30 апреля Михаил Ходорковский закончил давать свои показания. Краткие итоги таковы. Оперируя слайдами, читая лекции по организации нефтяной промышленности и бизнесу, давая презентации, предъявляя вещдоки и документы, подсудимый доказал:

— хищения нефти не было, потому что нефть напрямую закачивалась теми, кого следствие считает потерпевшими (добывающие предприятия ЮКОСа), в государственную трубу «Транснефть»;

— нельзя украсть собственность у самого себя, тем более когда эту собственность приписали тебе сами же судебные органы.

Тревожные симптомы: выяснилось, что прокуроры «не донесли» в суд множество документов, которые противоречат обвинению в хищении, хотя в ходе обысков они изымались и в следственном деле были.

Самые громкие цитаты:

— «Что должно было произойти с компанией, из которой шесть лет похищается вся продукция? Выручка выросла почти в 7 раз! В 2003 году, до налоговых претензий, мы заплатили 162 млрд рублей. Это с «похищенной»-то нефти! В 2003 году прибыль с «похищенной» нефти у нас выросла до 138 млрд рублей».

— «Меня обвиняют в присвоении нефти! Правда, пропажу нефти никто не обнаружил. Меня обвиняют в легализации. Правда, признают, что деньги остались на счетах дочерних предприятий ЮКОСа».

— «Как относиться к этому обвинительному заключению? Как к черновику?! Но это ведь не черновик! Это официальный документ, по которому людям собираются дать черт знает сколько лет тюрьмы».

День сто девяносто шестой

Подсудимый демонстрирует, как следствие фальсифицирует документы, затем приносит их в суд и даже задает по этим бумагам вопросы свидетелям. В качестве примера — документ под названием «Управление предприятиями «Роспрома»: материнские и управляющие компании». Из его содержимого выходит: Ходорковский приказал создать для нефтедобывающих «дочек» управляющие компании с целью лишения «дочек» самостоятельности, занижения прибыли, завладения акциями… И якобы на документе стояла «виза» Ходорковского: «Разрешаю», но странным образом на «вещдоке» отсутствовали подпись главы ЮКОСа и дата.

— В компании был введен регламент, по которому все внутренние документы обращались только в электронном виде. Соответственно, мои визы с высочайшей степенью вероятности должны были быть только на электронной копии. И крайне маловероятно, чтобы я, человек с большим опытом работы в бюрократических структурах, ставя визу на документе, не поставил дату, если сам документ этой даты не содержит. И потом, я не мог поставить свою резолюцию на документе, если на нем нет ничьей подписи. Именно это дает мне основания заявить: документ частично сфальсифицирован.

Оказалось, что уставы «дочек» регистрировались еще до прихода Ходорковского в ЮКОС — собранием акционеров, а основным акционером на тот момент было Правительство РФ.

— То есть все, что, по мнению обвинения, привнесено мной в систему управления для целей «хищения», на самом деле было привнесено туда Правительством РФ… — отметил подсудимый и свел на нет и утверждение о том, что акции ЮКОСа Ходорковский получил «преступным путем». Подсудимый представил на суд постановление Мещанского суда от 2007 года, в котором указывалось: акции, подлежащие обращению в счет возмещения гражданского иска по первому приговору, «принадлежат Ходорковскому».

— И как при наличии судебного решения, по которому акции признаны не только принадлежащими мне, но и направленными на погашение псевдоиска, обвинение по-прежнему считает возможным называть их «добытыми преступным путем»?! Это с каких это пор ворованное по одному делу направляется для погашения гражданского иска по другому делу?!

Дальше Ходорковский акцентировал внимание на запросе следователя Генпрокуратуры Тютюнника в адрес «Транснефти». Следователь просил представить копии таможенных деклараций с информацией о поставках нефти ЮКОСа через границу с 1998 по 2000 год. Ведомство Семена Вайнштока информацию представило — про украденную нефть не заикнулось, а конкретно отчиталось о поставках нефти ЮКОСа.

— Что интересно, Ваша честь: запрос отправляется 18 января 2007 года, когда уже следователь Каримов УСМОТРЕЛ, что нефть была «похищена» (_в феврале этого же года Ходорковскому и Лебедеву как раз предъявят новое обвинение — в хищение нефти. _— В. Ч. ). Но уважаемый генерал СКП господин Тютюнник не хочет выглядеть неприлично перед руководителем «Транснефти» и не спрашивает про украденную нефть, а спрашивает о поставках нефти именно ЮКОСа…

День сто девяносто седьмой

Если все предыдущие дни Ходорковский доказывал, что физически нефть похитить невозможно (а именно в этом его и Лебедева обвиняют), то теперь решил на всякий случай защититься на будущее от возможного обвинения в хищении прав собственности на нефть. В качестве наглядного примера Ходорковский демонстрировал генеральные соглашения между ЮКОСом и его «дочками», из которых было видно: право собственности на нефть передается ЮКОСу, а никакой не «организованной группе».

— Ваша честь, с тех пор прошло 10 лет — никто из акционеров «дочек» сделки не оспорил! И как при этом всем обвинение пытается изобразить «похищение», понять не могу, — отметил бывший глава ЮКОСа и продемонстрировал, как акты налоговой проверки могут служить лучшей защитой от обвинений в хищении. Акты налоговиков по ЮКОСу за 2001, 2002, 2003 годы проецировались на стену. И выручку, и нефть налоговики везде закрепляли за ЮКОСом, называя компанию «собственником нефти», в то время как ныне прокуратура это отрицает.

— Ваша честь, это все пишут наши уважаемые налоговики! — указывал на парадокс Ходорковский. — Замечу, правда, что одновременно истребовать десятки миллиардов долларов налогов, а потом отказываться от этих утверждений в другом процессе со стороны прокуроров, немножко странно, согласитесь. Это напоминает не законодательство, а нечто другое…

Судья слегка улыбнулся. А Ходорковский заметил: и суды, и прокуратура, реализуя интересы государства в 2003—2004 годах, создали препятствие их реализации ныне. Обвиняя Ходорковского в неуплате налогов несколько лет назад, арбитражные суды опять же написали: налоги не платились с собственности ЮКОСа — нефти. А теперь прокуратура доказывает, что нефть была украдена. Ходорковский показал целый ряд таких арбитражных решений, которые прокуратура так же, как отчеты налоговиков, не приобщила к делу.

— И я не понимаю, по какой причине. Ведь такие решения имеются! И вам, Ваша честь, достаточно легко это проверить. Наш УПК просто делает эту проверку неизбежной. В отличие от куцых материалов в 188 томах, которые обвинение соизволило передать вам, в арбитражном деле насчитывается 1949 томов! То есть все первичные документы вы можете легко истребовать у арбитража.

Судья предложение подсудимого записал.

День сто девяносто восьмой

Ходорковский подвел черту под своими показаниями, длившимися без малого месяц. И именно в этот день подсудимый впервые поднял тему его печально известной встречи с президентом Путиным. Объясняя, почему до начала атаки государства в первом полугодии 2003 года ЮКОС отказался от листинга своих акций на Нью-Йоркской фондовой бирже и выпуска еврооблигаций, Ходорковский в качестве причины указал на коррупцию в стране, создающую препятствия для бизнеса:

— Существовал целый ряд проблем, связанный с листингом. Одна из проблем (сейчас в нее уперся концерн «Даймлер») — это коррупция. Закон Сарбейнса—Оксли* заставил всерьез опасаться ситуации, что если в каком-то из подразделений компании дадут взятку пожарному и это будет задокументировано, то ответственность будет нести компания в целом. На компанию могут быть наложены гигантские штрафы. Мог ли я отвечать за то, что я наведу порядок во всей компании в этом отношении и в ее взаимоотношениях со всеми региональными учреждениями? Не мог. Именно поэтому 19 февраля 2003 года я докладывал президенту Российской Федерации Путину о ситуации с коррупцией в стране. Я ведь на тот момент был обычным руководителем обычной, хотя и крупной, нефтяной компании. И если я о чем-то говорил президенту или обществу, то это имело прямое практическое отношение к моей деятельности. Я говорил о том, что проблема коррупции стала для крупных производственных компаний РФ гигантской проблемой. Мы не можем выходить на IPO, мы не можем размещать свои акции, потому что возникают гигантские юридические риски. Надо с этим что-то делать. Я не говорил ВООБЩЕ — я говорил конкретно, применительно к тем проблемам, которые существуют у меня и у подразделений, которыми я руководил. ЧТО вышло из этого моего выступления, сегодня рассказывать не надо. Это была реальная проблема, хотя я полагал, что мы найдем решение. Но проект был остановлен по иной причине: «Сибнефть» вышла на меня с предложением по слиянию. Это была интересная сделка с точки зрения капитализации компании. Поэтому я предпочел не торопиться с подготовкой к листингу.

На этом Ходорковский завершил свои показания, отметив, что готов к вопросам сторон. Ни у Лебедева, ни у защитников вопросов не было. Судья поинтересовался, будут ли вопросы у прокуроров.

— Естественно… — сказал Лахтин. — Естественно! Вопросов масса! Ходорковский как всегда львиную часть времени посвятил вопросам, не относящимся к обвинению, о чем нами будет сделано потом соответствующее заявление.

Судья поинтересовался:

— Вы будете готовы к 11-му числу?

— Мы-то будем!..

* Коррупционный скандал с участием «Даймлера» разразился месяц назад, когда США обвинили немецкий автогигант в подкупе чиновников в 22 странах в течение 10 лет для получения выгодных контрактов. В этом списке значится и Россия. «Даймлер» же заплатил штраф 180 миллионов долларов.

** Закон был принят после ряда корпоративных скандалов.