Дорога к аэродрому Северный перекрыта. Вдоль перекрытой дороги стоят местные жители и молча смотрят в направлении аэродрома. Они выглядят шокированными. Таких крушений в Смоленске не случалось никогда.
Над аэродромом то и дело взлетают и вспыхивают белые ракетные огни. Это значит, что спасатели нашли фрагмент человеческого тела. Здесь пожарные в шлемах, эмчээсники, солдаты, милиционеры и омоновцы, территория полностью взята в оцепление. Два милиционера открывают ворота для проезжающих машин и тут же закрывают. На территории аэродрома — более 50 машин. Две «скорые», пожарные, МЧС, грузовики, в которых подъехали солдаты, много гражданских машин. Поднимаются и опускаются вертолеты с символикой МЧС. Чадит полевая кухня. Остро пахнет весной, из жухлой травы аэродрома пробивается мать-и-мачеха.
Бело-красные обломки самолета смутно видны в леске на территории аэродрома метров за триста от ворот.
Перед воротами — машины прессы и толпа журналистов. Внутрь пустили только Первый канал, «Россию» и польских журналистов.
Аэродром Северный — единственный в Смоленске. С юга от города расположен аэродром Тихвинка, но он закрыт много лет. Северный относился к местной военной части, но два года назад с аэродрома улетели истребители, а в ноябре прошлого года — военные Ил-76. Аэродром стал выполнять гражданские функции, но постоянных рейсов не было — самолеты взлетали и приземлялись по заявкам. Сотрудники авиационного завода, расположенного по соседству с Северным, говорят, что аэродром был 1-го класса — то есть мог принимать большие самолеты в плохих погодных условиях. По их словам, аэродром был оснащен огнями, высвечивающими посадочную полосу, и ЛИС — летно-испытательной системой.
Сергей, работник авиастроительного завода, говорит, что утром видимость была нулевой: «Туман стоял такой, что за пятьдесят метров ничего не было видно». Он слышал, как рухнул самолет: «Звук посадки был ненормальным. Сначала свист, шипение и треск — он продирался через ветки».
Салон «Киа-моторс Смоленск» расположен прямо рядом с аэродромом. Сегодня он не работает — дорога к салону перекрыта милицией, и большинство работников уже разъехались по домам. Эдуард Чернокнижник, начальник малярно-кузового сервиса, видел крушение своими глазами. Окна его кабинета выходят на место крушения.
— Я приехал на работу к 10 часам. Подошел к окну, услышав звук самолета. Самолеты тут в сезон — летом — садятся в день несколько раз, и я знаю звук садящегося самолета. Тут звук был другой — не гул, а свист с шипением. Был очень сильный туман. Я не видел, чтобы самолет кружил над аэродромом. Посмотрел в окно и увидел, что самолет падает — крен был на левое крыло и носом вниз. Он летел в тумане, сшибая верхушки деревьев (_след из сломанных верхушек деревьев составляет более ста метров. _— Е. К. ). Перед самым падением у него отвалилась хвостовая часть. Потом он упал в лесок. Раздался сильный хлопок — и вспышка до макушек деревьев. Буквально через несколько минут услышал сирену. Туда подъехала пожарная машина. Потом — МЧС, и оцепили территорию.
…Польские журналисты стоят отдельной группой. На них — бейджики с надписью KATYN. Они прилетели освещать траурные мероприятия в годовщину катынской трагедии. У них постоянно звонят телефоны — родственники и друзья с самого утра «никак не могут поверить, что мы живы». 12 польских журналистов прилетели из Варшавы в Смоленск в 9.20 по московскому времени. Сразу же после приземления поехали на мемориал — разговаривать с родственниками жертв катынского расстрела и ждать президента. Через полтора часа узнали о крушении, бросились обратно на Северный, но за оцепление уже не попали.
Говорит Якоб Берент, радио «Еска»:
— Мы должны были лететь из Варшавы на самолете президента. Но делегация была слишком большой, мест не хватило, и утром 10 апреля мы узнали, что летим другим самолетом — Як-40. Самолет, на котором мы должны были лететь, сломался. Мы уже сидели внутри, готовились к взлету, но нас попросили пересесть в другой самолет.
На посадку в Смоленске мы зашли и сели с первого раза. Туман был довольно высокий — 40—50 метров над землей. Но пилот справился. Когда мы выходили из самолета, на аэродром дважды попытался зайти на посадку российский Ил-76. Но ему не разрешил сесть диспетчер, и он улетел. (То же самое рассказали и работники авиационного завода. — Е. К. ) Мероприятие на Катынском мемориале должно было начаться в 12 часов дня. Там уже стояли родственники расстрелянных офицеров, накануне прибывшие из Польши. Я думаю, что пилот решил зайти на посадку, чтобы не срывать официальное мероприятие.
Около 8 часов вечера стало известно, что на аэродром Северный прибыл Владимир Путин. Примерно в это же время в Брянске приземлился самолет премьер-министра Польши Дональда Туска. Около 23.20 подъехал брат-близнец погибшего президента Ярослав Качиньский. Он прошел вдоль ряда телекамер. Журналисты выкрикивали свои вопросы, но премьер-министр на них не реагировал.
Ожидали родственников погибших, которых должны были доставить на автобусе из Москвы. Стало известно, что польская сторона выразила желание провести самостоятельное расследование и направила прошение допустить генпрокуратуру Польши на место катастрофы. Смоленск был заполнен техникой МЧС, сотрудниками МЧС и прокуратуры со всех соседних областей.
Над аэродромом кружилось очень много чаек. Огромное красное солнце село за деревья, и тут же зажглись осветительные вышки, установленные МЧС. Работа следственной группы на месте трагедии, сказали нам, будут продолжаться всю ночь.
