Я.В. Смушкевича, героя Испании и Халхин-Гола. Дважды удостоенного звания «Герой Советского Союза». Это он стал прообразом генерала Дугласа в романе Эрнеста Хемингуэя. «На расстрел его вынесли на носилках, так как были сломаны обе ноги», — сказал Владимир Китов.

В течение двадцати лет шла мощная работа по сбору свидетельств, научному осмыслению их.

Дом, построенный для пролетарских руководителей с обслугой, состоящей на службе в НКВД, начал терять своих жителей, едва они заселились. За пять лет до 1937 года ночами в отдельных квартирах зажигались во всех окнах огни — все знали — это арест.

1937 год — 308 арестов. 104 жителя приговорены к расстрелу. Период 1938—1940 гг. — произведены аресты 147 человек. 144 — расстреляны.

Итого: 766 фамилий репрессированных жителей дома. 344 человека расстреляны. 38 — женщины. Затем идет арест жен так называемых изменников Родины и их детей. Жители дома помнят, когда все квартиры одного подъезда № 8 были опечатаны сургутными печатями. Драма этого уникального дома состоит в том, что палач и жертва могли жить на одной лестничной клетке.

Эту тему продолжила в своем выступлении Лидия Головкова, отрывок из книги которой недавно напечатала наша газета. Род своих занятий она определила просто: «Занимаюсь страданиями людей». Психологический и социальный контур связки «палач — жертва» отчетливо просматривается именно на Доме на набережной.

Друзей у музея много — это и государственные архивы, куда поступает немало материалов из дома, это библиотека имени Юрия Трифонова, это потомки жителей дома.

Об эффекте времени говорила Ольга Романовна.

Времени как усилителе тенденций прошлого.

Времени, порождающем новые смыслы, над которыми следует поразмышлять.

Сколько раз я видела Ольгу Романовну взвалнованной после очередной экскурсии. «За что боролись, на то и напоролись», — иногда такой вывод делали посетители. Почему трагические судьбы дома давали основания для таких обобщений? Какие нововременные смыслы вторгались в восприятие трагического прошлого страны? Кто мы? Какие мы? Какой урок извлекаем из прошлого? Откуда в нас то, что Юрий Трифонов называл недогадливостью.

Так вот, говорит Ольга Романовна, сейчас наступает время догадливых. Молодое поколение хочет быть догадливым. Представитель управы была права: школьники из музея уходят другими.

Да! Вы идете в ДОМ, а попадаете в ИСТОРИЮ: вот в чем феномен этого музея. Гений места — вот что такое Дом на набережной. Территория обрела имя. История персонифицирована. «История ДОМА — символ человеческого измерения», — не устает повторять Ольга Романовна.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow