Новосибирск со всех сторон правилен: Тибет отсюда ближе Москвы, снег на улицах белый, на улице Ленина общественная приемная Путина, обеды в кафе по 100 рублей, самый богатый и мудро богатствами ведающий театр в городе — молодежный.
Нынешний директор «Золотой маски» Мария Ревякина 15 лет назад, еще работая в Новосибирске, завела традицию раз в 2 года устраивать под крылом молодежного «Глобуса», но на всех театральных площадках города самый роскошный в Сибири смотр искусств. Много лет столичные и зарубежные критики летали в «Глобус» смотреть премьеры Деклана Донеллана, Валерия Фокина — в Москву их когда еще привозили. На «Двойное непостоянство» Дмитрия Чернякова, нынешнего ньюсмейкера Большого театра («Евгений Онегин» Большого открывал сезон парижской «Гранд-опера», теперь вот «Воццек» нашумел), в новосибирский «Глобус» мчались шесть лет назад, уже при новом директоре. В текущем репертуаре сибирского «Глобуса» — спектакли Александра Галибина, Нины Чусовой, Елены Невежиной, Марины Брусникиной. Слушать Спивакова новосибирцы и жители Академгородка ходят, досконально зная репертуар оркестра, так часто он сюда летает.
Даже в маленьком театре «Старый дом» на краю новосибирской географии спектакль ставит Кшиштоф Занусси. Мэтр польского кино давно хотел поставить «Дуэт» Отто Эскина, воображаемый разговор двух великих актрис рубежа XIX и XX веков, Сары Бернар и Элеоноры Дузе. И воплотил мечту в «Старом доме» силами местных прим Халиды Ивановой (Бернар) и Веры Сергеевой (Дузе). Гримерка заболевшей, боящейся смерти Дузе; антрепренер мечется с полотенцами и умоляет встать с козетки: 4 тысячи человек ждут ее в роли «Дамы с камелиями»! Из жара и тумана выходит Сара Бернар, и многолетний спор соперниц за главные подмостки Европы разрешается последним всепрощающим раундом. Иванова и Сергеева воплощают склочность, провинциализм и злопамятность, свойственные за кулисами и великим, но делают это не как таблоиды, со смаком раздевающие кумиров до нижнего белья. Перед нами — последний разговор. Бернар и Дузе человечны в своих женских трагедиях, потерях и изменах, но они и высоки в своем долгом споре о сути и о будущем театра: Бернар настаивает на актуальности мифа, на антично-статуарной манере игры, Дузе убеждена в необходимости современной драматургии, в воспевании тихого подвига будней. Обе уходят в вечность с закрытием занавеса, такие слепо влюбленные и необходимые друг другу.
Неожиданно смелым, ярким, щедрым на новые смысловые акценты оказался «Маскарад» 23-летнего режиссера Тимофея Кулябина в театре «Красный факел».
Чувствуется, что спектакль сделан очень молодым человеком: его волнует азарт карточной игры, даже Казарин и Арбенин с трудом скрывают дрожь при виде ломберных столов, молодые и вовсе пританцовывают в нетерпении. Режиссера увлекает интрига запретных маскарадов как предшественников тусовок и клубных сборищ, на которые родители не пускают детей до 18, и провинность Нины, ее поход «в маскерад», Кулябину внятна именно как соблазн ровесницы. Романтизм, романтизм — вальсы, снег хлопьями над черной сценой, эффектные наряды, подозрительность Арбенина, возвысившегося над толпой титана, эгоистично влюбленного и потому ослабевшего — все штампы, все канонические трактовки собраны Кулябиным в спектакль, и он держит до конца — нигде не провисает ритм, действие насыщено и азартом, и смыслом. Кулябин нешуточно увлечен разрушительным, уничтожающим пафосом романтизма, знаки-метафоры тасуются как только что распечатанная карточная колода, и главный, многоликий образ маскарада Кулябин исследует с жадностью человека, собравшегося поселиться в мире театра всерьез и надолго: как увлеченный внезапно открывшейся мудростью послушник, рассказывает он трагическую историю недоверия.
К 80-летию со дня рождения Шукшина «Глобус» выпустил спектакль «Шукшин. Про жизнь» в постановке петербужца Владимира Гурфинкеля. Понятна мотивация театра, обиден результат, в котором актеры не виноваты. Шукшинской неуспокоенности и удивления миру в спектакле нет. В интервью газете «Культура» после назначения на пост худрука челябинской драмы режиссер признавался, что вне столиц и на разовых постановках работать удобнее, а то, что получилось в итоге, — пусть критики на фестивалях в щепки разносят. Он смотрит на это с философской ленцой. «Шукшин» — не главная, не коренная работа Гурфинкеля (а именно таких работ желал Шукшин своим любимым коллегам). В актерских работах настораживают красивость и интонационный пережим, подменяющие настоящее движение чувств и мыслей, в телогрейках и растянутых трениках сквозит маскарад. Спектакль спасают актерские работы в миниатюрах по рассказам «Забуксовал» и «Верую!». В первом отец, проверяя у сына отрывок из Гоголя, буквально сходит с ума от озарения, что Чичиков — жулик и вор, а его бричке, запряженной птицей-тройкой, кланяются в пояс европейские государства. Его недоумение пронизывает сцену весь второй акт: отец крутит педали велосипеда и въезжает со стоном «Забуксовал…» в другие сюжеты. Рассказ «Верую!» озарен сильной, свободной игрой Вячеслава Кимаева. Его поп даже фактурно очень похож на любимого Шукшиным Бориса Андреева, богатыря Илью Муромца из советской киносказки. Добро с кулаками этого чудного и хитрого попа, хлещущего спирт из канистры и заставляющего веровать в советскую авиацию забредшего на спирт мужичка, многое умаляет: хоть один настоящий чудик в «Про жизнь» забрел.
Вообще же новосибирцам было чем утешиться. Гинкас привез «Даму с собачкой», Яновская — «Иванов и другие», Александринка — «Женитьбу», «Ленком» — «Пролетая над гнездом кукушки», Театр Наций — «Рассказы Шукшина», Малый — «Трех сестер», БДТ — «Власть тьмы»… Программа поспорит с «масочной». Дорогого стоит тот факт, что поисковики рунета сначала предлагают зайти на сайт новосибирского «Глобуса», а потом — лондонского. «…Сибири не страшуся, Сибирь ведь тоже русская земля», — пел шансонье Петр Лещенко. Ему вторят Кшиштоф Занусси, Теодор Курентзис, на постоянной основе дирижирующий в Новосибирском театре оперы и балета, бродвейские продюсеры, благословившие постановку «Вестсайдской истории» на сцене «Глобуса». Нет сомнения, что этот открытый культурный климат в Новосибирске создан рождественским фестивалем искусств.
