Тяжелая участь пикалевцев наверняка постигнет жителей отдаленного (почти на границе с Эстонией) 30-тысячного города Сланцы. На днях в город собирается губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков. Об этом — первое сообщение в губернаторском блоге, который он завел 14 февраля. Сердюков призвал жителей города «высказать свои мнения и замечания по проблемам именно этого уголка Ленинградской области». Наши корреспонденты побывали в Сланцах раньше губернатора.
При въезде в город пугают брошенные хозяевами пустые дома с выбитыми дверями и окнами. За ними, километрах в пяти, последняя в Сланцах работающая шахта — «Ленинградская» (собственность ОАО «Ленинградсланец», в свою очередь, принадлежащего группе компаний «Ренова»). Три другие закрыли несколько лет назад из-за нерентабельности. Да и эту не миновали серьезные сокращения. Впрочем, как признаются горожане, многие увольнялись сами. И уезжали отсюда — куда глаза глядят. Но тех, кому некуда бежать, осталось 30 тысяч.
Со слов старожилов, в 90-е годы под землю спускались ежедневно шесть тысяч человек. Каждый из них кормил большую семью. Здесь до сих пор считается нормой рожать не менее троих детей. Но сейчас, по подсчетам работающих на «Ленинградской», по утрам к проходной приходят всего 500—600 добытчиков сланца (по официальным данным — около тысячи).
Полвека Сланцы считались городом шахтеров. Однако встретили мы их тут случайно. Перед административным зданием ОАО «Ленинградсланец» полтора десятка мужиков лопатами чистили асфальт от снега.
— Это наш план работы на сегодня, — пошутил один из них. — Конец смены — в 13 часов.
Лишь в феврале рабочие завода вышли на работу после очередного простоя, тянувшегося с декабря.
— Жили на две трети оклада. У меня, например, это 6 тысяч рублей, из них 3900 рублей — квартплата и коммунальные платежи, плюс надо кормить жену и дочку, — раскладывает по статьям семейный бюджет бригадир «Ленинградсланца» Юрий Васильев. Он 29 лет работает на этом предприятии и знал другие времена. — Раньше наша профессия была престижной, теперь — фигня. В 1981 году я получал зарплату — 500 рублей (больше иных городских начальников) и в шахтах в ту пору добывали по 5-6 миллионов тонн горючего сланца за год. В позапрошлом году с грехом пополам сбыли 700 тысяч тонн камня, в прошлом — и вовсе 260. У предприятия нет контрактов — у нас средств для выживания.
— Месяц работаем, два стоим, — подхватывает рабочий Сергей Иванов. — И так уже долго, и неизвестно, сколько еще…
Попасть на территорию сланцедобывающего завода оказалось не проще, чем на военную базу. Начальник службы безопасности ОАО «Ленинградсланец» Сергей Бегунов, развернув нас от вертушки по направлению к выходу, сообщил:
— Директор (сейчас это Сергей Поляков. — Н.П.) вас не примет. Ни сегодня, ни завтра, ни на этой неделе. Попробуйте позвонить в понедельник…
Не пустили нас и на соседнее, в 90-е годы отделившееся, предприятие — ОАО «Завод «Сланцы» («Ленинградсланец», добывающий сырье, и «Завод «Сланцы», его перерабатывающий, словно сиамские близнецы: жить друг без друга не могут, но пытаются). О бессмысленности и неуместности нашего визита директор сланцеперерабатывающего завода (сейчас это Самуил Гандельман) заявил по телефону: «Все уже сказано, все повторено сто раз…».
Сто раз сказано, видимо, о том, что телеканалы и районные СМИ бодро и радостно отрапортовали в декабре 2009 года: группа компаний «Ренова» (владелец ОАО «Ленинградсланец») хочет приватизировать активы «Завода «Сланцы», чтобы два разделенных предприятия снова стали работать как единая технологическая цепочка. И повторили в январе нынешнего: «Ренова» приватизирует предприятие до конца 2010 года, восстановит и модернизирует производство — к концу 2011-го. В это же самое время в «Сланцах» рабочие были отправлены в простой и вынужденные отпуска за свой счет…
Внезапно меня, растерянно топчущуюся возле входа, подозвала охранница (женщина лет сорока пяти):
— Чего стоишь? На работу устраиваться пришла? Вовремя. Повезло. У нас там, кажется, вакансии появились. Иди, узнай…
В отделе кадров удивились человеку с улицы и еще больше — его информированности.
— Есть место. Одно. Уборщицы. Оклад — 4500 рублей. Минус налоги, — делая паузу после каждого слова, ответила мне инспектор отдела кадров Галина Степановна. — Других вакансий нет!
— А для мужчин? — поинтересовалась я.
— Тем более.
— А может, через несколько месяцев?
— Не предвидится.
Я вернулась на пост охраны.
— Соглашайтесь! — обрадовалась охранница моей «удаче». — Для начала, чтоб зацепиться! На бирже-то люди по два года стоят — им ничего предложить не могут.
С сомнением попыталась ей возразить:
— 4500 минус налоги — 3900 рублей в месяц, минус расходы на жилье. А ребенка растить на что?
Стражница на минуту призадумалась.
— У нас есть девчонки с детьми. Уборщицами работают. А как они живут — не знаю. Не спрашивала…
На крыльцо «Завода «Сланцы» поднялись мужчины в не похожих на местный дресс-код костюмах: специалисты из Эстонии. Приехали, чтобы оценить, во сколько обойдется ремонт и восстановление того, что решила купить «Ренова», и можно ли в принципе это отремонтировать и восстановить?
От предварительных прогнозов эксперты воздержались:
— Представить не можем, что сегодня увидим. В последний раз мы были в «Сланцах» семь лет назад. С тех пор здесь многие цеха закрыли, заморозили, шахты угробили, людей распустили.
Главный инженер «Ленинградсланца» тоже не рискнул взять с собой на «экскурсию» журналистов:
— Не могу, — откровенно признался Виктор Войнов. — В некоторые производственные помещения мы сами давно не заходили…
Рабочие, встречающие прибалтийских гостей, были еще более откровенны:
— Газогенераторный цех простаивает уже семь лет. Недавно остановили цех по переработке смолы, — рассказал бригадир Андрей Афанасьев. — Нетронутыми пока остались лишь самые основные — печной цех и ТЭЦ.
— Только условия работы невозможные, — вмешалась машинист-технолог турбинного цеха Елена Недоболек. — Уж сколько мы говорили руководству: плохое освещение, трубы текут, резервных насосов нет. Если вдруг что-нибудь случится — город замерзнет…
Грандиозные планы «Реновы» (которые, кстати, обсуждаются в «Сланцах» с 2005 года) не влияют на упадочные настроения горожан. Им не привыкать к утопическим экспериментам в заброшенном городе. Под такую же «болтовню по телевизору» и золотые обещания московских бизнесменов на местных заводах за последние пять лет сменились десять директоров, и каждый новый просил: «потерпите, подождите»… Ждали. Терпели. Но каждому новому директору аплодировали всё тише, а на коллективных собраниях кричали всё громче.
— Сплошное вранье, — устало машет рукой инженер «Завода «Сланцы» Виктор Артамонов. — Вот я получил сегодня зарплату с премией — 8 тысяч, это — правда.
— Угроблено все. Я помню, в школе нас спрашивали: дети, что выпускает наш завод? И мы называли двадцать видов продукции. Но 70 лет в наше предприятие никто не вкладывал средства, теперь тут всю технологию нужно менять, модернизировать производство, тратить такие деньги, что легче заново все построить, — резюмирует специалист отдела технического контроля Людмила Докторова. — Напрасная затея. Нас уже не поднять. Этот город безнадежен…
Эпицентр безнадеги — заводское общежитие. В 129 комнатах — около ста семей, без шанса изменить быт и без возможности убежать. На лестницах девятиэтажного здания темно. Стены в коридорах черные. Никто из жильцов заводского общежития (1978 года постройки) не вспомнил, когда здесь был ремонт. Даже после пожаров нигде никогда ничего не вставляли, не белили, не красили…
Заведующую общежитием на месте застать не удалось:
— Ушла к директору завода, — доложила завхоз Алла Иванова, — отчитываться, почему люди своевременно за комнаты не платят.
Не отвлекаясь от разговора, Алла Ивановна рассчитывала жильцов. Оксана Гаипова принесла деньги за октябрь. 3750 рублей — за комнату площадью 11 кв. метров. У Гаиповых — комнаты две. Оксана — мать троих детей, младший Кирилл (ему 6 месяцев) — на руках. Семья вселилась в общежитие «временно» в 1991 году. Оксану (по образованию — медик) после института распределили в Сланцы и поставили в льготную очередь на жилье как молодого специалиста.
— Я до сих пор стою в этой очереди как «молодой специалист», а мне скоро 45, — говорит женщина. — Жилье в Сланцах в начале 90-х строить перестали: уже тогда люди начали уезжать. Город признали бесперспективным. Последний брошенный недострой на площади Ленина стоял около 15 лет. В прошлом году его решили разобрать до второго этажа и сделать торговый центр.
Оксана почти двадцать лет работала врачом здравпункта на «Заводе «Сланцы». Два года назад здравпункт сократили в целях экономии. Сейчас она — врач скорой помощи (сутки — на смене, трое — дома). Муж — в школе на три ставки: слесарь-сантехник, электрик, плотник. Полугодовалый Кирилл по очереди то с мамой, то с папой. Декрет для Оксаны — непозволительная роскошь, как и собственное жилье:
— Вроде и стоят квартиры в Сланцах по рыночным меркам дешево: двухкомнатная «хрущевка» — от 600 тысяч рублей, но разве нам накопить такую сумму?
Зарплата Оксаны со всеми надбавками («ночными», «путинскими», «губернаторскими») — не больше 11 тысяч рублей. Доход мужа в чистом виде около 6 тысяч.
Мама идет варить сыну кашу на общую кухню (одна на шестнадцать комнат). Предупреждает об этом соседей. Мне объясняет:
— У нас тут на всех — две электрических плиты, то есть восемь конфорок, но работает — одна…
Комментарии
Председатель Комитета по информационно-аналитическому обеспечению администрации Ленинградской области Владимир Угрюмов:
— Сланцы — такой же депрессивный моногород, как Пикалево, и может быть даже, хуже — по масштабам предприятий, по зависимости от внешних потребителей и т.д. Если пикалевские заводы выпускают хотя бы несколько видов продукции и для разных рынков, то сланцевские — только один вид.
Дело не в «Ренове», не в Вексельберге. В данном случае, в отличие от Пикалева, проблема — не в собственнике, а в технологии, в сырье и в конечной продукции. Все зависит от того, насколько будет решена проблема со сбытом продукции, которая сегодня не слишком пользуется спросом. Она и в советские-то времена была востребована только Нарвской электростанцией, работающей на горючем сланце.
Губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков:
— Сланцы — однобокий город, завязанный на добычу и переработку сланцев. Искусственное разделение ОАО «Ленинградсланец» и ОАО «Завод «Сланцы» привело к экономической ситуации, похожей на Пикалево. Исправить положение дел могло бы возрождение кооперации предприятий. Сейчас правительство России рассматривает вопрос о приватизации госпакета акций «Завода «Сланцы». Движение в этом вопросе есть. Думаю, что в 2010 году появится-таки настоящий хозяин. Сегодня контрольный пакет акций предприятия у государства, и государство им не занимается.
Генеральный директор ОАО «Ленинградсланец» Сергей Поляков:
— Сегодня на предприятии работает около 800 человек. В январе 2009 года числилось более 950. Прием на работу будет при условии увеличения добычи сланца.
Оклады рабочим не снижались никогда. В 2009 году из-за тяжелого финансового положения предприятия были отменены премии. Планируется, что к концу 2010 года загрузка шахты возрастет, что скажется и на увеличении заработной платы, в частности, на выплате премий.
Последний раз рабочие были направлены в простой в декабре 2009 года в связи с тем, что был превышен объем поставки сланца по контрактам на металлургические предприятия. Сотрудникам выплачивались 2/3 средней заработной платы. На предприятии оставались управленческий персонал, рабочие, которые поддерживали жизнедеятельность шахты, а также ремонтные бригады. Сегодня предприятие работает в нормальном режиме и исполняет контракты этого года.
Справка «Новой»
«Ренова» — российская финансово-промышленная группа, контролируется Виктором Вексельбергом, который является председателем наблюдательного совета компании.
Головная компания группы — Renova Holding Limited зарегистрирована на Багамских островах, ее акциями управляет траст TZ Columbus Services Ltd c Виргинских островов.
Акциями UC Rusal (7,7%) «Ренова» владеет через компанию Sual Partners, в которой партнером Вексельберга является Леонард Блаватник (контролирует около 6,6% UC Rusal), а также ряд других лиц. 12,5% акций ТНК-BP Вексельберг владеет через компанию OGIP Ventures. Остальные активы принадлежат компании Renova Industries, в которой Renova Holding Limited принадлежит 86%.
«Ренова» — акционер ТНК-ВР, «Российского алюминия» (UC Rusal), «Комплексных энергетических систем», «Российских коммунальных систем», Уральского турбинного завода, аэропорта «Кольцово» (Екатеринбург), телекоммуникационной компании «АКАДО», группы Avelar Energy (занимается альтернативными источниками энергии) и др.
