Украина выберет четвертого президента в своей истории. Это рекорд президентской сменяемости в СНГ, где общим трендом все еще остается стремление людей, попавших в президентское кресло, держаться за него любым способом как можно дольше, если повезет — до самой смерти.

То, что в Украине создать систему феодальной несменяемости никак не удается, само по себе весьма показательно и открывает перед страной значительные перспективы в будущем.

Основным сюжетом прошлой украинской президентской кампании был выбор между Востоком и Западом. Впрочем, откровенное прозападничество Ющенко и пророссийская ориентация Януковича были, как это ясно сегодня, скорее оболочками, риторическими и символическими химерами. В реальности осуществимость как западного проекта (быстрая интеграция в европейские структуры), так и восточного (мягкий, но прочный захват в объятия российского влияния) оставалась в значительной мере политической утопией.

Принципиальным на самом деле было другое: на пространстве восточнее Украины действовал принцип, согласно которому оппозиция никогда не выигрывает выборы, и власть, соответственно, не меняется по их результатам. А если действующий начальник по каким-то причинам вдруг не может оставаться в своем кресле, его место занимает так называемый преемник — человек, которого выбрали прежний начальник и его приближенные, а не те, кто идет голосовать.

В нынешней кампании проблема выбора между Востоком и Западом как будто отступила на задний план. И украинскому избирателю, и украинским политикам ясно, что в реальности украинской государственности суждено осознавать и утверждать себя в распятии меж двух естественных полюсов — Запада (Европы) и Востока (России). Въехать в Запад как в Мекку Украина не может, а остаться в российской орбите не хочет — это сейчас немодно, неперспективно, а для тех, у кого есть какие-то активы, — и просто опасно. Основные кандидаты жонглируют словами «НАТО» и «связи с Россией», но существенной разницы в их взглядах по этим вопросам не видно.

Несмотря на это, принципиальный сюжет нынешних выборов продолжает сюжет выборов прежних, хотя и в определенном развитии. А Восток и Запад остаются его главным подтекстом.

Если на прошлых выборах Кремль откровенно и нахраписто делал ставку на определенного кандидата, то на этот раз московское руководство демонстрирует подчеркнутую дистанцированность — мол, пусть сами разбираются. Однако за этим мнимым равнодушием кипят нешуточные страсти людей, не забывших прошлого поражения. Владимир Путин не раз давал понять и прямо заявлял, что Украина в его глазах — несостоятельное государство. Мол, нет хозяина, и в результате — полный бардак. Смотрите сами!

На прошлых выборах Москва работала на реализацию в Украине модели «преемничества» как альтернативы западной идеи «демократии» и изо всех сил поддерживала кандидата, который должен был стать заложником «преемнической» модели и гарантом утверждения тех правил игры, которые приняты на пространстве к востоку от украинских границ. На этот раз российское начальство делает ставку не на какого-то кандидата, но на клинч, который должен возникнуть между кандидатами в результате «свободного волеизъявления».

На примере Украины и ее нынешних выборов, по мысли московских (точнее — питерских) начальников, демократия, как будто победившая в предыдущем цикле, должна опозорить саму себя, стать уроком своей бесполезности и эстетической неприглядности. Доказательством своей никчемности в наших широтах. Наглядной демонстрацией того, что инфантильные бараны, населяющие эту часть планеты, не способны жить без хозяина, строгого разводилы-начальника, мудро определяющего, кому чем владеть, кому где сидеть и кому за чем глядеть.

Как ни удивительно, на первый взгляд единственным значимым результатом нынешних президентских выборов в Украине будет признание участниками их итогов вне зависимости от того, кто окажется победителем. Именно это признание будет означать, что украинские элиты и украинские избиратели окончательно избавились от того страха перед сменяемостью власти, который сковывает мертвым льдом жителей и политиков бывшего СССР к востоку от украинских границ.

Как ни удивительно, на первый взгляд это признание будет столь же важно, как было важно непризнание официальных итогов выборов в прошлом цикле. И станет логическим его продолжением. В тот раз украинские избиратели и элиты преодолели страх перед победой оппозиции. Небо не рухнуло: Янукович остался ключевой фигурой украинской политики и вновь баллотируется в президенты, а бизнес-группа, интересы которой он представляет, не потеряла своего влияния и гораздо больше опасается сюрпризов экономического кризиса, нежели Виктора Ющенко.

Теперь украинские элиты и избиратели должны будут подтвердить, что это работает. Должны будут осознать ограниченность, неокончательность победы в президентской гонке. Ведь уже на следующий день победитель окажется в том уязвимом положении, в котором был в последние годы Виктор Ющенко. Окажется перед проблемой сохранения или создания парламентского большинства, завершения конституционной реформы, борьбы с кризисом при весьма ограниченных ресурсах.

Как ни странно, важнейшие сваи в основание геополитического выбора Украины были забиты не Майданом и не Ющенко с Тимошенко, а Леонидом Кучмой. Который, то ли опасаясь исхода грядущих выборов, то ли осознав украинские политические и экономические реалии, то ли послушав мудрого совета (а скорее всего — и первое, и втрое, и третье), перед своим уходом предложил реформу, ограничивающую полномочия украинского президента. Окинув оком пространство бывшего СНГ, мы сразу поймем, что лишь две страны на этом пространстве в последние годы двигались в направлении усиления парламентаризма — Молдова и Украина. В остальных преобладал противоположный тренд: дальнейшего усиления президентской власти и маргинализации парламентов до полной опереточности a la Gryzlow.

Это движение в сторону парламентаризма, являющегося фундаментальным и обязательным элементом европейской политической культуры, и есть для Украины важнейший залог самостоятельности и независимости от сегодняшней России, у правителей которой эта культура вызывает искреннее омерзение, переходящее в агрессию.

Бардак и коррупция не есть функция демократии. Демократия лишь делает их более выпуклыми и открытыми. Точно так же авторитаризм отнюдь не есть путь к порядку. Он лишь прикрывает все те же бардак и коррупцию разрисованным занавесом. Именно вокруг этих истин преимущественно и ломаются сегодня копья на украинских выборах.