«Новая газета» продолжает обсуждать законопроект «О полиции», поступивший на рассмотрение депутатов. В прошлом номере наш обозреватель Борис Вишневский проанализировал, какие поправки, полученные вследствие общественного обсуждения, были внесены в законопроект, а какие — нет. Сегодня — слово Межрегиональному правозащитному центру «АГОРА», сотрудники которого входили в состав общественного совета по подготовке реформы МВД.

Приглашаем принять участие в обсуждении и другие заинтересованные стороны, потому что уверены: даже на этом этапе — прохождения через Госдуму и Совет Федерации — законопроект можно и нужно улучшить.

Силовые ведомства последние три года живут в условиях реформы. Первым — в 2007 году — оторвали от прокуратуры следственный комитет, и этой осенью он получил независимый статус. Цель ясна: исключить концентрацию в одной конторе надзорных, следственных полномочий и поддержание обвинения в суде.

Затем «под передел» попала армия: ею поставили командовать главного налоговика Сердюкова с единственной целью — остановить повальное воровство и хоть как-то сократить военный бюджет. Министру дали карт-бланш — резать и оптимизировать как угодно, лишь бы достичь цели.

Третьим в очереди оказалось тюремное ведомство. К директору Федеральной службы исполнения наказаний Юрию Калинину, бессменно руководившему ведомством 18 лет, накопилась критическая масса претензий. А тут еще история Сергея Магнитского… К тому же ФСИН относится к Министерству юстиции, глава которого Александр Коновалов — один из самых влиятельных и амбициозных министров. Его заместитель представляет Россию в Европейском суде по правам человека, куда жалобы на условия содержания из колоний идут друг за другом. После жесткой отставки Калинина отвечать за реформу поставили «милицейского» человека и не москвича — Александра Реймера.

Реформа МВД еще год назад имела все шансы пойти по аналогичному сценарию. Отставки генералов, громкие коррупционные скандалы, публичные заявления президента логично завершились долгожданным указом о реформировании министерства под новый, 2010 год. К тому времени уже вся страна консолидировалась в своем неприятии милиции (об этом говорят все социологические опросы). Были в инициативах Медведева лишь три настороживших момента: министра с позором не изгнали, продумывать реформу поручили самому ведомству и в отличие от предыдущих случаев не приняли концепцию реформы на ближайшее обозримое будущее.

Ни одна другая реформа не вызвала такую бурю положительных эмоций и столько инициативных групп по выработке предложений. Политическая оппозиция выдвинула свои требования. Правозащитные организации, годами отправлявшие милицейских костоломов на скамью подсудимых, — свои. Даже коммерсанты загорелись идеей выработать модель желаемой полиции. Печатные издания, радиостанции, телеканалы любой удаленности от власти уже почти год пишут про реформу.

Но разочарование вскоре постигло всех, стало ясно: реформы не будет.

Милиция — хранитель скрижалей нынешней власти. Она выполняет важнейшую политическую задачу — обеспечивает спокойный избирательный цикл и держит в узде любые проявления недовольства. «У нас на каждую задачу Кремля есть штык» — эти слова главкома внутренних войск МВД, сказанные пару лет назад, объясняют многое.

«Реформа» свелась к рестайлингу действующего Закона 1991 года «О милиции». Переписать формулировки, сделать пару реверансов в сторону общественности, вставить знаковые фишки, вроде «права на один телефонный звонок» — в общем, цитируя Юрия Шевчука: «Из-под добрых царей льется в рты мармелад».

24 декабря прошлого года Медведев дал МВД три месяца на разработку концепции реформы ведомства. В феврале текущего еще одним указом определил направления этих изменений и назначил «смотрящим» за реформой сотрудника своей администрации (на должность замминистра). Ничего не помогло: милицейский генералитет к апрелю родил только структуру нового закона о милиции. К августу появился текст. Министерство задачу поняло так — вписать в закон все желаемые права милиционеров. В итоге появился перечень из десятков пунктов, включая «беспрепятственное проникновение в любые помещения», «проверку документов», «удаление граждан», «милиционер всегда прав» и прочие перлы. Готовый проект, проигнорировавший все до единого предложения правозащитников, включая тех, кто входил в созданный в МВД специально для обсуждения текста оргкомитет, лег на стол президенту. У того возникла идея усилить реформу, заменив слово «милиция» на «полиция».

В итоге выложенный для публичного обсуждения текст вызвал больше 20 тысяч откликов, из которых «услышаны» фактически были только три — телефонный звонок, разъяснение прав при задержании и нагрудный знак. Несуразный, местами с хамскими формулировками милицейский текст законопроекта прошел глубокую полировку в государственно-правовом управлении президента. В итоге, например, на месте «права на беспрепятственное проникновение в любое жилище» появилось «неприкосновенность жилища гарантируется», а фраза о проникновении опустилась на две строки ниже. В Госдуме «президентские законопроекты» традиционно не правятся. А это значит, что 1 марта 2010 года россияне проснутся с новой полицией на улицах, действующей, по сути, по-старому.

Трагизм и комизм эпопеи с милицейской реформой в том, что ее цель в отличие от других реформ, судя по всему, — не изменить систему, а успокоить общественность.

Закон о полиции ни на что абсолютно не влияет. И сегодня почти никогда патрульные, участковые, гаишники, опера, дознаватели и следователи не ссылаются в документах на Закон «О милиции». Все их полномочия давно прописаны в законе об оперативно-разыскной деятельности, Административном и Уголовно-процессуальном кодексах. А теперь предлагаемый закон о полиции еще более выхолощен и бессмыслен с правовой точки зрения — даже структуру самого ведомства теперь определит не он, а указ президента. Или — ну и что, что в Конституции правоохранительная функция отнесена к предмету совместного ведения федерального центра и регионов? Теперь полиция — федеральная и централизованная. Только какими бы умными ни были милицейские генералы в Москве, адекватно реагировать на невероятно разнородные запросы большой страны они не смогут — везде своя специфика: в Чите, Бурятии и Перми воруют лес, а в Москве и Петербурге — дорогие иномарки, на Камчатке и в Астрахани браконьерствуют, а в Чечне похищают невест и не только…

Почему все так? Потому, что скоро выборы. Поэтому полиция нужна голодная, централизованная, покорная и эффективно выполняющая спецпоручения власти. Только природа не терпит пустоты, и неспособность государства оказывать населению услуги по охране порядка и защите от посягательств компенсируется кем-то другим. Бандитами, охранниками, отрядами самообороны и повальным вооружением травматикой. И защищаться люди начнут — вернее, уже начали — в том числе от правоохранителей.