Многим памятен блистательный цикл передач «Воображаемый музей Михаила Шемякина», показанный в свое время телеканалом «Культура». Открывшаяся выставка — развитие этого цикла, музей осязаемый и не воображаемый.
Экспозиция размещена в двух залах Фонда Михаила Шемякина (С.-Петербург, Садовая, 11). На первом этаже выставлены работы ныне здравствующих художников из Питера, Москвы, Нальчика, Ханты-Мансийска, Киева и Минска. На втором — собранные Шемякиным репродукции мировой классики (но не только), география которой, понятное дело, более обширна.
Посетивший выставку способен сделать ряд существенных выводов. О том, например, что смерть в высшей степени трудолюбива и потому нередко имеет образ жнеца. В отличие от тружеников отечественных полей, она выполняет свою работу в срок и на совесть.
Смерть может быть красивой. Вспомню распространенный в Древней Руси апокриф «Смерть Авраама». Пришедшей к нему Смерти Авраам говорит: «Не могу терпети славы твоея. Вижу лепоту твою, яко несть мира сего».
Смерть может быть эротичной — и это удивительно только на первый взгляд. С самого начала человеческой истории Эрос и Танатос идут рука об руку: созданный бессмертным, Адам стал смертен после грехопадения. Всеобщая история повторяется в отдельных жизнях, и осознание смертности приходит обычно в период полового созревания.
Наконец, смерть может быть смешной. И даже к смерти можно относиться с юмором, потому что юмор — это, выражаясь по Бахтину, вненаходимость по отношению к смерти. До некоторой степени победа над ней. После вступительного перформанса, представленного молодыми артистами, Шемякин спросил меня, не было ли душно в зале. «Я не хотел бы, чтобы на такой выставке кто-то умер», — сказал он. Я ответил, что все было в порядке. Что даже если бы кто-то и умер, это сочли бы удачным режиссерским ходом. Или актерской преданностью искусству.
Выставка продлится не менее трех месяцев. Посетить ее советую всем. Не знаю тех, кого бы эта тема не касалась.