В мае нынешнего года «Новая» (в № 49 и 50) опубликовала статью Александра Рубцова о театрализации политической жизни в России, вызвавшую сильный резонанс как у публики, так и в самом «политическом театре». Сегодня — продолжение этой темы автором.
Сюжет был бы исчерпан, но спектакль разворачивается с новой силой. И не только спектакль. Предвыборный сезон не начался, а в зале уже душно — как перед грозой.
Весенние мотивы
Идеи тех майских публикаций были просты и понятны:
1) Театральность политики зашкалила: всё (отношения, практики, институты) не вполне настоящее; политтехнологии и ТВ уже значат больше, чем управление и результаты;
2) Вкус изменяет, качество постановок низкое, рассчитано на монополию, на подавление соперников и восторги клакеров, на отсутствие у людей рефлексии и чувства меры, порой просто на убогих;
3) Эстетический эффект (высокий катарсис) держится, только пока в зале не каплет с потолка, а в буфете нет перебоев с продуктами, — иначе овации переходят в свист, обожание в ненависть, а это вот оно, почти уже;
4) Модернизация начинается с «вешалки» — с политического пиара и новостных программ, являющих стране картины управления ею и катания в тандеме;
5) Детеатрализация всей страны — задача не просто морально-политическая, но историческая, затрагивающая всю нашу «фасадную культуру» — цивилизацию блеска и нищеты, золотой лепнины и упавших заборов, высот духа и бытовой низости — сам характер нации.
Предлагался ряд знаковых и организационных мер, которые должны были бы показать, что власть знает, с чего начать, — и готова «начать с себя».
Грабли как инструмент пиара
Может показаться, что те статьи были написаны от души и наотмашь. Это не так. Наш театр заслуживает большего, а словарный запас у меня гуще. Но там была бесплатная консультация — разбор ошибок, которые легко видны «из зала», тем более из профессии. И напоминание, к чему все это приводит, — рано или… очень рано. Прошлое знает немало широкоформатных постановок, когда триумф на старте оборачивался политическим крахом и мировым позором в финале — большим историческим фиаско. Даже в лучшие свои годы саморекламой надо заниматься так, чтобы не было потом мучительно больно.
За лето что-то изменилось. В кремлевском пиаре стало чуть меньше прямых ляпов, видных даже умственно и нравственно отсталым. Но в целом нехороший тренд набирает силу. Новости главных каналов уже походят на личные видеоальбомы начальства с парадными коллекциями высочайших поз и развлечений. Подобные записи с видами себя обычно показывают гостям за чаем — но именно за гостей вас тут и держат. Длительность кадра увеличивается медленно, но верно — уже близко к Тарковскому. Зато яркость растет по экспоненте. Такой температуры пиара, как этим летом, особенно в августе, в стране не было тысячу лет, за всю историю наблюдений. И вообще не было.
А вот ответы на неумеренный «политический харассмент» были, известны, изучены: реактивный эффект неизбежен. Он может быть отложенным, но тем сильнее отдача.
В мае я написал: «Новости главных каналов начинаются с видов на управление страной. В кадре — рабочая информация о деятельности высших лиц государства. Ловля рыбы, катание с гор и виртуозное управление стоящими на земле истребителями пока отложены». И ошибся. «Пока» было недолгим. Будто в назидание слабому аналитику рыбы превратились в китов, самолет взлетел, а вместо лыж по сезону поехала «Калина» желтая. Что-то во всем этом было неизгладимо курортное, отпускное. Постановщики увлеклись картинкой, забыв, что хотя и лето, но дела горят. А с ними и экономика.
Любовь и выборы
Зачем же все это — да еще так густо? Что произошло (или должно произойти)?
Первый эффект, активно обсуждаемый в дамском отделении нашей бытовой политологии, — впечатление вдруг нагрянувшего сильного чувства, внезапной любви, желания кому-то скоропостижно понравиться, произвести неотразимое впечатление, соблазнить, наконец. Все очень красочно, эффектно, мужественно, подтянуто и спортивно. Особенно антураж, техника и прикид. Взять хотя бы «путину Путина». Премьер и море. Или самолет: премьер и небо. Так тушат не те пожары, так ловят не рыбу, а женщин. Проверено.
Но наши дамы зря тешат себя мечтами о столь высокой куртуазности. Никаких «шерше»: не тот статус плюс накал ситуации и реальная ответственность за судьбу страны.
Бывает болезненная влюбленность в себя — примерно с такой же тягой к нарядному. Но она не бывает внезапной. Точнее, не бывают внезапными ее обострения, приступы. Особенно когда кругом кризис, все пылает — и все это на тебе. Хотя столь яркий фон, как этим летом, очень провоцировал нарциссическое «на себя посмотреть и людям показать».
Когда дым рассеялся, вспомнилось, что приступы украшательства бывают и от неразделенной любви. Это теплее, даже горячо. В середине лета открылось резкое падение рейтингов тандема, тоже небывалое за всю историю наблюдений — сразу процентов на десять. Причем в виде тренда — который, естественно, надо было резко остановить и поправить (если получится). Это еще одно объяснение пожара на фабрике грез — и оно вполне реалистично. Даже если сейчас рейтинг лидеров не критичен (поднимали и не с таких «высот» — с нуля), его падение в любом случае вызывает невроз, желание срочно проверить: все и в самом деле так серьезно — или же это можно купировать и снова нагнать всенародной любви через телевизор. Ударная сила ТВ — родовая травма политика В. Путина. Обратная коррекция рейтинга нужна здесь даже не для дела, а для самоощущения и ориентации в политической перспективе. И вообще для выяснения: есть ли она, эта перспектива, все ли с этим электоратом по-прежнему возможно, если и дальше держать Останкино на положении Триумфальной?
Возможно также, что мы наблюдаем ответ на растущую отвязанность оппонентов и прессы. Раньше такого не было — а тут будто с цепи сорвались, с переходом на личности. И это только начало.
Однако все, эксперты и люди, подумали и сказали другое: предвыборная кампания началась — премьер решил снова стать президентом. А президент не решил: его пиар пока проще и более дежурный, не столь агрессивен. Судя по картинке, именно штаб премьера в угаре: ставка на максимум, ресурс ударный и без счета, политтехнологи последними силами выжимают из своего вполне серого вещества все самое яркое, на что только способны.
Действительно, практически все последние мизансцены взяты из прописей именно предвыборных кампаний: кто и куда поехал, что посетил, как встретился с народом и прессой. Люди в этих сюжетах не народ, а именно статисты в постановке, образцовый кусок электората. Режим и география поездок по стране — все это ничего не напоминает? Для полного ощущения наваливающегося на нас очередного праздника демократии не хватает, чтобы в новостях появились сюжетики, в которых каждый день в разных городах и весях Зюганов встречается с рабочими, Жириновский с жириновцами, а Явлинский с врагами по партии.
Но пока это все — лишь домыслы. Что они там про будущего вождя себе и нам решили, не знает никто, скорее всего, и они сами: эскизы есть, но за это время все может не раз измениться — и кардинально. Мы же пока наблюдаем не просто театр, но театр теней. И за подсвеченным экраном не плоть, а тоже тени. За видимой определенностью и уверенностью в будущем скрывается то, что высшая арифметика называет «мнимыми величинами». Отчего и версия предвыборного старта вовсе не очевидна (или как минимум она не одна). Теоретически не исключено, что, нагнетая весь этот пиар, премьер вовсе не решил снова стать президентом. Просто ему в любом случае, даже в случае ухода (в хорошем смысле слова) жизненно (в прямом смысле слова) необходимо организовать сцену второй передачи власти. И опять из рук в руки. А для этого он должен оставаться Лидером Нации, причем не только по наущению уполномоченного по детям, но и по рейтингу — а значит, по своему политическому весу (как он понимается в политике театра). И перед выборами Д. Медведева была параллельная кампания его патрона — чтобы было понятно, даже не кто приходит, а кто остается. Потому и был невидимый миру «план Путина», о котором потом все быстро и без слез забыли, включая придворных аналитиков и родную партию.
Если же премьер все это делает в преддверии парламентских выборов, ради своей «Единой России», то это жертва: в моральном отношении оно сомнительно, а в правовом… тоже. Не хватает только в федеральный бюджет отдельной строкой заложить избирательную смету ЕР. А ведь прошла бы.
График кампании. Хронополитика
Разговор о предвыборной кампании если и возможен, то скорее в такой модальности: как о чем-то пока еще не вполне решенном и в любом случае не столь близком. Иначе это был бы откровенный фальстарт с перспективой совершенно непрофессионального перекорма. А перекормить публику политиком куда опаснее, чем недобрать в мелькании. Особенно когда речь идет не о раскрутке нового персонажа, а о политике более чем примелькавшемся, изученном и с грузом несостоявшихся ожиданий, к которому претензии уже копятся и заточены на предъявление. В азах политического пиара есть страшное слово: «надоел».
В самом деле трудно представить себе, как можно поддерживать этот накал полит-рекламы еще полтора года. А ведь потом надо будет еще усилить! Даже если найдется, как и чем, всех будет воротить, да и все равно рано или поздно кончатся сами эти пиаровские стероиды. К тому же у публики и у самих политиков формируется привыкание к сильно тонизирующим средствам, от которых вред, как от наркотиков: они разрушают организм и психику, но без них пациент уже не может.
Однако даже если все это не брать во внимание: интересно, куда еще можно загнать фигуранта? Под воду, глубоко? Под землю — еще рано. На Камчатке был, дальше некуда, страна кончилась. Управлять паровозом — низко. Остается космос, и это слово 1 сентября уже произнесено. Но это был бы плагиат у юриста Юрия Батурина, выше всех взлетевшего из команды помощников Бориса Ельцина.
Судя по всему, теперь должны появиться паузы, разгрузочные дни. И придется снизить театральность — если там вообще есть самим себе понятные стратегия и тактика, грамотно сделанный график.
(Окончание следует)
