С 1 февраля 2010 г. начинает действовать выстраданный в боях Закон «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации». Закон наводит внешний лоск на российскую торговлю: определяет порог доминирования сетей, декларирует недискриминационные условия поставки продовольственных товаров, устанавливает предельные сроки оплаты за поставленную продукцию, уточняет порядок государственного регулирования розничных цен на социально значимые виды продовольствия. Законодательный блеск должен искрить развитием конкуренции, стимулированием отечественного сельхозпроизводства, ограничением роста цен на продукты. Однако ничего подобного мы не увидим: в сегодняшних условиях нужна не внешняя лакировка, а капитальный ремонт всего механизма российской продовольственной конструкции.

Торговая сила

Парадокс: российская торговля — один из наиболее конкурентных и одновременно один из самых монополизированных видов экономической деятельности. С одной стороны, в России в 2008 г. розничной торговлей и ремонтом бытовых изделий занимались 375,4 тыс. организаций. С другой — по расчетам независимых экспертов, 140 тыс. магазинов продовольственной розницы принадлежало всего 856 федеральным, региональным и городским сетям. У какой-то сети было всего несколько торговых точек, у иной, к примеру, у холдинга «Магнит» — 2960 «магазинов у дома» и 21 гипермаркет.

Попробуем подсчитать суммарные финансовые показатели торговых сетей в 2008 г. Во-первых, в расчетах будем опираться на независимых экспертов — они считают, что доля сетевиков в розничной торговле достигает 37,3% (в крупнейших российских городах — 49%). Во-вторых, уточним оборот всей продовольственной розницы страны — по данным Росстата, в 2008 г. он достиг 6342,8 млрд рублей. В-третьих, подсчитаем минимальный розничный оборот «среднестатистической» сетевой единицы — по независимым же измерениям, получится по 2,8 млрд рублей, или по $108,1 млн. Вроде бы не так уж и много, чего ж вокруг закона баталии устраивать? Но если я скажу, что каждая буква принятого закона затрагивала более $1,8 млн розничного оборота сетевого сообщества, вы поймете, насколько этот нормативный акт был важен.

Почему важен? Да потому что вторгался в «святая святых» — в отношения ритейлеров с поставщиками и государством: в сроки возврата денег за поставленный товар, в ограничение доли сетевых компаний на рынке, в размеры бонусов, в право государства регулировать цены в случае их экстраординарного роста. Сказано об этом немало, так что повторяться не будем.

Правила игры

Во всей этой истории есть один занимательный аспект, который, к радости сетевиков, остался незамеченным. Где-то в середине этого десятилетия правила игры на продовольственном рынке страны постепенно стало устанавливать не государство, а сетевая братия. Захотим — возьмем российскую продукцию, заартачимся — привезем из-за границы. Будет желание — на какое-то время оставим цены в покое, а если плохое настроение — вздуем так, что премьер лично будет вынужден интересоваться причинами. Наконец, часть финансового оборота страны, а это 3,2% оборота всех российских компаний, перешла под контроль сетевых компаний, из-за чего многие предприятия вместе с их работниками постоянно оказывались на грани банкротства.

При этом, как вы увидите ниже, часть подконтрольных сетевым магнатам средств постоянно «вымывалась» из экономики, и государству приходилось восполнять возникавшие финансовые бреши. Как? Денежной эмиссией, провоцировавшей инфляцию. Представители торговой сферы, ничего не производя, выступали посредниками (часто финансовыми) между поставщиками и покупателями. А, как говорил Аристотель, «все, занимающиеся финансовыми оборотами, стремятся увеличить количество денег до бесконечности». Вот ребята и стремились.

Незаметно контролировавшие огромные капиталы сетевики, иногда совместно с банками, начали диктовать свою волю производителям — иными словами, вплотную перешли к управлению российским сельским хозяйством: определяя аграрную и ценовую политику хозяйств. А это уже не что иное, как переход прав собственности, причем в масштабах страны. Сетевое рейдерство, торговое рейдерство — называйте как хотите. Суть от этого не меняется.

Как долго государство могло мириться с происходящим? Да так долго, как удавалось вертеться во всех властных коридорах многочисленным торговым лоббистам: членам правительства, депутатам Госдумы, общественным деятелям. И все-таки «прорвало»: сетевикам дали по рукам, не сильно, но чувствительно, причем торговые сети отошли, как когда-то говорили, «на заранее подготовленные позиции». Они уже пообещали, что ответят. Ростом цен. Ухудшением снабжения как отдельных городских районов, так и целых населенных пунктов. Провоцированием социального недовольства, наконец.

Что делать?

Казалось бы, после принятия Закона о торговле сетевики могут вздохнуть спокойно. Они потерпели минимальное поражение (депутат Госдумы И. Грачев оценил итоги законодательной битвы как 1,1 против 0,9 в пользу сельхозпроизводителей), и теперь главная задача сетей — всеми возможными способами убедить общество в своем проигрыше. А бояться сетевикам есть чего: рано или поздно их миллиардные обороты (и состояния) привлекут внимание надзорных инстанций, и тогда проигрыш уже не в моральном, а в материальном преломлении может стать сокрушительным. Потому что цены растут не за счет ползучего монополизма или неэффективных действий государства, а по причине неконтролируемого роста затрат ритейлеров. Роста, оцениваемого по стране в целом в сотни миллиардов долларов.

Например, у группы компаний «Дикси» общехозяйственные и управленческие расходы в 2008 г. выросли на 42,7%. Ладно бы коммуналка, амортизация или рост заработной платы, так в перечне расходов каким-то образом оказались нерасшифрованные «прочие расходы, не включающие потери», за прошлый год увеличившиеся аж на 48,8%! Причем если в 2007 г. эти пресловутые «прочие расходы, не включающие потери», составляли 3,7% выручки, то в 2008 г. — уже 4,1%.

Другой пример — «Седьмой континент». За 2008 г. коммерческие расходы и расходы на продажу выросли сразу на 23,1%, а доля таких расходов в выручке составила 21,4%. Интересно, что выручка «Семерки» в 2008 г. возросла приблизительно на столько же (на 22,5%), то есть на каждый дополнительный рубль в кассе тут же появлялся дополнительный рубль затрат. Может, у «Семерки» снизился поток клиентов? Отнюдь. В 2008 г. по сравнению с 2007 г. количество покупателей в магазинах компании увеличилось на 6,7%, а сумма среднего чека выросла на 15,0%. И все равно затраты растут и растут.

Нельзя пройти мимо торгового дома «Перекресток», возглавляемого культовым Л. Хасисом. За 2008 г. выручка «Перекрестка» возросла на 66,9%, прочие расходы — всего на 16,4%, зато коммерческие расходы — на все 68,8%.

И на «закуску» — крупнейший российский ритейлер — группа «Магнит». Следите за магией цифр: в 2008 г. выручка ОАО «Магнит» и его дочерних обществ увеличилась на 45,5%, коммерческие расходы — на 49,8%, общехозяйственные и административные расходы — на 50% ровно, финансовые расходы — на 66,7%, а так полюбившиеся нам прочие расходы — аж на 76,9%. «В общей массе это сущие копейки», — возразят нам менеджеры «Магнита». «Почти $310 млн роста за год», — возразим им мы. Как говорится, чтоб все так жили.

Конечно, сетевики с радостью расскажут нам о вновь открывшихся магазинах, о расширении ассортимента, о многочисленных дисконтных программах и прочих приятных вещах, но нас-то интересует, с чего это вдруг так рванули их затраты? Затраты, которые ежедневно оплачиваем мы с вами?

Мы ни в коем случае не утверждаем, что хоть одна копейка из «прочих» и других статей расходов уважаемых сетевиков прошла по «левым» договорам, но повод для работы и у антимонопольщиков, и у прокурорских работников, не говоря уже о налоговиках, бе-зусловно, есть. Уж слишком подозрительной выглядит показная роскошь образа жизни собственников и менеджмента сетевых компаний. Жаль, в кассовых чеках графа «Оплата хозяйских прихотей» отсутствует.

* Косты (от англ. cost) — расходы.