СюжетыСпорт

Талант надо эксплуатировать

Владимир Юрзинов — о том, почему у тренера должны быть большие уши, большие глаза и маленький рот

Этот материал вышел в номере № 123 от 3 ноября 2010 г.
Читать
В понедельник Юрзинов-старший позволил себе сделать передышку и отправился в Швейцарию. Раньше он в Москве нечасто появлялся, но вот уже второй год наоборот. Работы в России много, даже слишком много: и как у главного идеолога Молодежной...

В понедельник Юрзинов-старший позволил себе сделать передышку и отправился в Швейцарию. Раньше он в Москве нечасто появлялся, но вот уже второй год наоборот. Работы в России много, даже слишком много: и как у главного идеолога Молодежной хоккейной лиги, и как у тренера-консультанта хоккейного клуба СКА.

Из действующих специалистов в Европе нет никого авторитетнее Владимира Юрзинова. Число воспитанников не поддается учету (как и количество титулов), многие сами руководят и клубами, и даже сборными, а в России едва ли не каждый второй находящийся у руля тренер (включая иностранных) в той или иной степени проходил школу Юрзинова. Он никогда этим не кичился и не ждал благодарностей.

У него есть радость отдавать и делиться, он просто живет этим. Те, кто понимает, берут. Для российского хоккея, и прежде всего молодежного, сейчас это особенно важно.

Людей, у которых душа болит за Россию, у нас хватает. Людей «позитивной боли», избывающих ее работой, куда как меньше. Юрзинов — из таких.

Нынешней осенью мы поговорили дважды — в самом начале сезона и перед его краткосрочным отпуском. Сразу после того, как питерские армейцы на Ходынке наконец выиграли.

— Ну и как вам СКА, Владимир Владимирович? На взгляд консультанта — есть положительные сдвиги?

— Есть. Появляется игра, осмысленность в действиях. И сам матч был хороший. Мне вообще начало сезона нравится — и в Континентальной хоккейной лиге, и в подведомственной мне Молодежной.

— За тем, видимо, исключением, что уже треть главных тренеров КХЛ отправлена в отставку?

— Да уж, эта цифра явно не украшает руководителей наших клубов. Неудачное выступление той или иной команды — это же не только тренерские недоработки, но и просчеты менеджмента. Но разделять ответственность с тренером мало кто решается, здесь тоже нужно определенное мужество. У нас, к сожалению, многое зависит от того, с какой ноги тот или иной барин встанет. Терпения не хватает, мудрости. Часто привожу пример с финским ТПС, где я в свое время долго работал: нового главного тренера там поменяли только после тринадцати поражений подряд, когда уже не было иного выхода. У нас тоже есть примеры (правда, их немного) бережного отношения к специалистам, самый свежий — то, как Олег Знарок и Харий Витолиньш, нынешние наставники «Динамо», со скромнейшим ХК МВД доросли до серебряных медалей. А ведь им могли дать пинка, и не раз!

Конечно, в иных случаях перемены необходимы. Но хорошо бы при этом сохранять преемственность, чтобы оставались люди из прежнего тренерского штаба. И всегда надо помнить, что сломать судьбу, особенно молодого тренера, очень легко. Один-два прокола — и все, за ним закрепляется шлейф неудачника, от чего потом очень трудно избавиться.

А вам в свое время доверяли? Как вы пережили трудный период перехода от игрока к тренеру?

— Мне и доверяли, и помогали. Аркадий Иванович Чернышев на меня оставлял команду во время вынужденных отлучек, а в «Динамо» были игроки и постарше начинающего тренера. Безболезненному переходу поспособствовало и то, что в финском Тампере, куда уехал под занавес игровой карьеры, выполнял роль играющего тренера. Клуб был рабочий, денег платили мало, зато практику получил там мощную.

— Можно было не бояться экспериментировать?

— Да в таком возрасте и нужно рисковать, если условия позволяют. И учиться было у кого. Я к Анатолию Владимировичу Тарасову на тренировки с блокнотом приходил (про Чернышева уж не говорю, он с начала и до конца — мой учитель). Не стеснялся задавать вопросы Николаю Семеновичу Эпштейну, Николаю Георгиевичу Пучкову, Борису Павловичу Кулагину. Их советы были бесценны.

— А нынешние начинающие тренеры у вас спрашивают совета?

— Конечно. Особенно в МХЛ, где много голодных до знаний ребят. По-хорошему голодных.

— Переход от тренера практикующего к тренеру-педагогу можно сравнить с тем, для вас уже давним, периодом перехода от игрока к тренеру? Скучно, наверное, вдалеке от тренерской скамейки?

— Это совсем другой переход. Для меня вполне естественный. После работы главным в Ярославле я решил, что головной боли хватит. Как мне сказал хороший приятель, лучше запомниться классиком, нежели оплеванным у борта ветераном. В принципе я продолжил делать то, чем занимался всю жизнь: работать с молодыми, просто с образованием Молодежной лиги — в масштабе всей России.

— Не пожалели еще?

— Ни в коем случае. Проект грандиозный, хочется верить — поворотный для российского хоккея, можно сказать, знаковый. Думаю, мне есть что передать и чем поделиться с молодыми ребятами — в качестве преподавателя и консультанта в последнее время работал в Австрии и Швеции, так что и в плане другой профессии опыт накоплен немалый. Провожу совещания и семинары, но и на лед иногда выхожу.

— Но и образ жизни пришлось поменять — вы то в Тюмени, то в Магнитогорске, то в Питере…

— Зато занимаюсь любимым делом и в чем-то заново открываю для себя российской хоккей. Бывают просто замечательные встречи — это я вполне серьезно.

— Сколько ваших учеников сейчас работают тренерами?

— Не считал, да и слово это — «ученик» — не очень понимаю. Все они — мои товарищи, друзья, соратники, независимо от возраста и опыта. Просто в какой-то момент жизни поделился с ними тем, что знаю.

— А когда один выходит против другого — за кого больше переживаете?

— Ни за кого. А главное — за результат у меня сейчас голова вообще не болит (хватило за тридцать с лишним лет), что считаю огромным плюсом в моей нынешней работе. Меня продвижение интересует, прогресс, стратегия развития.

— Кого легче обучить — игрока или тренера?

— В игроке надо распознать талант и развить лучшие его стороны. Дальше при надлежащем отношении к делу можно чуть ли не до конца карьеры эксплуатировать найденное. А тренер… Тренер должен учиться всю жизнь, даже если чего-то достиг. Стремление совершенствоваться должно быть заложено изнутри — если этого нет, никто не поможет.

— Тренер должен быть упрямым?

— Он должен быть личностью, остальное (и упорство в том числе) — приложение. Как когда-то сказал один мой приятель, тренер — это большие уши, большие глаза и маленький рот. Анализируй, наблюдай, имей свое мнение, но постоянно учись.

Я получил хорошие заветы в самом начале карьеры. Тарасов мне сказал: «Подготовишь звезду — останешься в истории». А Пучков, когда я его спросил, с чего начинать, ответил: «Бери молодых — и работай!». Чему всю жизнь и следую. Из последних моих звездочек — Артем Анисимов, который играет в «Рейнджерс», и Нино Нидеррайтер из «Айлендерс». Со звездными тренерами сложнее, но и профессия куда более сложная. Хотя вот сейчас в МХЛ подрастает целая плеяда молодых тренеров, которые и хоккеистами были яркими, и тренерскую карьеру начинают сильно: Евгений Корешков, Александр Семак, Леонид Тамбиев…

— А на более высоком уровне (в той же КХЛ) им с молодыми работать не дадут. Они, может, и хотели бы, но кто нынче заглядывает хотя бы на год вперед?

— Да, это огромная проблема. Когда глагол «подготовить» поменялся на глагол «купить», основательно трансформировалась и роль тренера. Нынче его задачи — объединить, сплотить, мотивировать, дать результат и удержаться на тренерском мостике. Будущим никто сыт не будет. Но как-то переламывать ситуацию необходимо, потому что без притока молодых и свежих сил, без доверия к ним самое хорошее начинание может захиреть. Если уж мы хотим взять лучшее у заокеанского хоккея, то вот пример — они за последние годы омолодились очень сильно, и это результат системной работы. В Швеции, кстати, тоже с молодежью работают очень качественно.

— Как вы думаете, они там сейчас ближе к прежней нашей системе подготовки кадров, чем мы сами?

— Нет сомнения. Они многому у нас научились. Причем изменяли ситуацию без шума и крика, продуманно и целенаправленно. Сейчас пожинают плоды.

— Вы, кстати, их и учили: и финнов, и шведов, и швейцарцев (это я не в упрек, не ваша вина). А сейчас такое ощущение, что в услугах наших тренеров никто и нигде не нуждается.

— В Северной Америке вообще ни в ком не нуждаются — своих специалистов хватает. А в Европе я, наверное, был последним российским тренером, кто возглавлял иностранный клуб. Это тоже болезненная тема, наверное, не только потому, что у нас нечему больше учиться. Мало быть хорошим специалистом — надо знать язык (желательно не один), владеть современными методиками, новыми технологиями, то есть обладать целым набором знаний и умений. С этим плоховато.

— У кого-то могло получиться?

— Например, у Вячеслава Фетисова. Он очень здорово начинал в «Нью-Джерси».

— В чем Россия, имеющая богатейшие хоккейные традиции, отстает даже от Европы?

— У них вообще все проще и, надо признать, эффективнее, начиная с детского хоккея. У нас надеются на богатых родителей, у них — на волонтеров, у нас монополия одной школы (что наблюдается даже в развитых хоккейных регионах), у них — нормальная здоровая конкуренция между школами, у нас каждый тренер сам по себе, у них — система и продуктивный обмен опытом.

Вот мы сейчас и стараемся как-то изменить ситуацию, с помощью той же Молодежной лиги.

— А может, не надо ничего менять? Вроде бы российский хоккей вернул утраченные позиции, талантливые ребята появляются, зачастую даже вопреки обстоятельствам, вот скоро размеры площадки уменьшим — и вообще все будет в порядке…

— У нас всегда крайности — мы или принижаем себя и плачемся, не веря в свои возможности и талант, или надуваем щеки без всяких на то оснований. Иногда то и другое делаем одновременно, что абсолютно непродуктивно. Это не только хоккея касается.

Не в размерах площадки дело, а в содержании игры и качестве подготовки. Надо не размеры менять, а мышление.

— Может, с этой фразы и начнете свою книгу, которую давно грозитесь написать?

— Нет, я бы начал иначе. Я рос на Песцовой улице в Москве, в любящей и спортивной семье, в жизни были война и эвакуация, много потерь, но я занимался и продолжаю заниматься любимым делом. Значит — «парень, тебе повезло».

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow