Успешное, если не сказать, триумфальное выступление россиян на первых летних юношеских Олимпийских играх в Сингапуре стало сенсацией прежде всего в самой России. Ведь принято считать, что детский и юношеский спорт у нас вот уже как 20 лет дышит на ладан и что еще лет через пять наши сборные наполовину будут состоять из натурализованных спортсменов, потому что своих будет взять негде.
Проблем в детско-юношеском спорте и правда хватает, однако слухи о его скорой смерти сильно преувеличены. Достаточно сказать, что за несколько дней до старта сингапурских соревнований в Ленинградской области и Санкт-Петербурге завершилась всероссийская Вторая летняя спартакиада молодежи России. Количество участников там больше, чем на ЮОИ (это 40 чемпионатов страны), а про уровень атлетов говорит хотя бы тот факт, что среди них есть чемпионы и призеры взрослых Игр Пекина-2008.
О реальном положении детско-юношеского спорта в стране мы побеседовали с «хозяином» Второй спартакиады молодежи России, председателем комитета по физической культуре и спорту Ленинградской области Сергеем Важениным.
— Успешные выступления наших ребят на юношеских Играх в Сингапуре, конечно, производят благоприятное впечатление. Но все-таки у меня к подобного рода состязаниям, скажем так, двойственное отношение. Во-первых, ведь вряд ли их можно называть полноценным соревнованием. Сам президент Международного олимпийского комитета Жак Рогге неоднократно заявлял, что это не совсем Олимпийские игры, а своего рода фестиваль. Многие из моих европейских коллег вообще считают подобные Игры вредными: они ведут к форсированию физической подготовки детей, что, скорее всего, может негативно сказаться на их спортивном будущем. Все это — очень тонкие вещи… Отсюда и мое осторожное отношение к этим соревнованиям. С другой стороны, думаю, у юношеских Олимпийских игр есть будущее. Такого вида соревнования нам, конечно, не хватало. И, скорее всего, когда-нибудь это движение приобретет серьезную форму.
— Так или иначе, наши молодые спортсмены на первых юношеских Олимпийских играх пополняют копилку неофициального медального зачета с такой скоростью, что их взрослым коллегам остается только завидовать.
— Мы всегда этим отличались. Наша система детско-юношеского спорта и спартакиад построена так, что из ребят с детских лет делают достаточно серьезных спортсменов. Как это было при советской системе, так и сейчас. На форсирование спортивной подготовки подрастающих атлетов можно смотреть с двух точек. С одной стороны, система достаточно точно выделяет сильнейших, что позволяет «заузить» дальнейшую подготовку и тем самым достигнуть необходимого результата. Но при этом есть и другая сторона медали — из детей, условно говоря, преждевременно делают спортсменов. И потом у многих просто не хватает физических сил для выступлений на высоком уровне.
Не хочется говорить, что из детей выжимают все, но так или иначе от объективной составляющей никуда не деться. Заработная плата наших тренеров и специалистов зависит от уровня подготовки спортсмена, его разряда и результатов. Здесь очень много спорных и острых моментов, и походить к их решению надо очень осторожно. Хорошо это или плохо? Знаете, время покажет.
— Многие тренеры говорят, что наш детско-юношеский спорт скорее мертв, чем жив. Это мы слышим после каждой Олимпиады, после каждого проигранного серьезного соревнования. Тем не менее талантливые ребята появляются и показывают весьма неплохие результаты. Взять ту же Вторую спартакиаду молодежи, на которой был установлен не один рекорд.
— Вы сами знаете, насколько наша страна богата талантами. Это первое. Второе: вы посмотрите, как работают наши тренеры… Это такой, как вам сказать, авантюризм, фанатизм, что ли. Педагоги так эмоционально заряжены, что они сделают конфетку, из чего захотите. Но из тренерского корпуса постоянно вымываются специалисты, потому что очень много проблем организационного плана в системе образования, в спортивных школах. И это уже сказывается — пример: та же Олимпиада в Ванкувере…
Что делать с этим? Может быть, банально, но основной упор, на мой взгляд, надо делать не на спорт высоких достижений, а на детско-юношеский спорт. Те же спартакиады зачастую охватывают «нетронутые» серьезными соревнованиями слои не только спортсменов, но и тренеров. Правда, беда в том, что некоторые всероссийские спортивные федерации, по-моему, не до конца оценивают значимость этих турниров, предпочитая им параллельно проводящиеся соревнования. Из-за этого в некоторых видах спорта на недавно прошедшей Спартакиаде не участвовали сильнейшие спортсмены, не всегда приезжали «посмотреть» главные тренеры. Кто-то уже — одной ногой в сборной, кто-то — еще что… А это неправильно. Необходимо отсматривать детей, которые по разным причинам затерялись в России, «выпали» из сферы внимания.
А новые лица, которые могут «показаться» на спартакиадах и, в идеале, потом попасть в большой спорт, приводят за собой и своих тренеров. Тех самых наставников, которые работают ежедневно. Пусть их не видно, но они действительно работают. Таких специалистов у нас в свое время была целая армия. Большую часть которой мы уже потеряли. И тех, чья задача — нести бремя по подготовке сильнейших спортсменов, образно говоря, тоже с десяток. И все. Хотя к ним могли бы подтягиваться все новые и новые имена.
— То есть Спартакиада в состоянии помочь не только найти талантливых спортсменов, которые будут приносить золото, но и выдающихся специалистов по их подготовке?
— Вот именно. Спартакиады дают нам возможность проводить ротацию, привлекать новые имена. Это мое мнение. Вообще Спартакиада позволяет оценить собственные силы, уровень развития молодежного спорта в том или ином субъекте Федерации, внести коррективы, дать развитие многим видам спорта. Понятно, что регионы соревнуются изначально в разных «весовых категориях». Для нас Московская область, Татарстан, Башкирия, другие состоятельные республики — космос, до их уровня нам тяжело подняться, потому как помимо спорта у нас в регионе есть и другие проблемы. Но при этом если мы выигрываем у них, то, значит, там существуют определенные недоработки — в управленческой сфере, системе строительства и использования спортивных объектов, — согласитесь, есть над чем задуматься.
Но когда спортивные федерации и Олимпийский комитет не предусматривают мероприятий в рамках спартакиад, недооценивают их значимость, они, таким образом, немножко гасят нашу активность. А активность регионов очень важна: практически весь детско-юношеский спорт лежит на субъектах Федерации.
Если сбрасывать со счетов спартакиады, то образуется своего рода лакуна, которую можно заполнить только временем. Ни деньги, ни человеческие ресурсы здесь не помогут. Нужно много времени, чтобы подготовить людей для той ниши, из которой можно выбирать сильнейших. Чем этот слой шире — тем выше конкуренция, соответственно, в итоге мы получаем больше возможностей.
— Со стороны государства, правительства сделано достаточно много для поддержки детско-юношеского спорта. А чего еще не хватает?
— На самом деле, действительно, делается много. Но целевые установки внизу, на самом уровне ДЮСШ, все равно разнятся. Ведь у нас большинство детско-юношеских спортивных школ находятся в системе образования. А она ставит задачи оздоровления, начальной спортивной подготовки. То есть ребенок, попавший в эту систему, на определенном этапе перестает расти в спортивном отношении. Мы же, в свою очередь, ставим задачу-результат: человек, который пришел в спорт, должен подниматься, как на лифте, а не «теряться» после второго года обучения.
В детской спортивной психологии заложен один сюжет: ребенок хочет сегодня потренироваться для того, чтобы уже завтра был результат. Поэтому ему необходимо участвовать в массовых соревнованиях. Для ребенка медалька на груди, завоеванная на каком-нибудь турнире, — результат, стимул тренироваться дальше. Для его родителей и тренера — гордость. Поэтому детям нужны такие соревнования. Те же, кто руководит нами, финансирует нас, не всегда это понимают.
— Многое в развитии детско-юношеского спорта зависит от позиции местных властей, губернаторов. Но после разговоров с ребятами на Спартакиаде сложилось впечатление, что многие из глав регионов просто не подозревают о существовании ДЮСШ. Соответственно, не интересуются их работой.
— Губернаторы не обязаны наведываться в каждую спортшколу, в каждый сарайчик. Говоря «сарайчик», я не утрирую: в России очень много школ находится именно в таком состоянии. Это одна из самых больших проблем. Мы уже давным-давно не ремонтировали, не совершенствовали свои спортивные базы и просто используем якобы свободные, освободившиеся места… Стелим ковры, ставим помосты и так далее… Это наша старая беда, но она, беда-то эта, откуда? Скорее всего, от возможностей субъектов, областей, муниципальных образований. Вернее, от их отсутствия. Надо реально отдавать себе отчет в том, что сегодняшнее положение дел не позволяет нам «поднять» каждую школу.
Мы у себя в области стараемся «знать» каждую школу, видеть каждого ребенка. Хотя на самом деле это трудно, но мы пытаемся что-то делать. Губернатор прекрасно понимает, что детско-юношеский спорт — основа всего и, исходя из этого, ставит перед нами задачи. С другой стороны, возьмем, к примеру, Татарстан, где масса суперкоманд высокого класса, в том же футболе или хоккее например. Но почему представители этой республики спартакиады проигрывают?
— Почему?
— Да потому, что детско-юношеский спорт не развивается как следует. Может быть, у них целевые установки другие. Хотят продвинуть, условно, 5—10 видов спорта, сделать их передовыми за счет купленных звезд, а остальные — ну так, по возможности.
— И долго нам еще придется слышать о плачевном состоянии детско-юношеского спорта? «Пациент», вообще, жив или мертв?
— На этот вопрос надо отвечать в каждом конкретном регионе. Там, где говорят, что «пациент» еле дышит, наверное, просто хотят, чтобы детско-юношеский спорт лучше развивался. Та же юношеская Олимпиада показывает, что жив. Но если представить детско-юношеский спорт как пирамиду, то основание, если честно, у нас не очень широкое. Хотя бы потому, что не все моменты даже юридического характера отлажены. Существует масса проблем и задач, которые нужно срочно решать. Те, кто пытается это сделать, говорят, что очень сложно перевернуть такую массу проблем…
Ну не понимаю, почему так происходит: все в регионах работают над вопросом дет-ского спорта — но у каждого свой подход? Скорее всего, на данном этапе не хватает централизации, определенной вертикали. С другой стороны, смотрю на опыт зарубежных коллег… Там как-то все проще: и вертикаль выстроена, и все довольно демократично, мягко, спокойно. Не понимаю, почему у нас мягко и спокойно не получается…
— Так все же чего больше не хватает: денег, ума, специалистов?
— Да всего понемножку… Это — комплексная проблема. У кого нет ума — у того не будет ни денег, ни специалистов, а у кого денег — умных специалистов. Чтобы этот узел развязать, надо хорошенько потрудиться, а не принимать простых решений: вот вам деньги — и здесь сворачиваем налево. Не всегда короткий путь — самый верный.
