Не так давно Елена Чижова проводила зимние каникулы в Египте, популярном среди российского среднего класса месте зимнего отдыха. Вместе с подругой, которая, как и Елена, родилась и выросла в Санкт-Петербурге, они каждый день завтракали в гигантском зале, столы в котором ломились от мясных деликатесов и выпечки.
Однажды Елена обратила внимание на то, что по лицу подруги словно пробежала какая-то тень. Она спросила, в чем дело, но на самом деле уже знала ответ: родственники обеих из них умерли от голода во время 872-дневной блокады города, тогда носившего название Ленинград, и похоронены в огромных братских могилах.
На мгновение Чижовой овладело странное чувство, будто она смотрит на эти горы еды глазами своих умирающих родственников. Елена родилась в 1958 году и в детстве прочла в учебниках официальную версию истории блокады, которая подавалась как триумф патриотизма. Но по вечерам за чаем ее мама и бабушка, потерявшие во время блокады почти всех своих близких, рассказывали о совсем других, страшных вещах.
Отрывки из этих разговоров за чаем легли в основу романа Елены Чижовой «Время женщин», удостоенного «Русского Букера» — самой престижной в России литературной премии. Книга повествует о том, как в начале 60-х в коммунальной квартире две пожилые женщины растят девочку. Их разговоры о быте перемежаются воспоминаниями о чистках и голоде.
Елена Чижова считает, что российским художникам пора наконец осмыслить все то хорошее и плохое, с чем связана в памяти людей советская эпоха. Во времена Брежнева люди предпочитали не вспоминать прошлое из страха, во времена Путина на смену страху, по словам Чижовой, пришло безразличие. «Подавляющему большинству людей все это просто неинтересно, — закуривая, говорит Елена Чижова, в свои 52 года сохраняющая энергию сжатой пружины. — У них нет чувства связи с историей. Для них история началась в 90-е годы. Как будто до тех пор страны не существовало».
Роман «Время женщин», уместившийся в книжку толщиной всего в 95 страниц, не считался главным претендентом на «Букер» и вызвал неприятие со стороны некоторых критиков. Критик «Литературной России» Кирилл Анкудинов отозвался о нем как о «литературных посиделках на бабушкином сундуке, во время которых герои пьянеют от воспоминаний о том, как хорошо все себя вели во времена Брежнева», а Евгений Ермолин посетовал на популярность «кладбищенской эротики».
Но Елена Чижова считает свой труд реакцией на сложившуюся насущную общественную потребность. В России история повторяется, считает она, а незнание прошлого обрекает на повторение ужасных ошибок. Но на вопрос о том, можно ли ее роман назвать «политическим», она отвечает мягче: «Честно говоря, я написала его для тех, кто умер, — сказала она. — Это мой разговор с ними. Мне все время казалось, что они меня слышат».
