В понедельник, 18 января, Верховный суд рассмотрит кассационную жалобу по самому громкому в истории правоохранительных органов коррупционному скандалу: делу бывшего начальника Главного следственного управления (ГСУ) СКП РФ Дмитрия Довгия и его сообщника — бывшего следователя Главной военной прокуратуры Андрея Сагуры. В материалах этого уголовного дела фигурируют имена самых высокопоставленных чиновников, политиков и офицеров спецслужб, а за едва уловимыми деталями угадываются истинные механизмы работы правоохранительной машины России, а также — неизвестные подробности громких политических процессов последних лет и портфельных войн силовиков… Изучив эти материалы, мы попытаемся ответить на три главных вопроса: как, кто и зачем посадил за решетку главного следователя страны Довгия?
Сегодня первая серия политического детектива — с чего все началось
Часть 1. Подсадная утка, две разных взятки и донос в администрацию президента
Предыстория
Указом президента Путина в 2007 году функции следствия и надзора за ним были поделены между Генеральной прокуратурой и вновь созданным следственным комитетом — СКП. Этот давно ожидаемый шаг стал сильнейшим ударом по прокуратуре и послужил началом клановой войны силовиков за контроль над следствием, а по сути — за теневыми финансовыми потоками, которые в нашей стране сопровождают возбуждение или закрытие уголовных дел, а также рычагами политического влияния и экономического передела, которые находятся в руках тех, кто может посадить, лишить бизнеса, а может и не заметить состава преступления.
СКП, де-юре подведомственный прокуратуре, де-факто стал практически независимым, равно как и его начальник Александр Бастрыкин, который формально — заместитель генпрокурора Юрия Чайки, но имеет собственное мнение, отличное от прокурорского, свои ходы в Белый дом и Кремль, своих друзей и врагов среди силовиков.
Дмитрий Довгий был одним из главных разработчиков закона об СКП и с его образованием занял самый ответственный пост — начальника ГСУ.
Вообще-то еще с 90-х годов повелось, что главное качество, которым должен обладать кандидат на этот пост, — не следственный опыт (его, кстати, у Довгия и не было), а лояльность и талант умело инсценировать политически или экономически выгодные власти уголовные дела: дела ЮКОСа, Бульбова, Сторчака, а невыгодные, как дело «Трех китов» о контрабанде, например, заминать.
Дмитрий Довгий, давний знакомый Александра Бастрыкина и долго работавший под его началом, стал, пожалуй, единственным личным кадровым выбором главы СКП. Это психологический нюанс: Бастрыкин относился к своему протеже, утвержденному по его представлению лично президентом, с особым вниманием. Понимал: если что, спросят и с него.
Так что же стало причиной скандала, разрушившего этот следственный тандем?
Фабула обвинения
Повторим основные тезисы пунктирно. Как считает обвинение, Дмитрий Довгий, став начальником ГСУ в сентябре 2007 года, спустя буквально пару дней после своего назначения из сотни объемнейших дел выбрал одно, на котором можно поживиться. Это был один из многочисленных осколков дела ЮКОСа: о якобы имевших место хищениях в «Томскнефти» («дочка» ЮКОСа). Свидетелем, который рисковал перейти в разряд обвиняемых, по этому делу проходил бизнесмен Руслан Валитов, владелец «Инвестсоцбанка», который мог быть куплен на похищенные деньги «Томскнефти». По мнению следствия, на Валитова вышел пособник Довгия — Андрей Сагура и предложил за 750 тыс евро «решить вопрос». Бизнесмен согласился. Но когда Довгия в марте 2008 года отстранили, а Валитовым и его банком вновь заинтересовались следователи, Валитов вспомнил о данной взятке и потребовал решить-таки вопрос.
Далее под присмотром оперативников Валитов несколько раз встречался с Довгием и Сагурой, пытаясь выудить у них подтверждение факту передачи денег. Оговорюсь сразу, изучив «прослушки», я ни одного прямого доказательства не нашел. Их — доказательств — в принципе в деле мало.
Достаточно сказать, что гособвинители пытались убедить присяжных в том, что вторую часть взятки — 450 тыс евро — совсем потерявший страх посредник Сагура передавал совсем потерявшему страх Довгию днем возле здания следственного комитета (они бы еще в подъезде ФСБ встретились!). Основанием для подобных выводов стал биллинг телефонов сообщников: раз в одно и то же время они находились в одном районе, значит — для передачи взятки. И никого не смутило, что телефон Сагуры, как и его владелец, каждые три минуты стремительно менял местоположение. Потому что посредник в это время передвигался на машине, и деньги он мог передать, только выбрасывая их на ходу…
Тем не менее, как считают наши источники в СКП, сама «разводка» Дмитрия Довгия во время встреч и разговоров с Сагурой и Валитовым была проведена очень профессионально. Момент действительно был выбран удачно. Ранее отстраненный от должности Довгий желал восстановиться на работе. Фамилия Валитова ему была знакома — когда-то Александр Бастрыкин поднимал вопрос об «Инвестсоцбанке», до Довгия дошла информация, что якобы этот банк используется для финансовых операций Службы внешней разведки, а сам Валитов чуть ли не сотрудник СВР. Это же Довгию подтвердил и Андрей Сагура, организовывавший все встречи. Валитов обещал Довгию восстановление и аудиенцию у начальника ФСБ Александра Бортникова, взамен просил решения своих вновь возникших проблем со следствием.
Более того, Довгий шел на встречу, зная о том, что бизнесмен может повести речь о неких деньгах. Его об этом предупредил Андрей Сагура: мол, еще тогда, в ноябре 2007 года, когда возникли проблемы в «Инвестсоцбанке», Валитов передал кому-то 750 тыс евро и был уверен, что эти деньги якобы ушли Бастрыкину и Довгию. И Довгий с Сагурой договорились тогда никак не реагировать на любой разговор о деньгах, что и подтверждается «прослушкой».
Довгия задержали в кафе, где он, благодаря стараниям Валитова, якобы должен был встретиться с представителем директора ФСБ Бортникова.
В итоге после столь тонких оперативных «разводок» в дело вступили следователи из СКП, которые должны были довести все до суда. И вот тут последовал провал за провалом. Почему?
Технологии фабрикации, или Рапорт Зигмунда Ложиса
…Старый следователь на пенсии рассказывал мне: «Когда следствием руководит не объективность, а заказ, теряется сама квалификация следователя. Черт с ними, делами заказными, страшнее то, что по-другому они уже не умеют работать. Даже там, где не стоит задача».
Формальным поводом для отстранения Дмитрия Довгия 20 марта 2008 года послужили два рапорта его подчиненных в администрацию президента. «Настучали» следователи Зигмунд Ложис и Сергей Чернышов. В чем суть их обвинений?
После выхода из отпуска в 2007 году следователь Ложис пришел к Довгию с рапортом об изъятии из Петербурга и передачи в ГСУ дела некоего Ильи Клигмана, президента компании «Петро-Юнион». Он обвинялся в хищении 139 млн рублей ООО «РусЛАД». Особой сложности дело не представляло и необходимости в его изъятии не было. Тем не менее Зигмунд Ложис настаивал, ссылаясь на большие связи Клигмана в Питере и на то, что он якобы является правой рукой очень авторитетного бизнесмена Владимира Кумарина. Это серьезный аргумент: дело Барсукова—Кумарина — одно из самых громких и щекотливых расследований последнего времени.
Довгий, посоветовавшись с Бастрыкиным, согласился. Но дальнейшее поведение Ложиса вызвало множество вопросов. Следователь ни разу не допрашивал подозреваемого, зато все время заходил к Довгию с оперативными справками, в которых говорилось, что Клигман якобы противодействует следствию. Начальник ГСУ давал указания на проверки, но не успевали они начаться, как появлялась новая информация от Ложиса, которая снова не подтверждалась. В итоге до Довгия стали доходить слухи, что у следователя сложились очень душевные отношения с потерпевшей стороной и он не совсем объективен.
В феврале 2008 года на встречу к Довгию напросился зять подозреваемого Клигмана, Владимир Веретенников, заместитель губернатора Владимирской области. Поведение Ложиса ему также казалось сомнительным, и он попросил смягчить участь своего тестя. Встреча закончилась ничем. Позднее Дмитрий Довгий лишь отчитал своего следователя и потребовал объективности в расследовании дела Клигмана. Итог был обратный — докладная в администрацию президента о том, что Довгий намеревается получить взятку от Клигмана, после чего начальника ГСУ и отстранили.
Именно дело Клигмана послужило отправной точкой, поводом для начала наезда на Довгия. 15 мая 2008 года из этого уголовного дела были выделены в отдельное производство материалы о новом преступлении. Как всегда, по «оперативным справкам», выяснили, что Илья Клигман собирался через жену продать свою квартиру, чтобы дать взятку руководителям СКП. Кому? Конечно же, Довгию, раз он дважды встречался с зятем обвиняемого!
Материалы этого дела попали к следователю Никандрову, начались следственные действия: допросы, очные ставки… Но знаете, что самое смешное? При расследовании нового преступления Клигмана ни в одном допросе и вообще нигде фамилия обвиняемого не фигурировала. Допрашивались следователи СКП, Валитов, фигуранты дела «Томскнефти», сам Довгий, но ни слова о Клигмане! Хотя, повторю, формально расследовалось сообщение о его преступлении. Клигман стал просто поводом. Оставалось найти подсадную утку, которой скоро станет Руслан Валитов. И в итоге появится дело о взятке, но не о той, с которой все началось.
…Личные качества Дмитрия Довгия для многих следователей остались загадкой. Столько лет проработав в правоохранительной системе, он порой походил на недотепу, который ничего не смыслит в аппаратных войнах и в том, во что стоит влезать, а во что — нет. В то же время это не мешало ему выполнять все указания руководства по политически мотивированным делам. Он почему-то до конца был уверен, что Бастрыкин его никогда не сдаст.
Читайте в следующих сериях:
— К кому ушли активы ЮКОСа
— Сколько заработали следователи на уголовных делах опальной нефтяной империи
— Сохранились ли в «Инвестсоцбанке» деньги СВР
