Не прошло и трех месяцев, как питерское правительство ответило на обращение общественности, требовавшей отменить постановление от 23 апреля 2010 года об установке мемориальной доски первому секретарю Ленинградского обкома КПСС в 1970—1983 годах Григорию Романову. И ответило издевательским отказом.
На этом, как рассказывала «Новая», настаивали Олег Басилашвили, Борис Стругацкий, Александр Городницкий, Алексей Герман, Светлана Кармалита, Юрий Шмидт, Юрий Шевчук, Нина Катерли, Борис Фирсов, Самуил Лурье, Александр Кушнер, Яков Гордин, Константин Азадовский и многие другие деятели культуры и науки. С протестами выступили питерское отделение «Яблока», Союз писателей Санкт-Петербурга, правозащитники, ученые, инженеры, художники — те, кто хорошо помнил мракобесные времена правления Романова и испытал их на себе. Однако Смольный отменять свое постановление отказался.
В ответе, подписанном вице-губернатором Людмилой Косткиной, сообщается, что с инициативой об увековечении памяти Романова выступила «значительная часть петербургской общественности, в том числе руководители промышленных предприятий». Что, «несмотря на спорность в оценке личности Романова, в поддержку решения об установке мемориальной доски высказались многие государственные учреждения и общественные организации». Что Петербург — город толерантный, в связи с чем соответствующие структуры, в том числе Совет по мемориальным доскам, «стараются не оценивать исторические персоналии исключительно в черных или белых тонах». И что «столь широкий спектр мнений нельзя не учитывать». А потому «в топонимике Петербурга будут параллельно присутствовать мемориальная доска Григорию Романову и сквер имени Георгия Товстоногова».
«Мне вспоминается Михаил Булгаков, писавший, как его встретила секретарша, окосевшая от вранья, — отреагировал на ответ Смольного народный артист Олег Басилашвили. — И здесь то же самое: нам просто врут! …Романов сделал все, чтобы уничтожить самых ярких, самых талантливых, самых интересных художников, писателей, поэтов, театральных деятелей. Он не мог уничтожить их физически, и потому он уничтожал их морально. Ну как можно сравнивать Товстоногова и Романова? Одно имя — это ложь, фарисейство, тупость, малограмотность. Другое — талант, гений, открытость, свобода…»
«Не надо путать толерантность с равнодушием к преступлениям сталинского и послесталинского режимов, — говорит писатель Нина Катерли. — Тогда уж стоит ставить памятники стукачам, а в противовес называть скверы именами тех, кого посадили по их доносам».
