Александр Меленберг принадлежал к той категории профессионалов-историков, которую можно назвать «практикующими». Сергей Кустов — народный краевед без исторического и вообще без высшего образования. Абсолютно не похожие друг на друга, они моментально нашли общий язык, поскольку обладали общим свойством — оба были фанатично преданы делу, которым занимались. Они ушли один за другим в течение одного месяца.
Сообщество историков знает разных представителей цеха. Тут и сотрудники академических институтов, и вузовская профессура, и кочующие по экспедициям археологи и всякого рода поисковики, и «хранители древностей» — музейщики и архивисты. Есть еще особое племя краеведов, среди которых встречаются и подлинные самородки, и дилетанты-любители. Саша Меленберг был «универсальным солдатом» - и швец, и жнец, и на дуде игрец (см. под текст). Он не защитил диссертаций (просто цели такой не было) и не делал карьеру преподавателя вуза (хотя в 94-м, кажется, читал курс лекций в Гёттингенском университете). Но он увлеченно преподавал историю в московском лицее «Воробьевы горы». До тех пор пока ему на указали на дверь. Администрация сочла, что он излишне демократично ведет себя с учениками и тем самым может плохо на них повлиять. От него потребовали отменить краеведческий поход, который долго планировался. Упрямый Берг, как прозвали его друзья по институту, похода отменять не стал, и на этом его педагогическая карьера закончилась. Теперь бывшие ученики, приходившие проводить своего учителя в последний путь, называют его уроки в числе самых ярких лицейских воспоминаний. А кое-кто даже решил пойти по его стопам в историки.
10 лет Меленберг трудился в Музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева (ЦМиАР), одном из лучших отечественных центров по медиевистике. Как рассказывают его бывшие сослуживцы, Саша вынужденно покинул музей, «когда была развязана многолетняя травля честных музейных сотрудников администрацией ЦМиАР в лице директора музея Геннадия Попова и его замов». Сам он хлестко пригвоздил Попова, почти по Солженицыну, назвав его «фарисействующей образованщиной». Одна из его статей была связана «с чудовищной провокацией вокруг лжемогилы Андрея Рублева, устроенной музейной администрацией», впавшей, как выразился жесткий в таких случаях Берг в «бесовство».
Хронологические рамки исторических расследований Меленберга были необычайно широки: от Куликовской битвы и Смуты XVII века до октябрьских событий 93-го года…
На архивной жатве он работал профессионально и не раз собирал отменный урожай, что совсем немудрено, если вспомнить еще о двух фактах его биографии. За плечами у него была школа Историко-архивного института, где в то время преподавали такие корифеи, как Сигурд Шмидт, Николай Ерошкин, Наталия Басовская… В 1990 году Саша защитил диплом не у кого-нибудь, а у легендарной среди выпускников МГИАИ Татьяны Петровны Коржихиной — блестящего знатока истории советских госучреждений. Диплом был вполне новаторским, на тему «Органы по охране памятников истории и культуры в Москве, 1927—1934», т.е. посвящен драматической схватке тех, кто пытался разрушить «до основания» (это было время взрыва храма Христа Спасителя и разработки сталинского Генплана реконструкции Москвы), и тех, кто пытался этому противостоять. Надо ли говорить о том, что ожидало потом многих из этих «охранителей». Может быть, интерес и сострадание к их судьбам предопределили впоследствии сотрудничество Меленберга с обществом «Мемориал», особенно по части обзоров работ юных историков, присылающих первые в своей жизни исследования на всероссийский конкурс для старшеклассников «Человек в истории. Россия — ХХ век».
Другим фактом биографии Меленберга стала его работа в качестве архивного сотрудника в Центральном государственном военно-историческом архиве, располагающемся в зданиях Лефортовского дворца Петра I. Не случайно в 2004 году именно Меленберг был приглашен в качестве научного редактора сборника документов «Обречены по рождению…», подготовленного сотрудниками «Мемориала» и посвященного горьким судьбам русского дворянства и офицерства в СССР. Своим человеком Саша был и в Государственном архиве РФ, и в Российском госархиве древних актов. Доскональное знание закрытого для непосвященных архивного мира выделяло его среди других журналистов, пишущих на исторические темы. Он не раз выступал в роли эксперта, оперирующего новыми документами, по самым разным темам: от Куликовской битвы до октябрьских событий 93-го. Между прочим, Меленберг одним из первых использовал в журналистском расследовании подлинные документы хасбулатовского Верховного Совета, как только они стали доступными для историков. Свои многочисленные статьи Саша шил не «белыми», а прочными архивными нитками.
Он умел приковать внимание аудитории. Помню, как устроители литературных вечеров в только что открывшемся ресторане и книжном магазине «ПирОГИ на Зеленом» пригласили нас на политбой, посвященный 7 ноября. По сценарию мне выпало быть модератором битвы между Белой и Красной гвардиями, а защищавшему юнкеров Меленбергу пришлось отбивать атаки красной артиллерии в лице Александра Колпакиди и Сергея Шаргунова. О, это было зрелище не для слабонервных! Меленберг блистал, и чертовски жаль, что никто не догадался записать это зрелище на видео.
…Перед тем как привести Меленберга в «Новую», я встретил его после длительного перерыва (познакомились еще в институте и с тех пор редко виделись) в «историчке», как все величали Государственную публичную историческую библиотеку. Это был довольно тяжелый период в его жизни, когда он был безработным и бедствовал не на шутку. Помимо общих журналистских интересов у нас появился общий проект, посвященный одному из забытых на тот момент героев преодоления Смуты — доблестному полководцу Михаилу Скопину-Шуйскому, не проигравшему, подобно Суворову, ни одного сражения. Саша активно включился в нашу программу «Под княжеским стягом», стал выезжать в регионы для сбора материалов и выступлений. После его увлекательной лекции для воспитанников кадетского корпуса в Ростове Великом эти ребята отправились в поход по местам событий 400-летней давности. А сам Александр на одном из первых фестивалей-реконструкций на Каринском поле под Александровом, где осенью 1609 г. сошлись полки Скопина-Шуйского и гетмана Сапеги, познакомился со своей будущей женой – тоже Александрой. Весомым вкладом Меленберга в программу стала разработка маршрута «Сибиряки спасают Россию», посвященного почти фантастическому походу и боевым действиям сибирских стрельцов воеводы Давыда Жеребцова, пришедших на помощь Скопину-Шуйскому из далекой Мангазеи*.
Меленбергу как уроженцу Красноярского края эта тема показалась особенно привлекательной. Сын сельской учительницы и тракториста легко находил общий язык с местными «краелюбами» (как метко назвал главный краевед страны Шмидт любителей региональной истории), совершенно не кичась своими профессиональными познаниями и образованием. На моих глазах в Калязинском районе Тверской области Саша сошелся с двумя такими краелюбами — сельским жителем Олегом Скворцовым и калязинцем Сергеем Кустовым. Не имевший высшего и специального образования Кустов долго искал себя в девяностых и, наконец, на заре двухтысячных нашел свою нишу в издательской деятельности. Он переиздал доступные лишь профессионалам тексты очень значимых для тверского краеведения авторов дореволюционной поры и 20-х годов прошлого столетия, охотно раздаривая их затем по сельским библиотекам и школам. Потом он перешел к выпуску целых сборников и изданию межрайонной газеты «Поговорим обо всём». Именно его газета стала рупором Кашинско-Калязинского землячества в Москве и движения «Под княжеским стягом». В Интернете давно уже выложена фотография (http://scopin.narod.ru/about/im6.htm), запечатлевшая Сергея вместе с Сашей Меленбергом у подножия «затонувшей» Калязинской колокольни, воспетой Берггольц и Солженицыным. Кто знал тогда, что казавшийся настоящим русским богатырем Кустов (он потом даже и сыграет такового во время реконструкции сражения Скопина-Шуйского с войсками гетмана Сапеги под Калязином) будет мужественно переносить последствия тяжелого онкологического заболевания, а стоящий рядом ним с диктофоном в руке Меленберг, чудом уцелев в автомобильной аварии в родном Красноярском крае, через год с лишним умрет от внезапной остановки сердца во время поездки на велосипеде. И что оба они до последнего дня останутся верны своему делу. Сергея похоронили в прошлую пятницу на городском кладбище в Калязине. Александр покоится на Востряковском в Москве. Светлая им память.
*Первый русский город XVII века в Сибири, был расположен на реке Таз, являвшейся частью так называемого Мангазейского морского хода.
Под текст Некоторые записи в трудовой книжке Александра Меленберга:
1984—1985 — трест «Центроэлеваторстрой», строительный поезд Э-38 — плотник-бетонщик.1985 — Максатихинский деревообрабатывающий комбинат — штукатур-маляр 3-го разряда.1986 — УВД Калининского облисполкома — рабочий.1986 — Красноярский комбайновый завод, цех окраски — слесарь-монтажник 3-го разряда.1987 — Дергачевская нефтегазоразведывающая экспедиция ПГО «Нижневолжскгеология» — грузчик.1987—1989 — Люберецкий з-д с/х машин им. Ухтомского, кузнечно-прессовый цех — ученик наладчика холодно-штамповочного оборудования, штамповщик.1991—1992 — Бюро пропаганды МГО ВООПИиК — методист лекционно-экскурсионной деятельности.2004 — агентство недвижимости — архивариус.
В армии служил в танковых войсках, был механиком-водителем, при этом в военном билете почему-то в строке про основную гражданскую специальность записан как машинист брюфера. А еще год проучился на актера в Ярославском театральном институте.
В «Новой газете» — с 2003 года…
