«Тюльпан» Сергея Дворцевого
Конечно, назвать фильм известного документалиста Сергея Дворцевого российским – сильное преувеличение. Живет режиссер в Германии. В Каннах картина представляла Казахстан. Да и похожа она на востребованную нынче этно-экзотику в фирменной европейской упаковке. Но это внешне. Иначе, представительное жюри не наградило бы игровой дебют известного в мире документалиста главным призом программы «Особый взгляд».
Бараны, овцы, коровы мчатся в пыльный космос степи. Это рама картины. В центре жанровая зарисовка «Как Аса жениться надумал»
Ушастый, принаряженный в дембельские ленточки, переполненный надеждами Аса вернулся, отслужив на флоте. Но жить в семейной юрте сестры ему невмоготу. Хочется собственного простора, своей отары. А для этого что? Надобно, как велел Митрофанушка, жениться. Дворцевой расшивает документальную манеру изложения нитями сказки, водевиля даже. Единственная в Степи невеста Тюльпан - как положено сказочной принцессе - неприступна (ей вообще-то учиться хочется, а не жениться). Жених вместе с любящими родственниками и друзьями - как положено в фольклоре - трижды будет свататься. Безуспешно. Но матримониальная линия при всей забавности уводится на второй план, растворяясь в степной пыли. Сама же степь с ее странным неровным дыханием (от легкого сквознячка до бешеного песчаного смерча), со своей мычащей и блеющей фауной, редким дымком юрт - окажется главной героиней фильма. У нее свои жизненные ритмы, свой свет и тьма. В стаде близких родственников Асы один за другим рождаются мертвые ягнята. Сцена, в которой «дебютант-чабан» принимает роды у овцы – кульминация. Когда Аса свалявшемуся мокрому комку в материнской замазке – считай божьему агнцу - делает искусственное дыхание, зритель хоть он трижды сноб, замирает: выживет? На его глазах вершится битва жизни и смерти.
«Тюльпан» - игровой розыгрыш документального метода Дворцевого. Обычно режиссер поселялся вместе с героями, потом включал камеру без пленки, чтобы с ней свыклись. Потом снимал… «Тюльпан» сыгран по нотам игрового кино. Но актеры в кадре смешиваются с непрофессионалами, в неспешный чабанский быт вклиниваются забубенные истории Ассы про борьбу с осьминогом. И за стилевой эклектикой обнаруживается поразительная, противоречащая натиску цивилизации внутренняя устойчивость кочевой жизни. После премьеры в зале «Дебюсси» изощренная каннская публика устроила картине овацию. Жюри же решило: если и есть в программе «особый авторский взгляд» то им обладает российско-казахстанско-германская работа Сергея Дворцевого.
«Где-то» Софии Копполы
Скромная история взаимоотношений отца и дочери завоевала Гран-при Венецианского кинофестиваля. Решение Квентина Тарантино наградить свою экс-возлюбленную, наследницу мощнейшего кино-клана вызвало шквал нареканий. Похоже, на фоне блескучего изощренного венецианского арта - исповедальный разговор по душам про драную изнанку жизни кинокумиров - пришелся по сердцу кинопровокатору Тарантино.
Джонни Марко – голливудская звезда (фанаты с удовольствием подкладывают под вымышленное имя образы реальных корифеев, чаще всего - непредсказуемого Джонни Деппа, но отчего бы и не двоюродного братца Софии Николаса Кейджа, урожденного Кима Копполы?) Джонни живет в отеле с печально-знаменитой репутацией на бульваре Сансет. Об отеле "Шато Мармон" пишут романы, снимают фильмы, здесь со времен Золотого Голливуда останавливались первые кино-величины: устраивали умопомрачительные вечерники, ломали мебель, выпадали из окон, сходили с ума, принимали овердозы. Да ведь и герои Софии Копполы чаще всего – скитальцы: живут либо в гостиницах, либо во дворцах, как Мария-Антуанетта). По сути, кинозвезды, в нынешнем мире превратились в настоящих кочевников.
Джонни Марко – из поколения «скромных звезд» уставших от собственной популярности, непричесанных, в поношенных джинсах. В «…Мармоне» он прячется от докучливого любопытства толпы. День Марко расписан поминутно его агентом. Ничего постоянного – ни машины, ни женщины, ни жилья: фото-сессии с колкими партнершами, монотонные пресс-конференции («ваш любимый метод игры?»), идиотские кино-церемонии, номера с бассейнами, однообразный секс с… разными красотками («он просто душка!»)
За фасадом жизни напоказ - смертная скучища, усталость, разочарование. Ключевое состояние - «хочется спать». Две блондинки-стриптизерши в розовых халатиках нараспашку зазывают «клиента», вертясь шестах… и под его сладкое посапывание беззвучно ретируются, складывая разборный реквизит в чемодан. Он засыпает на пике сексуальной преамбулы после загульной вечеринки. Дремлет под тонной грима на лице, пока гримеры-искусники сотворяют дряблого старика. Потом долго смотрит в свое дориано-греевское отраженье. Он стар? Молод? Умер? …И видеть сны. И «переспать» кризис среднего возраста. Оттого, что тебе готова отдаться любая, одиночество кажется невыносимее.
Коппола сняла фильм про знакомую не понаслышке болезнь публичного одиночества. Неизлечимую почти… Пока в темном царстве звезды не возникает луч света - 11-летняя дочь Клео. Роль каникулярного папы (у мамы непредвиденные обстоятельства) не то, чтобы все меняет (это было бы слишком просто). Но делает пространство жизни Джонни объемней. Самооценку – более трезвой. В общем, надо как-то восстанавливать шкалу ценностей, даже если это грозит ощутить себя ничтожным фантиком. Коппола микширует эмоции, рассказывая тишайшим голосом обыденную историю одной звезды. Сводить Клео на фигурное катание, поиграть с ней в «приставку» (ты будешь Шараповой или Навратиловой?), потренчать на гитарах. Потащить с собой за океан на вручение премии в миланском дворце. Воспитание? Лишь в форме работы над собственными ошибками.
В фильме сильный автобиографический акцент. София - девочка из «детской» Голливуда, взрослеющая в звездном закулисье в тени знаменитого отца. Коппола признается, что некоторые из сюжетных поворотов вариации на тему их семейных взаимоотношений. Она пишет киносочинение от первого лица, фоном для горьковатой истории избрав ландшафт «сладкой жизни», многажды описанный классиками от Феллини до Вайды, от Фицджеральда до Буковски.
На главную роль приглашен Стивен Дорф, потому что "знает что-то про опустошенность". В роли Клео голливудский чудо-ребенок 11-летняя Эль Фаннинг, младшая сестра Дакоты Фаннинг, ее фильмографии позавидует взрослая актриса. Эль по-детски простодушна, по-женски кокетлива, не по возрасту мудра. Такое вот «семейное» кино.
Диалог инфантила отца и взрослой дочери режиссер переводит в плоскость выразительных знаков, красноречивых взглядов. Все фильмы Софии Копполы о трудностях перевода. Об усилиях самоидентификации с помощью другого. Хрестоматийный сюжет «отцов и детей» рассмотрен в оптике личного, предвзятого взгляда. В этом главная особенность и необъяснимое обаяние непритязательной картины.
«Неотразимая Тамара» Стивена Фрирза
Режиссер, снявший полюбившуюся всему миру «Королеву», затеял кино для зрительской отрады. «Неотразимая Тамара» - многослойный пирог, в котором в точной пропорции чередуются интеллектуальные «коржи» со сладкой кремовой прослойкой. Фрирз перенес на экран популярный комикс про житье-бытье старинной дорсетской деревни, куда возвращается Тамара (Джема Артертон). Некогда носатая страхолюдина по кличке «клюв». После ринопластики золушка превратилась в принцессу, натурально сшибающую с ног местных и заезжих жителей.
Но главной достопримечательностью графства Дорсет, является не сногшибательная Тамара, а пансионат «Вдали от обезумевшей толпы». Сюда стекаются писатели из разных стран, дабы на лоне природы творить свои нетленки. Типа «Его прикосновение доставило ей неземное наслаждение» или «Что такое домашний суд в поэзии викторианской эпохи?».
Хоть автор и сжимает пружину комедии положений, вычерчивает с помощью откровенно абсурдных героев пикантные любовные многоугольники – невооруженным взглядом видно: все это игра. За простеньким игривым фасадом, тонкий стилизатор Фрирз сплетает для интеллектуалов кружево из ироничных авторских комиксов Пози Симмондс (любительницы просвещения нравов среднего класса), наблюдательных зарисовок Томаса Харди (прежде всего его умилительного в своей честной преданности викторинской эпохе пасторали «Вдали от обезумевшей толпы»; между прочим Харди - автор небезызвестного романа «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»). В общем, Фрирз щедро восполняет отчаянный кинематографический дефицит - предлагая зрителю не пошлую, тонкую комедию про странных, но вполне симпатичных людей.
Авторам трех картин, балансирующих между арт-хаузом и зрительским кино, по вкусу надевать на свои творенья простодушный, почти опереточный колпак. Их фильмы примеривают маски незатейливых сюжетов: «как сельский дурачок женился», «как прожигателя жизни дочка образумила», «как дурнушка себя и всю деревню преобразила». А дальше выбор зрителя: барахтаться в мелких водах на надувном кругу «кино для широкой публики», или погрузиться в глубокие слои и смыслы «кино для избранных».
