12 ноября у Дарьи Макаровой, жительницы Новосибирска, умер сын — 8-месячный мальчик Максим. Максим внезапно впал в кому, спасти его не удалось. Через двадцать дней после смерти сына Дарья Макарова создала неформальное общественное движение «Здравоохранение — детям». Чтобы смерть одного ребенка привела к стихийному объединению родителей, не удовлетворенных уровнем медицинской помощи детям, — такого в России еще не было.
Только за первые несколько дней к движению присоединилось около 10 000 человек.
История мальчика Максима Максимова вызвала такой резонанс не только потому, что смерть ребенка — это самая большая катастрофа в жизни любого человека. Произошедшее оказалось слишком типичным для Отечества.
Историю последних дней сына Даша Макарова описала в своем блоге в ЖЖ (ник mama_maxima). Если плохо с нервами — не читайте. Я тоже не буду цитировать здесь ее запись именно потому, что следить за агонией малыша глазами матери очень больно.
А произошло вот что. 10 ноября сын Даши не проснулся. Она тут же вызвала «скорую помощь». Приехала бригада, но несмотря на то, что в машине было реанимационное оборудование, использовать врач его не мог — оно было рассчитано только на взрослых.
Попытки врачей немедленно госпитализировать ребенка в ближайшую больницу не удались — им везде отказывали, ссылаясь на инструкции, согласно которым ребенка надо было везти в больницу, к которой он был территориально приписан, — то есть за 60 километров от дома. В итоге спустя полтора часа в больницу, которая все же согласилась принять ребенка, нарушив территориальные инструкции, Максим попал в состоянии клинической смерти. Спасти его не удалось — слишком долго ребенок не получал помощи.
Даша решила, что если она докажет власти, что ее история не трагическая случайность, а закономерность, хотя бы на примере своего города, то эта аргументация не позволит замять чиновникам ее случай. На форуме Академгородка Новосибирска на ее призыв писать свои истории, откликнулись сотни людей.
Вот некоторые посты.
deep
_16.12.2004. Феде 9 мес. Три дня высокой температуры. Подозревая отит, обратились к ЛОРу в поликлинику, оттуда на «скорой» с подозрением на менингит (впоследствии подтвердившийся) перевозят в больницу в Мочище. Дорога заняла почти 2 часа. Федя ушел в кому. На три недели. _
_23.11.2005. Феде 1 г. 9 мес. Высокая температура. Остановка дыхания. «Скорая» едет полчаса. Врач-педиатр в шоке, у нее нет ничего для реанимации. Вызвали бригаду интенсивной терапии, 35 минут делали искусственное дыхание. Сердцебиение держали. Привезли в состоянии клинической смерти, уже без сердцебиения. Там реанимировали. _
das
Сын в 2,5 года вывихнул руку. (За месяц до этого был еще вывих.) Обратились в травмпункт ЦКБ, высидели очередь, но там нам не помогли, а отправили в третью больницу. Не дали ни льда, ни обезболивания, ничего, чтобы хоть как-то облегчить боль. Ребенок орал всю дорогу — полтора часа, пока добирались в жару по пробкам своим ходом.
18.05.2010 около пяти утра меня разбудила дочка, вся в слезах, с жалобами на резкую боль в паху. «Скорую» вызывать не стала — она едет гораздо дольше, чем такси, ребенка на руки, быстро прыгнула в такси — и в больницу.
Около 5.30 мы уже были в приемном покое ЦКБ, откуда мне с порога сказали, что какого лешего я сюда приперлась, надо было «скорую» вызывать и в город ехать, после непродолжительной беседы на повышенных тонах сказали, что могут только педиатра пригласить и все, но он нам вряд ли поможет. Через несколько минут подошел педиатр — посмотрел, пропальпировал, развел руками со словами, что, возможно, это паховая грыжа, но он не имеет специализации хирурга, чтобы делать какие-то заключения. Педиатр позвонил во взрослую хирургию и попросил, чтобы хирург осмотрел моего ребенка, в ответ в телефоне слышался повышенный тон доктора и отказ.
соболева
Зима 2010 — запоры у сына постоянные. Вызвали «скорую» — кричал от боли, «уломали» ЦКБ принять, типа, промыть только, клизму поставить. Привезли около часа ночи, встретили «приветливо». Поставили клизму, извините за откровенные подробности, с мальчишки полилось — замарал простынь и пол. И медсестра (абсолютно гестаповского вида) заставила меня (беременную 5 мес., плод крупный — живот большой был) стирать простынь и вытирать пол, даже швабры не оставили!!!
Annas
13 июля 2003 г. Раннее утро. У сына (8 лет) сильная рвота, боли в животе. Вызываем «скорую помощь». Врач заподозрил аппендицит. Везем в город на машине «скорой помощи», машина вся разбитая, подпрыгивает на всех ухабах, ребенок скрючивается от всех этих прыжков, боли все усиливаются… Нас везут в детскую больницу на Красный проспект, 3. Заспанный молодой врач сообщает нам, что у них пересменка, и он принимать не будет! А мы уже вытащили плачущего ребенка из машины, загружаемся обратно, наш путь в следующую больницу, на ул. Вертковскую. Там, к нашему счастью, нас принимают. У ребенка гангренозный аппендицит, он лопается во время операции в руках врача! Еще немного, и последствия были бы непредсказуемы!
_Апрель 2004 г. У сына перелом предплечья, «скорая» везет в ЦКБ. Там держат два часа в состоянии болевого шока, без оказания какой-либо помощи, затем отправляют в другую больницу. _
Апрель 2006 г. Очень интересный момент, исходя из возраста ребенка. Сыну 15, после драки с напавшими на него великовозрастными придурками с диагнозом «гематома селезенки, возможный разрыв селезенки, травматический отек почки» едем на Красный, где нам говорят: нет, у вас там в городке есть свои больницы, вот туда и обращайтесь.
_Едем на Вертковского: ну, и чего вы к нам приехали? у нас тут детская больница, в 15 лет — вперед, в больницу по месту жительства. _
Звоню в 168-ю, прошу взять платно: нет, несовершеннолетний, низзя.
Приезжаем в ЦКБ: нет, детей не берем. И только когда требую письменный отказ с указанием ФИО и должностей — госпитализируют.
tilmuna
Ноябрь 2009. Ребенку 2,5 года. Резко за полчаса поднялась температура до 41, судороги, потеря сознания, остановка дыхания, сыпь пятнами по всему телу. Прислали реанимационную бригаду (приехали очень быстро, за две минуты). Раздышали его на месте, вкололи противосудорожные, поставили катетер. Повезли в Мочище с подозрением на менингит. Про ЦКБ речь вообще не шла. А при менингите каждая секунда на счету, поэтому мчали с мигалками по встречке. Ехали примерно полтора часа, вечерний час пик… это еще быстро… В больнице его забрали в реанимацию, а меня выставили за дверь. Сказали, что переведут из реанимации в отделение, но там мест для мам нет (т.к. везут со всего города), положат только ребенка. А мне приезжать к нему. За 60 км это нереально, к тому же дома полугодовалый младший. Слава богу, было с кем его оставить, а если бы нет? Забрали домой под расписку.
Марийка
В Советском районе должна быть детская больница со всеми необходимыми отделениями и реанимацией для детей, в которой способны оказывать реальную помощь, чтобы не приходилось детей везти в город.
_В первом посте указана ЦКБ, потому что главврач утверждает, что детское отделение со всем необходимым (и даже реанимацией!) в ЦКБ есть. _
_Родители в Советском районе, которые вызывали «скорую помощь» для своих детей, в глаза не видели реанимационного отделения. _
Ayschvaraja
_2008 г., май, роддом ЦКБ СО РАН. _
_На 3-й день жизни мой ребенок впал в кому. _
10 дней не переводили моего ребенка в другие больницы, где есть оснащенная детская реанимация и диагностическое оборудование. Мой муж и свекровь в Академгородке обошли всех медицинских чиновников, но те даже ни одного звонка другим лицам не сделали. Помог случайный человек, бывший клиент мужа, теща которого, как оказалось, была чиновником в здравоохранении. Только по ее распоряжению собрали консилиум о переводе моего ребенка в облбольницу, который уже пребывал в предпоследней степени комы.
Уже после первых сообщений на заданную тему, которая вначале ограничивалась проблемами с педиатрической помощью в одном районе Новосибирска, Даша стала получать отклики на свою историю со всей страны. Только из Читы пришло 4 SMS-ки с сообщениями «А у нас еще хуже».
Если где-то хуже, хотя хуже уже некуда, то это уже государственная катастрофа.
Даша Макарова, 28-летняя молодая женщина, которая неизвестно на каких внутренних ресурсах держится, теперь почти весь день проводит в Интернете, систематизируя симптомы этой катастрофы. За несколько последних дней ей удалось вот что.
Написать в своем блоге обращение к родителям:
«Я предлагаю вам всем поучаствовать в этом деле. Чиновники сейчас начнут активно прикрываться, начнут врать (уже начали), рассказывать вышестоящим начальникам, что у нас на местах все прекрасно, но мы, простые смертные, понимаем, что это не так. Наша задача разбить их обман, показать им то, чего они не видят или не хотят видеть. Я прошу вас всех при возможности фотографировать или снимать на видео жуткие условия в наших больницах. Состояние самих зданий детских больниц, палаты, туалеты, ванные комнаты, санитарные блоки, лаборатории, приемные покои, в общем, все, что посчитаете нужным. Мы должны доказать, что условия, в которых врачи пытаются помогать нашим малышам, нечеловеческие. Все ваши материалы я буду собирать на нашем сайте (на днях его обещали закончить), пока можно постить в группу Вконтакте (http://vkontakte.ru/club21606387) или присылать мне на e-mail: [email protected].
При размещении материалов указывайте, где это расположено и что за учреждение».
Еще она успела составить рабочую версию своих вопросов к чиновникам от здравоохранения области, в котором она систематизировала все проблемы, которые нужно срочно решать.
Даша добилась проведения 4 декабря митинга в защиту детского здравоохранения и предложила новосибирскому Минздраву сотрудничество: «Я считаю, что мы должны иметь контакт, ведь получается, что есть население с проблемами и вопросами, а есть власть, которая даже голову в нашу сторону не поворачивает. И должен умереть чей-то сын, чтобы власть повернулась!»
В телефонном разговоре со мной она сказала: «В последние дни произошла странная вещь — чиновники, которые должны разбираться в ситуации, теперь делают все, чтобы доказать, что нет системной проблемы, а есть я и мой, как теперь выясняется, неизлечимо больной ребенок. И что у него все равно не было шансов на жизнь. А то, что смысл моей жизни теперь — это не дать так же бессмысленно погибать детям, которые еще живы, они в упор не видят. Я все сделаю, чтобы эта история не осталась просто частным случаем…»
Даша еще хотела что-то сказать, но голос в телефонной трубке застыл в спазме.
По факту гибели ребенка СУ СК по Новосибирской области возбудило уголовное дело по ч. 2 ст. 124 УК РФ «неоказание помощи больному, повлекшее по неосторожности смерть». Расследование обстоятельств дела взял под свой контроль Павел Астахов.
P.S. Даша Макарова везде подчеркивает, что она очень признательна тем врачам, которые, невзирая на чудовищные условия, оказывали помощь ее ребенку.
